USS Lexington (CV-2)
USS Lexington (CV-2) — авианосец США, эксплуатировавшийся в период с 1925 по 1942 гг, головной корабль своего типа. В ходе службы был также известен в ВМС США под прозвищами «Леди Лекс» (англ. Lady Lex)[2] и просто «Лекс».
Назван в честь сражения при Лексингтоне 1775 года, первого вооружённого столкновения в ходе Войны за независимость США.
Содержание
История
Авианосец ВМС США «Лексингтон» был спущен на воду в октябре 1925 г. И принят на вооружение в декабре 1927. На правом борту он имел массивную надстройку, окружённую двумя спаренными 203-мм АУ спереди и двумя сзади. Другими же характерными чертами авианосца были бронирование корпуса вплоть до полётной палубы, за исключением мест спуска и подъёма шлюпок. Двухэтажный ангар, два расположенных по осевой линии корабля самолётоподъёмника и установленная на носу «катапульта». В наследство от крейсеров авианосец получил турбоэлектрическую ГЭУ с 4 турбогенераторами, подававшими энергию на восемь электродвигателей, установленных по два на каждом гребном валу. А применить такую силовую установку заставило отсутствие в США зубчатых редукторов, рассчитанных на такую мощность.
Бегство с Мидуэя
Во время нападения на Пёрл-Харбор корабль обеспечивал авиационную поддержку подразделений морской пехоты США, удерживавших остров Мидуэй, и поэтому избежал катастрофы. «Лексингтон» был в срочном порядке перестроен, лишившись громоздких 203-мм АУ. Взамен на нём установили еще 7х4 28мм зенитных автомата (всего стало 12) и 22х1 20-мм АУ «Эрликон».
Первой боевой операцией «Лексингтона» была неудавшаяся попытка освобождения острова Уэйк, состоявшаяся сразу после нападения на Пёрл-Харбор. В конце января 1942 авианосец обеспечивал прикрытие рейда на Маршалловы острова, а затем привлекался к отдельным операциям в юго-западной части Тихого океана. И только в марте 1942, когда к нему присоединился более современный авианосец «Йорктаун» — «Лексингтон» получил более важное задание.
Ответный удар
После непродолжительного ремонта в Пёрл-Харборе «Лексингтон» вернулся в Коралловое море, где японские авианосцы обеспечивали прикрытие десанта на Порт-Морсби, Новая Гвинея. Утром 7 мая 1942 года пикировщики «Лексингтона» беспрепятственно потопили японский легкий авианосец «Сехо». 8 мая американские самолёты атаковали японские авианосцы «Сёкаку» и «Дзуйкаку». Атака торпедоносцев TBD-1 была безуспешной, пикирующие бомбардировщики SBD «Донтлесс» с «Йорктауна» добились 2-х, а с «Лексингтона» одного попадания в «Сёкаку», выведя его из строя. Пока шла эта атака, японцы нанесли ответный удар, пробив двумя торпедами левый борт «Лексингтона». Кроме того, корабль получил повреждения от попаданий двух бомб и нескольких близких взрывов. В результате деформации корпуса произошла разгерметизация ёмкостей с авиационным топливом, и когда очаги пожаров были потушены, взрывоопасные пары продолжали распространяться по кораблю. Через час после атаки они сдетонировали от случайной искры, и на авианосце произошло несколько взрывов. Через 6 часов после первого попадания был отдан приказ покинуть корабль. После эвакуации членов экипажа на эсминцы сопровождения «Лексингтон» был торпедирован. Всего на нём погибли 216 из 2951 члена экипажа. За свой короткий боевой путь «Лексингтон» не смог нанести серьёзного урона противнику, по большей части по причине неопытности своих лётных экипажей и несовершенной тактики ВМС США. Потеря столь крупного авианосца оказалась высокой платой за победу в Коралловом море.
Командиры
- капитан Альберт Маршалл (Albert Ware Marshall) (14 декабря 1927 – 22 августа 1928)
- капитан Фрэнк Берриэн (Frank Dunn Berrien) (22 августа 1928 – 30 июня 1930)
- капитан Эрнест Кинг (30 июня 1930 – 31 мая 1932)
- капитан Чарльз Блэйкли (Charles Adams Blakely) (31 мая 1932 – 12 июня 1934)
- капитан Артур Кук (Arthur Byron Cook) (12 июня 1934 – 6 апреля 1936)
- капитан Обри Фитч (Aubrey Wray Fitch) (6 апреля 1936 – 13 апреля 1937)
- капитан Ли Нойз (Leigh H. Noyes) (13 апреля 1937 – 18 июня 1938)
- капитан Джон Гувер (John Howard Hoover) (18 июня 1938 – 17 июня 1939)
- капитан Алва Бернхард (Alva Douglas Bernhard) (17 июня 1939 – 13 июня 1940)
- капитан Фредерик Шерман (13 июня 1940 – 8 мая 1942)
Интересные факты
- В 1930-32 годах «Лексингтоном» командовал Эрнест Кинг, будущий Главнокомандующий флотом США.
- В 1931 году на «Лексингтоне» проходил службу Р. А. Хайнлайн, впоследствии ставший известным научно-фантастическим писателем.
- Спасшиеся моряки «Лексингтона» впоследствии составили бо́льшую часть экипажа эскортного авианосца «Боуг» (англ. USS Bogue (CVE-9)), сопровождавшего конвои в ходе Битвы за Атлантику[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "USS Lexington (CV-2)"
Примечания
- ↑ Вооружение указано по состоянию на май 1942 года
- ↑ Сулига, Сергей Авианосцы типа «Лексингтон» // Морская Коллекция. — 1995. — № 5. — С. ?.
- ↑ Морисон С. Э. Американский ВМФ во Второй мировой войне: Битва за Атлантику выиграна (май 1943 — май 1945), стр. 121. АСТ, 2002, ISBN 5-17-013054-6
Источники
- Крис Бишоп. Крис Шант Авианосцы: иллюстрированная энциклопедия. — Мн.: Омега, 2006. — 256 с ISBN 5-465-00850-4
Отрывок, характеризующий USS Lexington (CV-2)
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
