USS Oriskany (CV-34)
USS Oriskany (CV-34) — американский авианосец типа «Эссекс» времён Второй мировой войны.
История
Авианосец вступил в строй 25 сентября 1950 года, став головным кораблём так называемой «длиннокорпусной серии» «Эссексов». Иногда эту серию называют «Тип Орискани». Совершил один поход во время Корейской войны: 15 сентября — 18 мая 1953 года. С 1 октября 1952 года переклассифицирован в атакующий авианосец, получил индекс CVA-34. В марте 1954 года один из реактивных самолётов совершил аварийную посадку, возник пожар, авианосец получил небольшие повреждения. Прошёл ремонт и модернизацию по программе SCB-125A, 29 мая 1959 года вошёл в строй после ремонта.
«Орискани» принял активное участие во Вьетнамской войне, совершил 10 боевых походов, занимался эвакуацией американских граждан и представителей южно-вьетнамской администрации.
Походы в течение Вьетнамской войны:
- 1 августа 1963 — 10 марта 1964,
- 5 апреля — 16 декабря 1965,
- 26 мая — 16 ноября 1966,
- 16 июня 1967 — 31 января 1968,
- 14 апреля — 17 ноября 1969,
- 14 мая — 10 декабря 1970,
- 14 мая — 18 декабря 1971,
- 5 июня 1972 — 30 марта 1973,
- 18 октября 1973 — 5 июня 1974,
- 16 сентября 1975 — 3 марта 1976.
Во время третьего похода, 16 сентября 1966 года, спас 44 человека с потерпевшего крушение у острова Пратас судна «Аугуст Мун» (Великобритания). 26 октября того же года на «Орискани» случился пожар, для исправления полученных повреждений ушёл на Филиппины, затем — в США.
Последний поход совершил уже после произошедшей 30 июня 1975 года переклассификации и возвращения индекса CV-34.
Окончание службы
30 сентября 1976 года корабль был выведен из боевого состава и 20 сентября 1979 года стал на консервацию. В 1989 году списан, впоследствии планировалось продать его на слом.
Вместо продажи на металлолом Oriskany был затоплен 17 мая 2006 года в 24 милях от побережья города Пенсакола, штат Флорида. Авианосец стал искусственным рифом.
Авианосец стал крупнейшим плавучим объектом, когда-либо специально затопленным человеком. Само потопление было сложнейшей инженерной задачей. Корабль водоизмещением более 32000 тонн и длиной 275 метров тонул в течение 37 минут. По специально разработанному плану затопления на авианосце в рассчитанных местах разместили заряды взрывчатого вещества (потребовалось 225 килограммов взрывчатки), чтобы при погружении он лег на дно на ровном киле, на глубине около 60 метров, а корпус был ориентирован в направлении север-юг.
Напишите отзыв о статье "USS Oriskany (CV-34)"
Ссылки
- uboat.net/allies/warships/ship/5501.html
- navycollection.narod.ru/library/midway/fates.htm
- www.odin.tc/disaster/oriskany.asp
Отрывок, характеризующий USS Oriskany (CV-34)
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
