United American Lines

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
American Shipping and Commercial Corporation
Основание

1920

Упразднена

1926

Причина упразднения

слияние с HAPAG

Преемник

HAPAG

Расположение

Нью-Йорк, США

Ключевые фигуры

Уильям Аверелл Гарриман

Отрасль

морские перевозки

К:Компании, основанные в 1920 годуК:Компании, упразднённые в 1926 году

United American Lines — общепринятое название American Shipping and Commercial Corporation, транспортной пароходной компании, основанной в 1920 году Уильямом Авереллом Гарриманом, членом влиятельной семьи Гарриманов. Штаб-квартира находилась в Нью-Йорке. Компания занималась трансатлантическими перевозками в тесном сотрудничестве с немецкой ГАПАГ (нем. Hamburg Amerikanische Packetfahrt Actien Gesellschaft, HAPAG).

Уильям Гарриман создал компанию на деньги матери, чтобы уйти от влияния своего отца — Эдварда Гарримана, железнодорожного магната. Выходя на новый для себя транспортный рынок, удачно использовал сложившуюся на тот момент ситуацию. Экономика Германии, разрушенная Первой мировой войной, остро нуждалась в иностранных инвестициях.

Корабли пароходства, легко узнаваемые по жёлтой дымовой трубе с двумя тонкими синими полосами, как правило, ходили по маршруту Нью-ЙоркШербурБулонь-сюр-МерСаутгемптонПлимутГамбург. Вторая линия движения пролегала из Нью-Йорка в Сан-Франциско через Панамский канал.

Неискушённость Гарримана и снижение потока иммиграции в США привели к тому, что в совместном предприятии стал доминировать ГАПАГ. Миллионы долларов уходили в Германию. В итоге в 1926 году предприятие было продано ГАПАГ.



Лайнеры пароходства

Год Имя Тоннаж, брт Верфь
1920 (1904) Mount Clay 8 865 AG Vulcan Stettin, Штеттин
1921 Mount Clinton 7 510 Bethlehem SB Corp., Sparrows Point
1921 Mount Carroll 7 469 Bethlehem SB Corp., Sparrows Point
1922 (1920) Reliance 19 980 J. C. Tecklenborg AG, Geestemünde
1922 (1920) Resolute 19 980 Bremer Vulkan AG, Vegesack
1923 (1909) Cleveland 16 960 Blohm & Voss AG, Hamburg

Напишите отзыв о статье "United American Lines"

Ссылки

  • McMillan, Joe [www.crwflags.com/fotw/flags/us~hfu.html#ual United American Lines (American Shipping and Commercial Corp.)]. House Flags of U.S. Shipping Companies. Flags of the World. Проверено 3 июля 2008. [www.webcitation.org/66Wxb5tix Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
  • [www.theshipslist.com/ships/lines/uamerican.htm United American Lines]. The Ships List. Проверено 3 июля 2008. [www.webcitation.org/66WxbcxT1 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].

Отрывок, характеризующий United American Lines

Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.