Universal Studios

Universal Studios
Тип	Подразделение NBC Universal
Основание	Лос-Анджелес, Калифорния, США (8 июня 1912)
Ключевые фигуры	Карл Леммле (основатель)
Отрасль	кинопроизводство
Сайт	[www.universalstudios.com versalstudios.com]

К:Компании, основанные в 1912 году

Universal Studios (также известна как Universal Pictures) — старейшая из ныне существующих голливудских киностудий. Основана Карлом Леммле в 1912 году. С 1915 по 1925 годы — крупнейшая из кинокомпаний США. С 2004 года — производственное подразделение компании NBC Universal.

На логотипе изображён Земной шар, вокруг которого вращается подобие колец Сатурна с надписью: Universal («Вселенский»). Под эгидой компании работают тематические парки в Голливуде, Орландо, Сингапуре и Осаке.

Леммле-старший

Карл Леммле, выходец из Германии, занялся кинобизнесом в 1909 году, основал Universal три года спустя и в 1914 г. присвоил компании нынешнее название. Леммле удалось обойти конкурентов за счёт сделанной им ставки на «кинозвёзд». Во времена, когда имена актёров не считали нужным указывать в титрах, он привлекал внимание газетчиков к каждому шагу актёров и актрис, с которыми у него был заключён контракт. Во многом благодаря Леммле заработал голливудский «конвейер звёзд», ставший позднее отличительной чертой американской киноиндустрии.

В 1915 г. на территории в 230 акров близ Голливуда «дядюшка Карл» организовал крупнейшую в мире площадку для киносъёмок, которая получила название «Вселенского города» (Universal City). В рекламных целях доступ на съёмочную площадку был открыт для всех желающих.

Вопреки амбициозному названию, предприятие Леммле специализировалось на непритязательных вестернах, мелодрамах и многосерийных фильмах, которые в небольших городках были более востребованы, чем высокобюджетные постановки, рассчитанные в первую очередь на жителей мегаполисов.

Тальберговские годы

В отличие от конкурентов, Леммле не видел необходимости в развитии сети кинотеатров, сосредоточив свои силы собственно на кинопроизводстве. Он не порывал связей с родной Германией и даже открыл в 1926 г. немецкое подразделение студии во главе с Джо Пастернаком. В связи с участившимися в 1920-е годы отлучками босса из Калифорнии, всеми делами голливудской студии фактически ведал молодой, но талантливый продюсер Ирвинг Тальберг. Он сделал ставку на мастера перевоплощений Лона Чейни, который поразил публику своим гротескным гримом в фильмах «Горбун из Нотр-Дама» (1923) и «Призрак Оперы» (1925).

Леммле-младший

См. также: Классическая серия фильмов ужасов студии Universal

После ухода Тальберга из студии, усугублённого началом Великой депрессии и переходом кино на звуковые рельсы, студия погрузилась в затяжной кризис, потеряв своё место в «большой пятёрке» Голливуда. «Дядюшка Карл», устроивший на работу в Universal великое множество своих родственников (и среди них режиссёра У. Уайлера), не стал подыскивать Тальбергу замену на стороне и, как только тот достиг совершеннолетия, передал бразды правления студией собственному сыну.

Младший Леммле, не удовлетворённый низким художественным уровнем кинопродукции, решил сделать ставку на дорогостоящие постановки с художественными претензиями, а также приступил к созданию собственной сети кинотеатров. Хотя некоторые из «качественных» фильмов того времени имели успех («На западном фронте без перемен», 1930), основная часть прошла незамеченной, а мюзикл «Плавучий театр» (1929) с треском провалился.

При Леммле-младшем студия одной из первых в Голливуде освоила новые области кино — хоррор и мультипликацию. Фильм ужасов во многом обязан своим возникновением классическим «ужастикам» студии Universal. В 1931 году компания Леммле выпустила первую ленту этой серии, «Дракула». Значительный коммерческий успех фильма дал продюсерам уверенность, что они открыли формулу успеха и тему чудовищ следует продолжать. Незабываемые образы монстров на киноэкране создали Бела Лугоши и Борис Карлофф.

До основания студии Уолта Диснея компания Universal считалась также одним из основных игроков в области мультипликации. Аб Айверкс и Уолт Дисней создали по заказу Леммле первого популярного мультперсонажа — кролика Освальда. Из-за финансовых разногласий Дисней покинул студию, после чего образ кролика Освальда (права на который остались в распоряжении Universal) был им переработан в мышонка Микки, и тот довольно скоро затмил по популярности своего предшественника. На протяжении многих лет мультипликационным подразделением студии заведовал Уолтер Ланц, создавший для Universal нескольких запоминающихся мультперсонажей, включая дятла Вуди.

После ухода Леммле

За время Великой депрессии финансовое состояние киностудии сильно пошатнулось. В отличие от других киномагнатов, отец и сын Леммле предпочитали развивать киностудию исключительно на собственные, а не заёмные средства. Это едва не привело их к банкротству, когда в 1920-е годы Эрих фон Штрогейм потратил весь свободный бюджет на съёмки «Глупых жён» и «Слепых мужей». В 1936 году семейство Леммле решило сделать ставку на ремейк «Плавучего театра». Совет директоров дал разрешение на начало съёмок при условии получения крупного займа у корпорации Standard Capital под залог прав на студию. Когда стало известно, что съёмочной группе не удалось уложиться в выделенный бюджет, заимодавцы потребовали возврата кредита. Так Леммле потеряли контроль над студией. Вскоре после этого новая версия «Плавучего театра» вышла в прокат с их именами в титрах и имела огромный успех.

После ухода Леммле компания удержалась на плаву благодаря киномюзиклам Джо Пастернака с Диной Дурбин в главной роли. Второй «золотой жилой» для владельцев киностудии стали в 1940-е годы комики Эбботт и Костелло. На Universal были сняты некоторые классические фильмы-нуар, как, например, «Убийцы» Р. Сиодмака и «Обнажённый город» Ж. Дассена. С разрешения Д. Селзника связанный с ним контрактом А. Хичкок поставил для Universal фильмы «Тень сомнения» и «Диверсант».

Тем не менее финансовое положение компании оставалось в то время недостаточно прочным для заключения долгосрочных контрактов со «звёздами» первой величины. Для привлечения к съёмкам звезды калибра Бинга Кросби или Джимми Стюарта приходилось договариваться с той студией «большой пятёрки», с которой она была связана контрактом. По той же причине сотрудники Universal в числе последних в Голливуде стали работать с цветной плёнкой (если не брать в расчёт новаторского использования цвета в «Призраке Оперы» 1925 года).

Британцы у руля

Американский миллионер Артур Рэнк, благодаря щедрым финансовым влияниям которого в 1940-е гг. переживал небывалый взлёт британский кинематограф, рассматривал Universal в качестве идеальной стартовой площадки для завоевания американского зрителя. Благодаря его партнёрству с Universal американцы смогли познакомиться с такими шедеврами английской киношколы, как «Большие надежды» Дэвида Лина и «Гамлет» Лоуренса Оливье. В 1945 г. по инициативе Рэнка состоялось объединение Universal с независимой компанией International Pictures в концерн United World Pictures, просуществовавший менее года. После «переформатирования» объединённая студия была переименована в Universal-International, а во главе её встал основатель International Pictures, Уильям Гетц (влиятельная фигура в американской киноиндустрии, зять Л. Б. Майера).

В конце 1951 г. контроль над студией приобрела другая английская компания, Decca Records. Эти годы в истории компании запомнились сотрудничеством с режиссёром Дугласом Серком. Самыми популярными звёздами студии в 1950-е годы были секс-символы Рок Хадсон и Тони Кёртис.

Под контролем MCA

В конце 1950-х гг. в связи с массовым оттоком зрителей из кинотеатров к телеэкранам крупнейшие студии Голливуда переживали не лучшие времена. Компания Universal на некоторое время приостановила съёмки новых фильмов, а в 1958 г. продала за $11 млн свою легендарную съёмочную площадку концерну MCA Inc., который переименовал её в Revue Studios и наладил там производство телесериалов. Глава MCA, Лев Вассерман, основательно вложился в модернизацию устаревшего к тому времени «города Леммле».

В 1962 г. произошло окончательное слияние MCA и Decca Records. В итоге Universal Studios перешли под полный контроль Вассермана, который к тому времени уже перевёл на контракты с Universal тех «звёзд», чьим агентом он являлся: Дорис Дэй, Лану Тёрнер, Кэри Гранта и даже А. Хичкока. Второй раз в своей истории студия вырвалась на первые позиции в киноиндустрии. В отличие от эпохи Леммле, Universal начала 1960-х мог себе позволить контракты с самыми яркими «звёздами» на голливудском небосклоне. Примерами продукции того времени могут служить фильмы 1963 года «Птицы» и «Шарада».

Одной из составляющих успеха Universal в 1960-е гг. было активное производство телефильмов. В отдельные сезоны компания производила половину сериалов, которые демонстрировались на канале NBC. Студия первой из гигантов американского кино решила для себя проблему конкуренции со стороны телевизионщиков. Более того, в 1970-е гг. работа для телевидения стала основным источником дохода. Среди наиболее прибыльных кинопроектов Universal того времени — побивший студийный рекорд кассовых сборов «Аэропорт» (1970), остросюжетный триллер «Челюсти» (равно как и последующие работы Стивена Спилберга), снятый на крохотный бюджет молодёжный фильм «Американские граффити» от Дж. Лукаса, позднее — франшиза «Назад в будущее».

Современный^{[когда?]} период

В 1990-е и 2000-е гг. студия Universal Pictures (как и другие голливудские студии) неоднократно меняла хозяев:

• В 1990 г. Вассерман договорился о приобретении MСА за $6600 млн состоятельным японским инвестором — компанией Matsushita, производящей бытовую технику Panasonic. В том же 1990 г. на полученные от сделки средства удалось открыть тематический парк Universal Studios Florida в Орландо.
• В 1995 г. японцы продали 80 % компании за $5700 млн канадскому производителю алкогольных напитков Seagram (который позднее приобрёл также звукозаписывающую компанию PolyGram).
• В 2000 г. подразделения Seagram, связанные с шоу-бизнесом, были приобретены французским медиа-конгломератом Vivendi, который после этого сменил название на Vivendi Universal. В 2002 г. заработало подразделение студии, которое занимается артхаусом, — Focus Features.
• Чтобы расплатиться с долгами, Vivendi в 2004 г. продало контрольный пакет Universal (80 %) корпорации General Electric, которая приняла решения объединить новое приобретение с принадлежавшим ей телеканалом NBC в NBC Universal. Оставшиеся 20 % были выкуплены у Vivendi в 2010 г.
• В 2010 г. 51 % NBC Universal был продан компании Comcast, крупнейшему в США оператору кабельного телевидения и домашнего интернета. Сделка была закрыта 29 января 2011 года.

В 2012 году киностудия Universal отпраздновала столетний юбилей.

Домашнее видео

Видеокомпания «MCA Videocassete» основана в 1980 году и выпускала фильмы кинокомпании «Universal» на видеокассетах. С конца 1983 года видеокомпания переименована в «MCA Home Video». Позже, к 1990-м годам видеокомпания также выпускала свои фильмы и на Laserdisc. В 1991 году видеокомпания переименована в «MCA/Universal Home Video». В 1997 году компания переименована в «Universal Home Video» и начала выпускать свои фильмы на DVD.

Права на фильмы

Компания Universal владеет правами на огромное число фильмов, снятых не только самой студией, но и её правопредшественниками, включая британскую студию в Илинге, производственное предприятие Дино де Лаурентиса и EMI Films. Компания также владеет правами звуковых фильмов студии Paramount Pictures снятые с 1929-1949 гг, которая была приобретена MCA Inc. в 1957 году.

В начале 1970-х старейшие в Америке студии Universal и Paramount договорились создать совместное предприятие для дистрибуции собственной продукции за пределами США. Образованная таким образом компания Cinema International Corporation была переименована в UIP после присоединения к соглашению третьей стороны, MGM. Когда в 2000 г. власти Евросоюза обвинили этот конгломерат в монополизации рынка, MGM уступила своё место студии 20th Century Fox. Штаб-квартира конгломерата расположена в Лондоне.

Ссылки

• [www.universalstudios.com/ Официальный сайт Universal Studios]
• [start.universalpictures.ru/ Сайт Universal Pictures Россия]

Отрывок, характеризующий Universal Studios

– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.