Urban Hymns

</td></tr>

Urban Hymns
студийный альбом The Verve
Дата выпуска	29 сентября 1997 года
Записан	13 октября 1996 — 4 августа 1997, Olympic Studios, Лондон
Жанры	брит-поп, альтернативный рок, психоделический рок, спэйс-рок
Длительность	75:51
Продюсеры	Martin "Youth" Glover, Chris Potter, The Verve
Лейблы	Hut Records, Virgin Records
Хронология The Verve
A Northern Soul (1995) Urban Hymns (1997) Forth (2008)

К:Альбомы 1997 года

Urban Hymns — третий студийный альбом английского рок-коллектива The Verve, вышедший 29 сентября 1997 года. Альбом записан в таких жанрах, как брит-поп, альтернативный рок, психоделический рок и спэйс-рокК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Является наиболее успешным альбомом группы, всего по всему миру было продано более 10 миллионов экземпляров.

Об альбоме

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

До Urban Hymns The Verve записали две пластинки, A Storm in Heaven в 1993 году и A Northern Soul в 1995-м. Ни одна из них не достигла особых успехов, и вскоре после создания «A Northern Soul» в связи с внутренними конфликтами группа распалась. Но блуждания врозь друг от друга были недолгими, и вокалист Ричард Эшкрофт вновь собрал группу, только без гитариста Ника Маккейба, который был заменен Саймоном Тонгом, старым другом группы. Маккейб вернулся, только когда The Verve уже начали репетировать новый материал, и в итоге Urban Hymns записывался музыкантами впятером.

«Bitter Sweet Symphony» стала хитом как в США, так и в Великобритании и превратилась в самую популярную песню группы. «The Drugs Don’t Work» — песня The Verve № 1 в Соединённом Королевстве, ставшая «гвоздём программы» на выступлениях групп-пародистов и многих других команд. Остальная часть альбома чередует мелодичные баллады, такие как «Sonnet» и «Space and Time», по-космически звучащие «Catching the Butterfly» и «The Rolling People», присутствует и рок-композиция в стиле Led Zeppelin «Come On», закрывающая альбом.

В первые годы после выхода альбома, Urban Hymns практически единогласную похвалу критиков, а журнал Melody Maker назвал «Urban Hymns» альбомом № 1 в своём ежегодном списке. В 1998 году альбом выиграл награду Brit Awards в номинации «Лучший британский альбом», был номинирован на Mercury Prize, а по результатам опроса читатели журнала Q поставили Urban Hymns на 18-е место в рейтинге альбомов всех времен. То же место он занял и в 2001 году, в 2006-м переместился на 16-ю позицию. В 2007 году The Verve была удостоена первой в истории журнала Q премии «Q Classic Album». В 2008 году всё в том же рейтинге Urban Hymns занял 10-е место.

По состоянию на 2009 год в Великобритании альбом разошёлся более чем трёхмиллионным тиражом, по всему миру — 10-миллионным.

Список композиций

1. «Bitter Sweet Symphony» (Ричард Эшкрофт, Мик Джаггер, Кит Ричардс) — 5:58;
2. «Sonnet» (Эшкрофт) — 4:21
3. «The Rolling People» (The Verve) — 7:01
4. «The Drugs Don’t Work» (Эшкрофт) — 5:05
5. «Catching the Butterfly» (The Verve) — 6:26
6. «Neon Wilderness» (Ник МакКейб, The Verve) — 2:37
7. «Space and Time» (Эшкрофт) — 5:36
8. «Weeping Willow» (Эшкрофт) — 4:49
9. «Lucky Man» (Эшкрофт) — 4:53
10. «One Day» (Эшкрофт) — 5:03
11. «This Time» (Эшкрофт) — 3:50
12. «Velvet Morning» (Эшкрофт) — 4:57
13. «Come On» (The Verve) — 15:15
    1. «Come On» (00:00-6:38)
    2.  — (06:38—13:01)
    3. «Deep Freeze» (13:01—15:15)

Участники записи

The Verve Ричард Эшкрофт — вокал, гитара Ник МакКейб — лид-гитара Саймон Джонс — бас-гитара Питер Солсбери — ударные Саймон Тонг — гитара, клавишные Дополнительные музыканты Галлахер, Лиам — бэк-вокал («Come On») Уил Мэлоун — струнные, дирижёр, аранжировщик

Продакшн Мартин Гловер — продюсер (1, 2, 4, 9—12) Крис Поттер — продюсер (3, 5—8, 13), звукоинженер, сведение, запись The Verve — продюсеры Мэл Вессон — программирование Пол Энтони Тейлор — программирование Гарет Эштон — ассистент звукоинженера Лоррейн Фрэнсис — ассистент звукоинженера Ян Кьюберт — ассистент звукоинженера Брайан Кэннон — дизайн Мартин Кетералл — ассистент дизайнера Мэтью Сэнки — ассистент дизайнера Майкл Спенсер Джонс — фотография Джон Хорсли — фотография Крис Флойд — фотография

Ссылки

• [www.discogs.com/master/20634 Urban Hymns] (англ.) на сайте Discogs

Отрывок, характеризующий Urban Hymns

Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.