VT52

VT52 — компьютерный ЭЛТ-терминал, выпускавшийся компанией DEC в конце 1970-х годов. Работал в текстовом режиме 24 строки на 80 колонок и поддерживал все 95 символов ASCII, а также 32 символа псевдографики. Поддерживал асинхронную связь со скоростью передачи данных до 9600 бит/с и не требовал никаких заполняющих символов. Терминал также представил отдельную функциональную клавиатуру позволявшую редактирование в режиме «Gold Key» (по примеру WPS-8, KED и EDT).

Вместе с VT52 предлагалось дополнительное печатающее устройство называвшееся электролитическим копиром. Устройство могло печатать, считывая строку за строкой, точную копию экрана на рулон бумаги пропитанной солёной водой. (Здесь это делалось для электроосаждения металла с электрода на бумагу.) Несмотря на превосходную работу по захвату содержимого экрана, вывод копира был очень низкого качества. Digital запатентовала новшество заключавшееся в использовании единого генератора символов, предоставлявшего шрифт и для экрана, и для копира.

Семейство VT52 сменилось гораздо более изящным VT100.

Ссылки

• [www.columbia.edu/acis/history/vt52.html VT52] на сайте Колумбийского университета.
• [vt100.net/vt_history История терминалов DEC]

Отрывок, характеризующий VT52

И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.