V съезд РСДРП

Лондонский съезд РСДРП (также — Пятый съезд РСДРП) состоялся 30 апреля (13 мая) — 19 мая (1 июня) 1907 года в Лондоне. На съезде были представлены пять фракций: меньшевики, большевики, Бунд, Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ), Социал-демократия Латышского края (СДЛК). Присутствовало 343 делегата от 145 организаций (100 — РСДРП, 3 — Бунд, 8 — Социал-демократия Польши и Литвы, 7 — Социал-демократия Латышского края). По фракциям они распределялись приблизительно следующим образом (только 302 делегата с решающими голосами): 89 большевиков, 88 меньшевиков, 54 бундовца, 45 от польских социал-демократов и 26 от латышских.

Предыстория

Первоначально планировалось, что съезд состоится в Копенгагене, куда делегаты прибыли в апреле 1907. Однако датское правительство запретило проведение съезда. Попытка перенести съезд в Швецию или Норвегию также не увенчалась успехом. Тогда съезд был перенесён в Лондон.

Заседания съезда проходили в Церкви Братства на Southgate road.

Расходы на проведение съезда составили около 120 тыс. рублей. Делегатам съезда организаторами оплачивалась дорога, а во время пребывания в Лондоне выдавались деньги на расходы из расчёта по 2 шиллинга в день. 300 фунтов на проведение съезда (1 фунт был равен примерно 10 рублям) было получено от ЦК Социал-демократической партии Германии, а 1700 фунтов от английского промышленника Иосифа Фелса, при содействии Джорджа Лэнсбери, Генри Брэйлсфорда и Ф. А. Ротштейна.

Работа съезда

Повестка дня

• Отчёт ЦК;
• Отчёт думской фракции и её организация;
• Отношение к буржуазным партиям;
• О Государственной Думе;
• Рабочий съезд и беспартийные рабочие организации;
• Профсоюзы и партия;
• Партизанские выступления;
• Безработица, экономический кризис и локауты;
• Организационные вопросы;
• Международный конгресс в Штутгарте;
• Работа в армии;
• Разное.
• Выборы

Доклады и прения

После речи Г. В. Плеханова, открывшего съезд, был выбран президиум из пяти человек (по представителю от каждой фракции) и создана мандатная комиссия, после чего съезд перешел к выработке порядка дня. Уже обсуждение этого вопроса вскрыло глубокие противоречия, разделявшие большевиков и меньшевиков, лишь формально объединенных в составе РСДРП. В борьбе вокруг порядка дня съезда, занявшей несколько дней бурных заседаний с поимёнными голосованиями и т. п., большевикам удалось из числа предложенных ими общеполитических вопросов отвоевать лишь один: об отношении к буржуазным партиям. И по этому вопросу большевики одержали победу на съезде. Резолюция большевиков была принята за основу и затем принята в целом, после несущественных поправок. В сущности, в этом пункте порядка дня съезда были отражены такие важнейшие вопросы, как вопрос о путях развития буржуазно-демократической революции с её перспективой перерастания в социалистическую, вопрос о союзниках пролетариата и его гегемонии и т. д. Большевикам также удалось получить большинство при голосовании резолюций о Государственной Думе, о рабочем съезде, о профсоюзах и организационном Уставе. Меньшевики получили большинство при голосовании по резолюции о партизанских выступлениях.

С отчетом ЦК докладчиками выступили Ю. О. Мартов (от меньшевиков), Р. А. Абрамович (от Бунда) и А. А. Богданов (от большевиков).

Главным вопросом съезда стал вопрос об отношении к буржуазным партиям. По этому вопросу выступило 4 докладчика: от большевиков — В, И. Ленин, от меньшевиков — А. С.Мартынов, от польской социал-демократии — Р. Люксембург, от Бунда — Р. А. Абрамович.

Вследствие того, что работа съезда затянулась и иссякли средства на его проведение, вопросы о Государственной Думе, о профсоюзах и партии, о партизанских выступлениях и организационные вопросы на пленарных заседаниях не обсуждались, а были переданы в комиссии съезда. Вопросы о безработице, об экономическом кризисе и локаутах и о международном конгрессе в Штутгарте были сняты с обсуждения.

Постановления

По обсуждённым вопросам были приняты соответствующие резолюции и постановления:

• Инструкция [делегатам съезда по общению с прессой];
• Регламент;
• Постановление относительно отчетов ЦК;
• Порядок дня съезда;
• Об отношениях к непролетарским партиям;
• Рабочий съезд и беспартийные рабочие организации;
• О Государственной думе;
• К отчету думской фракции;
• О национальном вопросе в связи с деятельностью с.-д. думской фракции;
• О народовой демократии;
• Об отношении думской фракции к ЦК;
• О партизанских выступлениях;
• О профессиональных союзах;
• О работе в армии;
• Об объединении с Армянской с.-д. рабочей организацией;
• О займе;
• Организационный устав.

Раскол

Из-за разногласий между большевиками и меньшевиками выбранный на съезде ЦК оказался неработоспособным. Поэтому руководство большевистскими организациями партии взял на себя «большевистский центр» во главе с В. И. Лениным, тайно созданный фракцией большевиков ещё на Стокгольмском съезде РСДРП.

Вопрос экспроприаций

Съезд принял резолюцию о запрещении экспроприаций. Особо было указано на необходимость распустить все боевые дружины и группы, занимавшиеся экспроприациями. Несмотря на это большевики некоторые боевые дружины не распустили и продолжали проводить экспроприации в обход решений съезда. Этой работой руководили члены «большевистского центра» Ленин, Красин и Богданов.

Интересные факты

• Гостем съезда был Рамсей Макдональд, в то время лидер британской Независимой рабочей партии.

Состав избранного руководства

Голосовало 293 делегата, были избраны (по числу голосов)
Члены ЦК

А. С. Мартынов — 150 голосов (меньшевик)

Н. Н. Жордания — 150 голосов (меньшевик)

К. Х. Данишевский — 149 голосов (СДЛК)

И. Г. Исув — 148 голосов (меньшевик)

В. Д. Медем — 148 голосов (меньшевик)

Н. А. Рожков — 146 голосов (меньшевик)

И. Ф. Дубровинский — 146 голосов (большевик)

И. П. Гольденберг — 146 голосов (большевик)

А. Е. Варский — 145 голосов (СДКПиЛ)

И. А. Теодорович — 144 голоса (большевик)

Ф. Э. Дзержинский — 144 голоса (СДКПиЛ)

В. П. Ногин — 144 голоса (большевик)

Кандидаты в члены ЦК

Г. Е. Зиновьев — 143 голоса (большевик)

А. А. Богданов (большевик)

М. И. Бройдо (меньшевик)

А. Бушевиц (СДЛК)

П. А. Бронштейн (меньшевик)

Б. И. Горев (меньшевик)

К. М. Ермолаев (меньшевик)

В. К. Иков (меньшевик)

Л. Б. Красин (большевик)

Г. Д. Лейтейзен (большевик)

В, И. Ленин (большевик)

А. М. Малецкий (СДКПиЛ)

Ю. О. Мартов (меньшевик)

Ю. Ю. Мархлевский (СДКПиЛ)

Н. В. Рамишвили (меньшевик)

А. И. Рыков (большевик)

И. А. Саммер (большевик)

А. П. Смирнов (большевик)

В. К. Таратута (большевик)

Ян Тышка (СДКПиЛ)

В. Л. Шанцер (большевик)

К. Я. Шварц (СДЛК)

Литература

• [publ.lib.ru/ARCHIVES/K/KPSS/_KPSS.html#005 Пятый съезд РСДРП. Май-июнь 1907 г.: Протоколы. — Под редакцией Ем. Ярославского. — М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1935. — XXXII + 878 с.: ил.]
• КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898—1954. Издание восьмое, т.1, М., 1970.
• [www.vkpb2kpss.ru/book_view.jsp?idn=002434&page=3&format=html Материалы 5-го съезда РСДРП]
• Майский И. М. Воспоминания советского посла. М. Наука. 1964. Книга 1.
• Ю.Г.Фельштинский. [www.lib.ru/POLITOLOG/felshtinskij.txt Вожди в законе]. — М.: Терра, 2008. — 384 с. — ISBN 5-275-01878-9.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/2_KPSS/07912.asp Делегаты V-го съезда РСДРП]
• [www.youtube.com/watch?v=MgLgGpQPrj4 1907 Russian Revolutionary congress at Southgate Road, Hackney, London] /видео/  (англ.)

Отрывок, характеризующий V съезд РСДРП

В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.