Vertigo Records
Поделись знанием:
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
Vertigo Records — лейбл звукозаписи, образованный звукозаписывающей компанией Philips Records осенью 1969 года первоначально — с целью вступить в соперничество с прог-рок-лейблами основных конкурентов: EMI (лейбл Harvest Records), Decca (Deram Records), и RCA (Neon Records). Инициаторами создания Vertigo Records были Джерри Брон (менеджер Uriah Heep и позже — основатель Bronze Records), Тони Ривз (англ. Tony Reeves) и Олаф Вайпер (англ. Olav Wyper), генеральный менеджер британского отделения Philips Records, лично подписавший к лейблу Black Sabbath.[1]
После того, как компания Philips Records был переименована в Phonogram Records, под «крышу» Vertigo перешли многие известные группы разных жанров (Thin Lizzy, Dire Straits, Tears for Fears и другие). Сейчас Vertigo — как часть корпорации Universal Music Group и подразделение Mercury Records — имеет контракты (в числе прочих) с Razorlight, Metallica, The Rapture, The Killers, One Night Only, Noisettes.
Дискография (избранное)
Альбомы (1970—1973)
- VO 1 Colosseum — Valentyne Suite
- VO 2 Juicy Lucy — Juicy Lucy
- VO 3 Manfred Mann — Manfred Mann Chapter Three
- VO 4 Род Стюарт — An Old Raincoat Won't Ever Let You Down
- VO 6 Black Sabbath — Black Sabbath
- VO 7 Cressida — Cressida
- 6326 976 Flame Dream — Elements
- 6359 045 Def Leppard — High 'n' Dry
- 6360 001 Fairfield Parlour — From Home To Home
- 6360 002 Gracious! — Gracious!
- 6360 003 Magna Carta — Seasons
- 6360 004 Affinity — Affinity
- 6360 005 Bob Downes — Electric City
- 6360 006 Uriah Heep — Very 'eavy... Very 'umble
- 6360 007 May Blitz — May Blitz
- 6360 008 Nucleus — Elastic Rock
- 6360 009 Doctor Strangely Strange — Heavy Petting
- 6360 010 Jimmy Campbell — Half Baked
- 6360 011 Black Sabbath — Paranoid
- 6360 012 Manfred Mann — Chapter Three Volume 2
- 6360 013 Clear Blue Sky — Clear Blue Sky
- 6360 014 Juicy Lucy — Lie Back And Enjoy It
- 6360 015 Warhorse — Warhorse
- 6360 016 Patto — Patto
- 6360 017 Colosseum — Daughter of Time
- 6360 018 Beggars Opera — Act One
- 6360 019 Legend — Legend (Red Boot)
- 6360 020 Gentle Giant — Gentle Giant
- 6360 021 Graham Bond — Holy Magick
- 6360 023 Gravy Train — Gravy Train
- 6360 024 Keith Tippett — Dedicated To You, But You Weren’t Listening
- 6360 025 Cressida — Asylum
- 6360 026 Still Life — Still Life
- 6360 027 Nucleus — We’ll Talk About It Later
- 6360 028 Uriah Heep — Salisbury
- 6360 029 Catapilla — Catapilla
- 6360 030 Assagai — Assagai
- 6360 031 Nirvana — Local Anaesthetic
- 6360 032 Patto — Hold Your Fire
- 6360 033 Jade Warrior — Jade Warrior
- 6360 034 Ian Matthews — If You Saw Thro' My Eyes
- 6360 037 May Blitz — Second Of May
- 6360 038 Daddy Longlegs — Oakdown Farm
- 6360 039 Ian Carr — Solar Plexus
- 6360 040 Magna Carta — Songs From The Wasties Orchard
- 6360 041 Gentle Giant — Acquiring the Taste
- 6360 042 Graham Bond — We Put Our Magick On You
- 6360 043 Tudor Lodge — Tudor Lodge
- 6360 045 V/A — Heads Together, First Round
- 6360 046 Ramases — Space Hymns
- 6360 048 Dr. Z — Three Parts To My Soul
- 6360 049 Freedom — Through The Years
- 6360 050 Black Sabbath — Master Of Reality
- 6360 051 Gravy Train — (A Ballad of) A Peaceful Man
- 6360 052 Ben — Ben
- 6360 053 Mike Absalom — Mike Absalom
- 6360 054 Beggars Opera — Waters Of Change
- 6360 055 John Dummer — Blue
- 6360 056 Ian Matthews — Tigers Will Survive
- 6360 059 Paul Jones — Crucifix In A Horse Shoe
- 6360 060 Linda Hoyle — Pieces Of Me
- 6360 062 Jade Warrior — Released
- 6360 063 Legend — Moonshine
- 6360 064 Hokus Poke — Earth Harmony
- 6360 066 Warhorse — Red Sea
- 6360 067 Jackson Heights — 5th Avenue Bus
- 6360 068 Magna Carta — In Concert
- 6360 069 Gordon — Gordon
- 6360 070 Gentle Giant — Three Friends
- 6360 071 Black Sabbath — Black Sabbath, Vol. 4
- 6360 072 Freedom — Is More Than A Word
- 6360 073 Beggars Opera — Pathfinder
- 6360 074 Catapilla — Changes
- 6360 076 Ian Carr — Belladonna
- 6360 077 Jackson Heights — Ragamuffin’s Fool
- 6360 079 Jade Warrior — Last Autumn's Dream
- 6360 080 Gentle Giant — Octopus
- 6360 081 Alex Harvey — Framed
- 6360 082 Status Quo — Piledriver
- 6360 083 John Dummer — Oobleedooblee Jubilee
- 6657 001 V/A — Vertigo Annual 1970 LP Double
- 6360 500 Rod Stewart — Gasoline Alley
- 6830 032 V/A — Vertigo Sampler July 1970
- 6325 250 Thomas F Browne — Wednesday’s Child
- 6342 010 Lighthouse — One Fine Morning
- 6342 011 Lighthouse — Thoughts Of Moving On
- 6830 067 V/A — New Vertigo Popular Material
- 6333 500/501 Aphrodite's Child — 666
- 6360 700 Jim Croce — You Don't Mess Around with Jim
- 6360 701 Jim Croce — Life & Times
- 6441 077 Kraftwerk — Kraftwerk
- 6367 016 Flame Dream — Out In The Dark
- 6360 609 Atlantis — Atlantis
- 6435 144 Flame Dream — Supervision
- 6435 197 Flame Dream — Travaganza[2]
См. также
Напишите отзыв о статье "Vertigo Records"
Ссылки
- [www.vertigorecords.co.uk/site.php www.vertigorecords.co.uk]. — Официальный сайт Vertigo Records.
Примечания
Отрывок, характеризующий Vertigo Records
– Вот как! Так ты что же?– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
