Виртус (баскетбольный клуб, Болонья)

Не следует путать с баскетбольным клубом «Виртус» из Рима.

Виртус (Болонья)
Цвета	белый и чёрный
Основан	1927
Город	Болонья, Италия
Зал	Стадион «Футуршоу»
Президент	Романо Бертоцци
Тренер	Матео Бонициолли
История	Виртус 1927–н.в.
Титулы	Смотри Титулы
Соревнования	Серия А
[www.virtus.it Официальный веб-сайт]
Форма
Домашняя Гостевая

К:Баскетбольные клубы, основанные в 1927 году

«Виртус» (итал. Virtus) — итальянский баскетбольный клуб из города Болонья.

История

Своё начало коллектив берёт ещё в конце XIX века как студенческая команда, официальный статус клуб получил в 1927 году, сразу поднявшись на ведущие места в Италии, постоянно выигрывая чемпионат и кубок страны. Первый успех в Кубке Европеиских Чемпионов пришёл в 1981 году, тогда под руководством американского тренера Терри Дрисколла «Виртус» дошёл до финала, где проиграл всего одно очко израильскому «Маккаби». Успех в этом турнире пришёл после прихода на пост главного тренера Этторе Мессина. Уже в 1998 году «Виртус» берут главный европейский трофей, обыграв в финале греческий АЕК, в следующем году снова финал, теперь с «Жальгирисом», но удача была на стороне литовцев. Через два года в 2001 году снова победа, теперь в финале был обыгран «Таугрес». В следующем году «Виртус» уступил в финале греческому «Панатинаикосу», это был последний успех, команду покинул главный спонсор — завод Киндер, принадлежащий шоколадной фабрике Ferrero (chocolate), начались финансовые проблемы. В 2003 году, завершив чемпионат в «Серии А» на 14 месте из 18 команд, «Виртус» отправился в низшую лигу, откуда он сумел выбраться в 2005 году, и уже через два года завоевал серебряные медали, уступив золото «Сиене». В 2009 году коллектив сумел выиграть в Кубке Вызова.

Титулы

• Победитель Кубка Чемпионов (2 раза): 1998, 2001

• Финалист Кубка Чемпионов (3 раза): 1981, 1999, 2002

• Чемпион Италии (15 раз): 1946, 1947, 1948, 1949, 1955, 1956, 1976, 1979, 1980, 1984, 1993, 1994, 1995, 1998, 2001

• Кубок Италии (8 раз): 1974, 1984, 1989, 1990, 1997, 1999, 2001, 2002

• Кубок обладателей Кубков (1 раз): 1990

• Кубок Вызова: 2009

• Суперкубок Италии (1 раз): 1995

Спонсоры

• 1928—1953 — Виртус
• 1953—1958 — Минжанти Виртус
• 1958—1960 — Орансода Виртус
• 1960—1961 — Идролитина Виртус
• 1961—1962 — Виртус
• 1962—1965 — Кнорр Виртус
• 1965—1969 — Канди Виртус
• 1969—1970 — Виртус
• 1970—1974 — Норда Виртус
• 1974—1983 — Синудин Виртус
• 1983—1986 — Гранароло Виртус
• 1986—1988 — Диетор Виртус
• 1988—1993 — Кнорр Виртус
• 1993—1996 — Баклер Виртус
• 1996—2002 — Киндер Виртус
• 2002—2004 — Виртус
• 2004—2006 — Кофе Максим Виртус
• 2006—2007 — ВидиВичи Виртус
• 2007-н.в. — Ла Фортезза Виртус

Состав команды

</div>

Отрывок, характеризующий Виртус (баскетбольный клуб, Болонья)

– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“