Viva Las Vegas (альбом, 2007)
Поделись знанием:
К:Альбомы 2007 года
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
| Viva Las Vegas | ||||
 | ||||
| Альбом Элвиса Пресли | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан | ||||
| Жанры | ||||
| Длительность |
55 мин. | |||
| Продюсеры | ||||
| Лейбл | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| Хронология Элвиса Пресли | ||||
| ||||
«Viva Las Vegas» — (с англ. Да здравствует Лас-Вегас) — музыкальный альбом американского музыканта Элвиса Пресли, выпущенный в июле 2007 года под лейблом «RCA Records».[2]
Содержание
Об альбоме
На Viva Las Vegas представлена серия выступлений 1970 года в отеле «Интернациональ», в Лас Вегасе. На пластинке представлено несколько записей из ранее изданных «живых» альбомов Пресли, включая песни: «See See Rider», «Polk Salad Annie», «Walk a Mile in My Shoes» (альбом On Stage), «Bridge over Troubled Water» и «You’ve Lost That Loving Feeling» из альбома That's The Way It Is.[2]
1 сентября 2007 года альбом занял #54 позицию в музыкальном хит-параде «The Billboard 200».[1] Альбом имеет свой личный номер в музыкальном каталоге — 11867.[1]
Список композиций
| № | Название | Композитор(ы) | Длительность |
|---|---|---|---|
| 1. | «Viva Las Vegas» | Mort Shuman/Doc Pomus | 2:26 |
| 2. | «See See Rider» | Traditional | 2:35 |
| 3. | «The Wonder of You» | Baker Knight | 2:38 |
| 4. | «Polk Salad Annie» | Tony Joe White | 4:51 |
| 5. | «Release Me» | Dub Williams/Robert Yount/Eddie Miller | 3:03 |
| 6. | «Let It Be Me» | Gilbert Bécaud, Mann Curtis, Pierre Delanoë | 3:30 |
| 7. | «I Just Can't Help Believin'» | Barry Mann/Cynthia Weil | 4:37 |
| 8. | «Walk a Mile in My Shoes» | Joe South | 2:59 |
| 9. | «Bridge over Troubled Water» | Paul Simon | 4:11 |
| 10. | «Patch It Up» | R. Bourke/E. Rabbitt | 4:02 |
| 11. | «You Don't Have to Say You Love Me» | Vicki Wickham, Simon Napier-Bell, Пино Донаджио, Vito Pallavicini | 2:07 |
| 12. | «You've Lost That Loving Feeling» | Barry Mann, Cynthia Weil, Phil Spector | 4:24 |
| 13. | «An American Trilogy» | Mickey Newbury | 4:29 |
| 14. | «Never Been to Spain» | Hoyt Axton | 3:27 |
| 15. | «You Gave Me a Mountain» | Marty Robbins | 3:16 |
| 16. | «The Impossible Dream (The Quest)» | Joe Darion/Mitch Leigh | 2:26 |
Позиции в чартах
| Top Rock Albums (2007)[1] | Максимальная позиция |
|---|---|
| Эта неделя | 17[1] |
| Прошлая неделя | 14[1] |
| Две недели назад | - |
| Недели в чартах | 2[1] |
| Минимальная позиция | 14[1] |
Участники записи
- Элвис Пресли — вокал, гитара
- Джеймс Бёртон — гитара
- Джон Уилкинсон — гитара
- Скотти Мур — гитара
- Глен Хардин — фортепиано
- Джерри Шефф — бас-гитара
- Дюк Бердвелл — бас-гитара
- Билл Блэк — бас-гитара
- Рон Татт — барабаны
- Боб Ланнинг — барабаны
- Доминик Фонтана — барабаны
- The Sweet Inspirations — бэк-вокалы
- The Imperials — бэк-вокалы
- Кэти Вестморленд — бэк-вокал
- Шерилл Ниильсон — бэк-вокал
Напишите отзыв о статье "Viva Las Vegas (альбом, 2007)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.billboard.com/bbcom/esearch/chart_display.jsp?cfi=408&cfgn=Albums&cfn=Top+Rock+Albums&ci=3086200&cdi=9384032&cid=09%2F08%2F2007 Viva Las Vegas. «Top Rock Albums»]. Billboard. Проверено 8 июля 2007. (англ.)
- ↑ 1 2 Cd Universe.com. [www.cduniverse.com/productinfo.asp?pid=7462692 Elvis Presley «Viva Las Vegas» CD] (англ.). Проверено 12 августа 2007. [www.webcitation.org/66XfQXZ1i Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
См. также
Ссылки
- [www.rcarecords.com/ Официальный сайт «RCA Records»] (англ.)
- [www.elvis.com/ Официальный сайт Элвиса Пресли] (англ.)
- [www.elvisthemusic.com/ Веб-сайт о музыке Элвиса Пресли] (англ.)
Отрывок, характеризующий Viva Las Vegas (альбом, 2007)
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
