Viva la Vida or Death and All His Friends

</td></tr> </td></tr>

Viva la Vida or Death and All His Friends
студийный альбом Coldplay
Дата выпуска	12 июня 2008
Записан	июнь 2007 — апрель 2008
Жанр	альтернативный рок арт-рок
Длительность	45:58
Продюсеры	Coldplay Брайан Ино Markus Dravs Jon Hopkins Rik Simpson
Страна	Великобритания Великобритания
Лейблы	Capitol Parlophone
Хронология Coldplay
X&Y (2005) Viva la Vida or Death and All His Friends (2008) Mylo Xyloto (2011)
Синглы из Viva la Vida or Death and All His Friends
«Violet Hill» Выпущен: 6 мая 2008 «Viva la Vida» Выпущен: 12 июня 2008 «Lovers in Japan» Выпущен: 4 ноября 2008 «Lost!» Выпущен: 10 ноября 2008 «Strawberry Swing» Выпущен: 14 сентября 2009

К:Альбомы 2008 года

Рецензии
Оценки критиков
Источник	Оценка
Allmusic
Entertainment Weekly	(A-)
The Guardian
Los Angeles Times
NME
Pitchfork Media	(6.9/10)
PopMatters
Spin
Rolling Stone
Rolling Stone Russia
Uncut

Viva la Vida or Death and All His Friends (рус. Да здравствует жизнь или Смерть и все её друзья) — четвёртый студийный альбом британской рок-группы Coldplay, вышел 12 июня 2008 года в Великобритании и 17 июня 2008 в Северной Америке. Уже в начале июня копии альбома появились в Интернете.

«Viva la Vida» в перевод с испанского означает «Да здравствует жизнь». Основная тематика альбома — любовь, жизнь, смерть, война.

Альбом оказался коммерчески успешным и получил признание критиков. С альбома были выпущены пять синглов: «Violet Hill» и «Viva la Vida» — в мае 2008 года; «Lovers in Japan» и «Lost!» — в ноябре 2008 года; «Strawberry Swing» — в сентябре 2009 года. «Viva la Vida» оказалась первым синглом Coldplay, занявшим первое место в чартах и Великобритании, и США, а также ворвалась в десятку лучших песен во многих странах мира.

Альбом является наиболее продаваемым альбомом в 2008 году и обладателем премии Best Rock Album, полученной на 2009 Grammy Awards. По состоянию на 2011 год продано более 10 миллионов копий.

История создания

Это первый альбом Coldplay, продюсируемый Брайаном Ино. Поскольку Ино потребовал, чтобы каждая песня отличалась от остальных, группа занялась исследованием экспериментального звучания и расширила свои музыкальные интересы. По первоначальному замыслу Coldplay, альбом должен был звучать меньше 42 минут, но в итоге время звучания увеличилось. В результате дата релиза переносилась несколько раз.

Обложка

На обложке альбома изображена картина французского художника Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ».

Список композиций

Все песни написаны Гайем Беррименом, Джонни Баклендом, Крисом Мартином и Уиллом Чемпином, кроме отмеченных.

№	Название	Длительность
1.	«Life in Technicolor» (Берримен/Баклэнд/Чемпион/Мартин/Хопкинс)	2:29
2.	«Cemeteries of London»	3:21
3.	«Lost!»	3:55
4.	«42»	3:57
5.	«Lovers in Japan / Reign of Love» (3:57 / 2:56)	6:51
6.	«Yes» (включает скрытый трек «Chinese Sleep Chant» (3:01))	7:06
7.	«Viva la Vida»	4:01
8.	«Violet Hill»	3:42
9.	«Strawberry Swing»	4:09
10.	«Death and All His Friends» (включает скрытый трек «The Escapist» (2:44); Берримен/Баклэнд/Чемпион/Мартин/Хопкинс)	6:18

бонус-треки
№	Название	Длительность
11.	«Lost?» (японское издание и iTunes)	3:40
12.	«Lovers in Japan» (Acoustic version) (iTunes)	3:55
13.	«Death Will Never Conquer» (японское издание Prospekt’s March edition)	1:16

Позиции в чартах

Страна	Высшая позиция	И.
Австралия Австралия	1
Австрия Австрия	1
Бельгия Бельгия (Валлония)	1
Бельгия Бельгия (Фландрия)	1
Бразилия Бразилия	3
Великобритания Великобритания	1
Венгрия Венгрия	4
Германия Германия	1
Греция Греция	1
Дания Дания	1
Европейский союз Европейский союз	1
Ирландия	1
Испания Испания	1
Италия Италия	1
Канада Канада	1
Мексика Мексика	2
Нидерланды Нидерланды	1
Новая Зеландия Новая Зеландия	1
Норвегия Норвегия	1
Польша Польша	2
Португалия Португалия	1
США США	1
Финляндия Финляндия	1
Франция Франция	1
Чехия Чехия	2
Швеция Швеция	1
Швейцария Швейцария	1
Япония Япония	3

В записи участвовали

• Энди Раг — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Энди Уоллес — сведение
• Боб Людвиг — мастеринг
• Брайан Ино — главный продюсер, создание «звуковых пейзажей»
• Брайан Торн — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Крис Мартин — исполнитель, вокал
• Coldplay — оформление обложки
• Дэн Грин — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра, фотограф
• Дэйв Холмс — управление
• Дэвид Росси — исполнитель, струнные инструменты
• Доминик Монкс — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Эжен Делакруа — картина на обложке
• Француа Шевалиер — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Гай Бэрримэн — исполнитель, бас-гитара, синтезатор, акустическая гитара, губная гармошка, бэк-вокал, фотограф
• Йэн Петров — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Джейсон Лэйдер — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Джон О’Махони — сведение
• Джонни Баклэнд — исполнитель, электрогитара, бэк-вокал
• Джон Хопкинс — продюсер
• Маркус Дравс — сведение, продюсер
• Майкл Брауэр — сведение
• Майкл Трепанье — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Ольга Фитцрой — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Фил Харви — исполнитель
• Рик Симпсон — сведение, продюсер
• Таппин Гофтон — дизайн
• Ванесса Пэр — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра
• Уилл Чемпион — исполнитель, ударные, клавишные, бэк-вокал
• Уильям Паден Хэнсли — звукорежиссёр, помощник звукорежиссёра

Нарушение авторских прав

4 декабря 2008 года известный гитарист Джо Сатриани подал в федеральный суд Лос-Анджелеса иск о нарушении Coldplay авторских прав. В иске указывалось, что мелодия песни «Viva La Vida» (2008) была скопирована с его композиции «If I Could Fly» (2004). Сатриани заявил, что намерен потребовать от Coldplay возмещения убытков, а также получить часть доходов от продаж альбома Viva la Vida or Death and All His Friends.

В сентябре 2009 года дело было закрыто. Его подробности не разглашаются, но источник Billboard утверждает, что стороны пришли к соглашению (в том числе финансовому) и Coldplay не придётся заявлять о совершении правонарушения.

[www.youtube.com/watch?v=UvB9Pj9Znsw Видео: Coldplay vs. Satriani]

Ссылки

• [www.discogs.com/master/26600 Viva la Vida or Death and All His Friends] (англ.) на сайте Discogs

Отрывок, характеризующий Viva la Vida or Death and All His Friends

Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.