Vox Continental

Vox Continental — транзисторный комбо-орган, который был представлен в 1962 году. Известный своим ярким, но тонким, с придыханием, звуком, «Конни», как он был нежно назван, был разработан для использования гастролирующими музыкантами. Он был также предназначен для замены тяжелых органов с фоническим колесом, таких как почитаемый Хаммонд В3.

Несмотря на то, что окончательно выполнить предназначение не удалось, Continental использовался в хитах 1960-х и был одним из самых популярных комбо-органов для крупных выступлений. Орган был снят с производства в начале 1970-х годов, однако имеет большое количество поклонников по сей день и является одним из самых желанных комбо-органов среди энтузиастов.

Описание

Vox Continental выпускался в двух базовых моделях, каждая со своими вариациями. Основными моделями были Continental с одним, и двумя мануалами. Последний был известен как Vox Continental II в Англии и Vox Super Continental в Италии.

Vox Continental изначально производился на заводе Jennings Musical Instruments в Дартфорде, Кент, Великобритания, и в Vox Sound в Эрите графства Кент. Английские фабрики не могли угнаться за спросом на VOX усилители и органы и в 1964 году было подписано лицензионное соглашение между Jennings и Thomas Organ Company в США. В 1992 году, Korg приобрел Vox и c того момента новая продукция с торговой маркой VOX нацелена в основном на гитаристов, а торговая марка Korg используется для клавиатур.

Vox Continental был очень ярким визуально, и имел особенности нечасто встречающиеся в клавишных инструментах, ни в то время, ни сейчас. Наиболее очевидным отличием были его клавиши противоположных цветов (черные основные и белые диезы). Этим он похож на клавесин. Хромированая Z-образная ножка с болтом и яркий верх цвета киноварь (в некоторых моделях серого) превращали Vox Continental в очень самобытный и красивый инструмент. В Vox Continental используется шесть регуляторов громкости в виде слайдеров со шкалами, вместо тумблеров на других комбо-органов.

Два слайдера контролировали голоса (флейты и свирелей), и три из остальных четырёх контролировали футажи (соответствующие рядам труб на классическом органе, но, по сути, были последовательными октавами управления; чем меньше номер футажа, тем более высокие октавы выбираются (8 foot на октаву выше, чем 16 foot и т. д.), последний из четырёх контролировал смесь четырёх верхних передач. Также использовался односкоростной вибрато с единичной интенсивностью. Vox Continental не имел никаких других спецэффектов или басовых нот. Его простота была оценена по достоинству многими исполнителями.

Continental с одним мануалом

Хотя они имели схожие тона и внешний вид, существовали четыре различные сборки Vox Continental. Первыми были британские модели, изготовленные Jennings Musical Industries, или JMI, в Дартфорде, Кент, Англия. Позже в Великобритании были изготовлены модели от Vox Sound из Эрита, Кент.

В течение короткого времени после лицензионного соглашения 1964 года между Thomas Organ’s и VOX, Continental производился в США на фабрике Thomas Organ по адресу 8345 Hayvenhurst Avenue в Сепульведе, Калифорния. Было выпущено около 300 органов 301-H («Hayvenhurst»), главным образом с апреля по июнь 1966. Затем производство было перемещено на фабрики ЕМЕ в Италии.

Hayvenhurst Continentals отличаются уникальными платами генерации тонов (взяты из органов производимых фирмой Thomas), деревянными клавишами, покрытыми пленкой, которые им достались от предшественников, произведенных на фабриках Jennings и которые дают очень приятное ощущение прикосновения, а также использованием американского стандарта оборудования, который был намного более надежным, чем метрические аппаратные средства, использовавшиеся на Continentals произведенных в Италии. Органы итальянского производства составляют примерно 80 % от общего количества, Hayvenhurst Continentals составляют около 3 % от общего производства органов с одним мануалом, остальные инструменты были произведены в Великобритании. Итальянские модели можно отличить от британских и американских по хлипким пластиковым клавишам, белым и чёрным слайдерам (вместо сливочных и темно-бордовых), а также по крестообразной подставке. Некоторые специалисты считают, что звук итальянской версии был тоньше, чем у его британских и американских коллег, а произведенные в США и Великобритании модели фактически идентичны по внешнему виду и качеству звука (несмотря на отличия в электронной начинке).

Производные

В конце 1960-х и начале 1970-х появились различные производные, включая Vox Jaguar, Vox Corinthian и последний Continental с одним мануалом: Vox Continental '71.

Continental с двумя мануалами

В Великобритании производились Continental II и 300, а в Италии — Super Continental. Все версии имели пластиковые клавиши и поставлялись с перкуссией или без. Интересно, что британская версия с перкуссией (выпускалась только в сером цвете) была известна как «Super II».

Органы с двумя мануалами получили своё развитие и вариации. Среди них: Vox Continental 300 с реверберацией и пресетами, а также Continental Baroque, который имел разное звучание на верхнем мануале (включая банджо, клавесин и фортепиано) и внутреннее усиление звука.

Использование

Инструмент ассоциируют с Рок-н-роллом 60-х. Им пользовались в своих выступлениях Алан Прайс из The Animals, Майк Смит из The Dave Clark Five, а также Рэй Манзарек из The Doors. Популярные песни включают в себя:

• «House of the Rising Sun» (1964) — The Animals
• «Because» (1964) by The Dave Clark Five
• «California Sun» (1964) by The Rivieras
• «She’s About a Mover» (1965)— the Sir Douglas Quintet
• «Pushin' Too Hard» (1965) — The Seeds
• «Woman» (1965) — The Zombies
• «I’m Down» (1965) — The Beatles
• «96 Tears» (1966) by Question Mark and the Mysterians
• «I’m a Believer» (1966) — The Monkees
• «Hungry» (1966) — Paul Revere and The Raiders
• «Working My Way Back to You» (1966) — The Four Seasons
• «(We Ain’t Got) Nothin’ Yet» (1966) — Blues Magoos
• «If You Gotta Go, Go Now» и «Absolutely Sweet Marie» (1966) — Боб Дилан
• «Light My Fire» и «The Crystal Ship» (1967) — The Doors
• «The Rains Came» (1966) и «Mendocino» (1968) — the Sir Douglas Quintet
• «Sister Ray» (1968) — The Velvet Underground
• «In-A-Gadda-Da-Vida» (1968) — Iron Butterfly
• «Don’t Do Me Like That» (1979) — Tom Petty and the Heartbreakers
• «Some of My Lies Are True (Sooner or Later)» и «Don’t Ever Tell Me That You Love Me» (1980) — Huey Lewis and the News
• «Why Does the Sun Shine? (The Sun Is a Mass of Incandescent Gas)» (1993) — They Might Be Giants
• «Budapest» (2014) — Джордж Эзра

Помимо этих групп 1960-х Vox Continental сыграл важную роль в появлении многих клавишных звуков в новой волне и панк роке 1970-х, начала 1980-х годов. Continental активно использовался Steve 'Nieve' (aka Steve Nason), клавишником из Elvis Costello & The Attractions, а также Mike Barson из 2-Tone группы Madness. Его также использовал основатель 2-Tone Jerry Dammers из The Specials.

В последнее время в популярной музыкальной культуре можно видеть как органист Rhys Webb из британской гаражной группы The Horrors использует Continental, также как Sam Steinig из Mondo Topless и Walt Martin из The Walkmen. В то же время Kenny Howes психо-поп группы Orange Hat использовал Super Continental. Benmont Tench из Tom Petty and the Heartbreakers также часто использовал '65 Continental с самого основания Mudcrutch. Певец и автор песен Grayson Hugh использовал Continental в своей песне «Angel of Mercy» из его 2010 Swamp Yankee Records выпуска «An American Record».

Два Vox Continental organs можно видеть в промовидео для «Summer in the City» by The Lovin' Spoonful.

На них играют John Sebastian и басист Steve Boone, хотя самая важная тема играется на пианете Хохнер. Eric Harvey из Spoon играет на Vox Continental в клипе к песне «Sister Jack». Vox можно также увидеть в нескольких телевизионных выступлениях группы The Four Seasons.На нем играет Bob Gaudio при исполнении песен «I’ve Got You Under My Skin» и «Working My Way Back to You». The Vox Continental можно также увидеть в множестве телевизионных выступлений группы The Dave Clark Five. На нём играет Mike Smith в таких передачах как The Ed Sullivan Show и Shindig!

Alex Turner также использовал Vox Continental для песни «505» группы Arctic Monkeys, концовки второго альбома Favourite Worst Nightmare, а таеже в третьем альбоме Humbug в песнях «Crying Lightning» и «Red Right Hand».

Органист группы The Moons Tom Warmsley использует Vox Continental с одним мануалом, James Edward Bagshaw из The Moons использует Vox Continental 300

Ссылки

• The history of the Vox Continental in detail: [www.reinout.nl/?page_id=7 www.reinout.nl]
• [www.youtube.com/watch?v=GOGRTLn2uKY Featuring Vox Continental]
• [www.Combo-Organ.com Combo Organ Heaven]
• [www.voxshowroom.com Vox Showroom]

Отрывок, характеризующий Vox Continental

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».