W47NV
Радиостанция W47NV — первая коммерческая радиостанция начавшая регулярное радиовещание в FM-диапазоне 1 марта 1941 года.
История
Днём появления FM-радиовещания в привычном для нас виде, то есть как коммерческой индустрии, можно считать 1 марта 1941 года, когда впервые в эфир вышла радиостанция W47NV с передающим центром в Нэшвилле, штат Тенесси, США. Вот как писал об этом американский еженедельник «Broadcasting» («Радиовещание») от 10 марта 1941 года в статье «New FM Station of WSM, in Nashville, Starts Operation With 70 Hours Weekly» («Новый FM-передатчик радиостанции WSM в Нэшвилле начал свою работу по 70 часов в неделю»):
«Став первой FM-станцией, получившей от Федеральной Комиссии по коммуникациям (FCC — Federal Communications Commission) чисто коммерческую лицензию на регулярное радиовещание, радиостанция W47NV из Нэшвилла, — дочернее FM-дополнение радиостанции WSM, — начала свою работу 1 марта и выходит в эфир по 70 часов в неделю: с 1:00 дня и до 11:00 вечера по будням и с 11:00 утра до 9:00 вечера по воскресеным дням. Радиостанция работает на частоте 44,7 МГц, мощность её передатчика составляет 20 кВт.[1][2]
Надо отметить несколько уникальных технических особенностей работы станции. Это антенна, хотя и работающая независимо от передатчика радиостанции WSM, но расположенная тем не менее на её же 878-футовой антенной мачте, и два передающих центра радиостанций WSM и W47NV, которые работают в одном и том же здании передатчика радиостанции WSM. (подробнее в „Broadcasting“ за 15 декабря 1940 года). FM-передатчик, разработанный главным инженером радиостанции WSM Джеком Дьюиттом (Jack DeWitt), как говорят, использует новый метод генерирования сигналов с широкополосной частотной модуляцией Армстронга и был изготовлен по специальному заказу и под руководством инженеров радиостанции WSM.
Антенная решетка, состоящая из четырёх крестообразных элементов на подключенной коаксиальным кабелем к зданию передатчика антенной мачте радиостанции WSM, расположена на самой вершине мачты, уступая разве что флагштоку. Идущая от передатчика коаксиальная линия подведена к расположенной в основании мачты согласующей секции, которая питает воздушную линию связи на самой мачте, и скомпонована, как заявлено, не только как эффективный фильтр по разделению AM-сигнала радиостанции WSM и FM-сигнала радиостанции W47NV, но также в качестве защитного заземления всей конструкции. В расположенной в здании передатчика комнате управления, в размещенной там единственной релейной стойке формируется частотно-модулированный сигнал, который поступает сначала на трёхкаскадный 1-киловаттный усилитель раскачки, а затем — на 20-киловаттный выходной усилитель мощности. Главный выпрямитель и остальное оборудование электропитания расположены в цокольном этаже здания передатчика.
Несмотря на то, что совершенно отдельный штат радиостанции выделен не был, программы станции ведут директор программы Том Стюарт (Tom Stewart) и дикторы Билл Терри Младший (Bill Terry Jr.) и Герберт Оглесби (Herbert Oglesby). Зона уверенного приёма передач радиостанции проверяется, но пока сообщения от радиослушателей показывают, что она определённо соответствует расчетной. Первый постоянный радиослушатель, от которого приходят сообщения, живет в Бивер Дам (Beaver Dam), штат Кентукки, то есть примерно в 90 милях от передатчика».
Напишите отзыв о статье "W47NV"
Ссылки
- [sezador.radioscanner.ru/pages/radio/sources/w47nvmarch01.htm Рождение коммерческого FM-радиовещания]
- [sezador.radioscanner.ru/pages/radio/sources/w47nvmarch01p.htm Архивный номер еженедельника «Broadcasting» от 10 марта 1941 года]
Примечания
- ↑ позывной „W47NV“ образован комбинацией буквы „W“ как радио-префикса, числа „47“ как двух последних цифр частоты вещания радиостанции, и букв „NV“, обозначавших город Нэшвилл (Nashville);
- ↑ до 1945 года для FM-вещания был выделен диапазон частот в пределах от 42 МГц до 50 МГц. В 1945-м году Федеральная Комиссия по коммуникациям пересмотрела довоенные правила и окончательно были установлены привычные нам теперь границы FM-диапазона 88-108 МГц.
|
Это заготовка статьи о средствах массовой информации. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий W47NV
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
