WB-10

WB-10
Классификация	плавающий танк
Боевая масса, т	13
Экипаж, чел.	4
История
Годы производства	1926
Количество выпущенных, шт.	1
Основные операторы
Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.	13
Борт корпуса, мм/град.	10
Корма корпуса, мм/град.	8
Вооружение
Калибр и марка пушки	47-мм противотанковая пушка
Прицелы	оптический
Пулемёты	2 × 7,71-мм пулемёта
Подвижность
Тип двигателя	бензиновый
Преодолеваемый ров, м	2,5
Преодолеваемый брод, м	1,2

WB-10 — польский экспериментальный плавающий танк, который был создан в единственном экземпляре, но не был запущен в серийное производство.

История

В межвоенный период польские танкостроительные фирмы занимались не только копированием зарубежных образцов техники, вроде танкетки Carden-Lloyd Mk.VI, пехотного танка Vickers 6 tonn и скоростного Chritstie M1930. Создавались в Польше танки собственной, причем довольно оригинальной, конструкции. Одной из таких разработок был легкий танк, названный WB-10.

Проектирование этой любопытной машины началось в 1926 г. под руководством профессора Л.Эбермана. В танк закладывалось сразу несколько нововведений – WB-10 был плавающим и мог имел колёсно-гусеничный ход. Как видим, проект Эбермана появился практически одновременно с чехословацким КН-50 и французским St.-Chamond M1921. Согласно проекту бронелисты корпуса и башни имели рациональные углы наклона. О толщине брони сведения не сохранились, но можно предположить, что лобовые листы были не более 15 мм, а бортовые – порядка 8-10 мм. Экипаж танка состоял из 4 человек: командира, стрелка-радиста, механика-водителя и заражающего.

Вооружение включало 37-мм или 47-мм пушку и двух 7,7-мм пулеметов. При движении на гусеницах колеса приподнимались над землёй. Когда требовался более скоростной ход колеса опускали, поднимая гусеничную ходовую часть. Все эти операции не требовали от экипажа покидать свою машину.

Постройка опытного образца WB-10 состоялась в том же 1926 г., но информации о его испытаниях практически не сохранилось. По некоторым данным механизм перехода с колес на гусеницы оказался крайне “сырым”, а полная масса танка составила около 13 тонн. Для сравнения, более массивный КН-50 весил порядка 6,5 тонн, аналогичный шведский танк Landsverk L-30 (1930 г.) – 11,5 тонн. Также остается неизвестным, проводились ли испытания WB-10 на воде. В любом случае, первый польский амфибийный танк с колесно-гусеничным ходом был признан военной комиссией неудачным и остался в единственном экземпляре.

Отрывок, характеризующий WB-10

– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.