WTA 2-я категория
Поделись знанием:
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.
В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Категории теннисных турниров WTA | |
---|---|
1988 — 2008 | |
1-я категория | 2-я категория |
3-я категория | 4-я категория |
5-я категория | |
2009 — ? | |
Премьер | Международная |
125k |
Серия турниров 2-й категории WTA (англ. WTA Tier II Series) — категория теннисных турниров Женской теннисной ассоциации (WTA) в период с 1988 по 2008 год.
Минимальная сумма призовых в последний год проведения составляла $600,000 USD.
Перед началом 2009 года WTA объединила турниры 1-й и 2-й категории в премьер-серию.
Список соревнований
Турнир | Спонсорское название | Города проведения | Страна | Покрытия | Годы в серии |
Количество лет в серии |
Амелия-Айленд | Bausch & Lomb Championships | Амелия-Айленд | США | Грунт | 1988-2008 | 21 |
Лос-Анджелес | East West Bank Classic | Карсон Манхеттен-Бич |
США | Хард | 1988-2008 | 21 |
Истборн | International Women’s Open | Истборн | Великобритания | Трава | 1989-2008 | 20 |
Станфорд | Bank of the West Classic | Станфорд Окленд |
США | Хард | 1990-2008 | 19 |
Штутгарт | Porsche Tennis Grand Prix | Штутгарт Фильдерштадт |
Германия | Хард(i) | 1990-2008 | 19 |
Париж | Open Gaz de France | Париж | Франция | Хард(i) | 1993-2008 | 16 |
Сидней | Medibank International | Сидней | Австралия | Хард | 1993-2008 | 16 |
Нью-Хэйвен | Pilot Pen Tennis | Нью-Хэйвен Атланта Страттон-Маунтин |
США | Хард | 1993-1994, 1997—2008 | 14 |
Гамбург | Betty Barclay Cup | Гамбург | Германия | Грунт | 1990-2002 | 13 |
Лейпциг | Sparkassen Cup | Лейпциг | Германия | Ковёр(i) | 1993-2003 | 11 |
Линц | Generali Ladies Linz | Линц | Австрия | Хард(i) | 1998-2008 | 11 |
Сан-Диего | Acura Classic | Сан-Диего | США | Хард | 1993-2003 | 11 |
Филадельфия | Advanta Championships | Филадельфия | США | Хард(i) | 1991-1992, 1996—2005 | 10 |
Ганновер | Faber Grand Prix | Ганновер Эссен |
Германия | Ковёр(i) | 1992-1994, 1996—2000 | 8 |
Дубай | Теннисный чемпионат Дубая | Дубай | ОАЭ | Хард | 2001-2008 | 8 |
Антверпен | WTA Diamond Games | Антверпен | Бельгия | Хард(i) | 2002-2008 | 7 |
Индиан-Уэллс | Кубок Эверт | Индиан-Уэллс Палм-Спрингс |
США | Хард | 1990-1996 | 7 |
Токио | Nichirei International Championships | Токио | Япония | Хард | 1990-1996 | 7 |
Чикаго | Ameritech Cup | Чикаго | США | Ковёр(i) | 1991-1997 | 7 |
Брайтон | Турнир в Брайтоне | Брайтон | Великобритания | Ковёр(i) | 1990-1995 | 6 |
Вустер | Virginia Slims of New England | Вустер | США | Ковёр(i) | 1986-1990 | 6 |
Делрей-Бич | Зимний чемпионат | Делрей-Бич Бока-Ратон |
США | Хард | 1988-1990, 1993—1995 | 6 |
Пекин | Открытый чемпионат Китая | Пекин Шанхай |
КНР | Хард | 2003-2008 | 6 |
Токио | Toyota Princess Cup | Токио | Япония | Хард | 1997-2002 | 6 |
Варшава | J&S Cup | Варшава | Польша | Грунт | 2003-2007 | 5 |
Хьюстон | Gallery Furniture Championshps | Хьюстон | США | Грунт | 1991-1995 | 5 |
Вашингтон | Virginia Slims of Washington | Вашингтон Фейрфакс |
США | Хард | 1988-1991 | 4 |
Доха | Qatar Total Open | Доха | Катар | Хард | 2004-2007 | 4 |
Мадрид | Open Paginas Amarillas | Мадрид Барселона |
Испания | Грунт | 1993-1996 | 4 |
Скоттсдейл | State Farm Women’s Tennis Classic | Скоттсдейл | США | Хард | 2000-2003 | 4 |
Цюрих | Открытый чемпионат Цюриха | Цюрих | Швейцария | Хард(i) | 1990-1992, 2008 | 4 |
Люксембург | Открытый чемпионат Люксембурга | Люксембург | Люксембург | Хард(i) | 2005-2007 | 3 |
Токио | Toray Pan Pacific Open | Токио | Япония | Ковёр(i) | 1990-1992 | 3 |
Баия | Открытый чемпионат Бразилии | Баия | Бразилия | Хард | 2001-2002 | 2 |
Канада | Открытый чемпионат Канады | Монреаль Торонто |
Канада | Хард | 1988-1989 | 2 |
Хилтон-Хед-Айленд | Family Circle Mag. Cup | Хилтон-Хед-Айленд | США | Грунт | 1988-1989 | 2 |
Милан | Milan Indoor | Милан | Италия | Ковёр(i) | 1991 | 1 |
Ницца | Турнир в Ницце | Ницца | Франция | Ковёр(i) | 2001 | 1 |
Рим | Открытый чемпионат Италии | Рим | Италия | Грунт | 1989 | 1 |
См. также
Напишите отзыв о статье "WTA 2-я категория"
Отрывок, характеризующий WTA 2-я категория
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.
В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.