The Washington Post
 Первая полоса Вашингтон пост за 7 марта 2010 года | |
| Оригинальное название |
« |
|---|---|
| Тип |
Ежедневная газета |
| Формат | |
|
| |
| Владелец | |
| Редактор |
Маркус Брокли |
| Штатные корреспонденты |
740[1] |
| Основана | |
| Язык |
английский |
| Главный офис | |
| Тираж |
545 345 ежедневно |
|
| |
| Сайт: [www.washingtonpost.com hingtonpost.com] | |
«Вашингто́н пост»[3] (англ. The Washington Post переводится как «Вашингтонская почта») — американская ежедневная газета. Издаётся в городе Вашингтоне. Крупнейшая газета столицы Соединённых Штатов Америки, также входит в число старейших. Содержит срочные новости, репортажи на национальные и международные темы, очерки и комментарии.
Содержание
История
Основание и ранний период
Газета была основана в 1877 году Стилсоном Хатчинсом (англ. Stilson Hutchins). Начала издаваться 6 декабря 1877 тиражом 10 тыс. экземпляров. Газета содержала четыре страницы и стоила три цента. В 1880 году она добавила воскресный выпуск, став первой городской газетой, выходящей 7 дней в неделю. Джозеф Пулитцер писал для Post, пока временно жил в Вашингтоне.
Девять лет спустя, в рамках кампании по продвижению подписки, владельцы предложили руководителю военного оркестра U. S. Marine Band композитору Джону Филипу Сузе (англ. John Philip Sousa) сочинить марш, который сопровождал бы церемонию награждения победителей конкурса коротких сочинений — очерков. «Марш Washington Post» входит в число классических произведений Сузы.
В 1899 году, в разгар Испанско-Американской войны, газета опубликовала классическую иллюстрацию Клиффорда Берримена (англ. Clifford K. Berryman) «Remember the Maine», которая стала боевым кличем для американских моряков во время войны. В этом же году Хатчинс продает газету Фрэнку Хаттону, члену Республиканского Кабинета министров, и Берии Уилкинсу, бывшему конгрессмену-демократу. В 1893 Хаттон и Уилкинс перевели редакцию Post в новое здание, рядом с Национальным театром. После смерти Уилкинса в 1903 году, его сыновья Джон и Роберт руководили Вашингтон Пост в течение двух лет.
В 1905 году газету купил Джон Р. Маклин (John R. McLean) владелец компании Cincinnati Enquirer. Под его руководством издание увеличило свой доход, а также объёмы рекламы, однако потерял свой авторитет у читающей публики из-за приверженности Маклина в Демократической партии США. В 1916 году Джон Р. Маклин умер и владельцем газеты стал его сын Эдвард. Но тот не оправдал доверия отца. При нём газета обанкротилась.
Период Мейер-Грэм
1 июня 1933 газета была продана на специальном аукционе финансисту из Калифорнии Юджину Мейеру (Eugene Meyer), который восстановил репутацию газеты. Неопытность Мейера в издательском бизнесе сначала стоила ему немалых денег, но через некоторое время газета приобрела популярность и стала приносить огромную прибыль. С течением времени к газете прибавились другие издания, в том числе журнал Newsweek, радио WTOP, телевизионный канал во Флориде, а также был перекуплен единственный конкурент газеты в Вашингтоне — Washington Times-Herald. Так возникла медиа-империя Юджина Мейера. В 1946 году президент США Гарри Трумэн сделал Мейера первым президентом Всемирного банка. Однако этот пост не интересовал бизнесмена, и когда его задачи по организации работы банка была выполнена, Мейер снова вернулся в кресло председателя совета директоров Washington Post.
В 1947 году была основана компания Washington Post, президентом которой стал Филипп Л. Грэм (Philip L. Graham) — муж дочери Мейера Кэтрин Грэм. В 1954 году газета укрепила свои позиции за счет слияния с конкурирующим изданием The Washington Times-Herald. Должность руководителя Грэм занимал до своей смерти в 1963 году, после чего президентом компании стала Кэтрин Грэм. При ней Washington Post продолжила развивать своё господство в мире масс-медиа, Компания пробрела акции телеканала ABC в Майами, а также WFSB-TV в Коннектикуте. В 1971 году «Вашингтон пост» начал продажу своих акций на Нью-Йоркской фондовой бирже.
В 1972 году газета сыграла ключевую роль в Уотергейтском скандале, который закончился отставкой президента Ричарда Никсона. Журналисты издания Боб Вудворд и Карл Бернстайн опубликовали серию материалов о группе хакеров, предположительно связанных с администрацией Никсона, которые проникли в штаб демократического кандидата в президенты Джорджа Макговерна в столичном отеле «Уотергейт». Взломщики пытались установить прослушивающие устройства.
В 1973 году Кэтрин Грэм была избрана председателем совета директоров и главным исполнительным директором компании «Вашингтон пост». В 1976 году её сын Дональд Грэм был назначен вице-президентом и генеральным директором газеты, в 1979 году он стал владельцем газеты «Вашингтон пост». В ноябре 1983 года на всей территории США начал выходить национальный еженедельник «Вашингтон пост». В 1991 году Дональд Грэм был назначен главным исполнительным директором компании «Вашингтон пост», сохраняя при этом кресло издателя газеты. В 1993 году Дональд Грэм стал председателем правления компании «Вашингтон пост», оставаясь при этом в должности генерального директора и издателя газеты «Вашингтон пост». Кэтрин Грэм стала председателем исполнительного комитета компании «Вашингтон пост». В июне 1996 года «Вашингтон пост» запустила свой официальный сайт washingtonpost.com. В 2000 году владельцем газеты стал Боисфеуиллет Джонс-младший (Boisfeuillet Jones, Jr), а Дональд Грэм занял пост председателя «Вашингтон пост».
Период Джеффа Бэзоса
В августе 2013 года газета была приобретена Бэзосом Джеффри за $250 млн[4]. Вместе с Washington Post Безос купил целый ряд других печатных СМИ: The Express, The Gazette Newspapers, Southern Maryland Newspapers, Fairfax County Times, El Tiempo Latino и Greater Washington Publishing. Причиной продажи стало неудовлетворительное финансовое положение подразделения печатных СМИ Washington Post Co. В 2002 году печатные СМИ принесли компании свыше $100 млн прибыли, в то время как по итогам 2012 года операционный убыток подразделения составил $54 млн, а выручка за последние 10 лет сократилась более чем на 30 %. Новый владелец газеты объявил о предстоящих переменах, пообещав в то же время, что не будет вмешиваться в работу издания так же активно, как управляет своим интернет-бизнесом[5].
По состоянию на май 2013 года, средний тираж недели «Вашингтон пост» составлял 474 767 экз., что делает её седьмой газетой в стране по величине тиража, после «USA Today», «Wall Street Journal», «New York Times».
Самым известным эпизодом в богатой истории газеты стали публикации, подстегнувшие Уотергейт — один из крупнейших политических скандалов в истории США. Репортёры газеты Боб Вудвард и Карл Бернстин, таким образом, сыграли заметную роль в отставке президента Ричарда Никсона. По этим событиям был снят фильм «Вся президентская рать» с Робертом Редфордом и Дастином Хоффманом в роли Вудворда и Бернстина.
В 1980 году газета опубликовала драматическую историю под названием «Мир Джимми», описывающие жизнь восьмилетнего героинового наркомана в Вашингтоне, для которого репортер Джанет Кук завоевала признание и Пулицеровскую премию. Последующее расследование, однако, выяснило, что история была выдумкой. Пулицеровская премия была возвращена.
Журналисты Post получили 47 Пулицеровских премий, 6 из них в 2008 году, 18 стипендий Нимана и 368 призов Ассоциации фотографов Белого дома[6].
Современное состояние
Газета входит в число ведущих ежедневных изданий США, наряду с «Нью-Йорк таймс», известной в свою очередь международными репортажами, «Wall Street Journal», специализирующейся на экономических публикациях, и газетой «Лос-Анджелес таймс». «Вашингтон пост», в свою очередь, зарекомендовала себя репортажами о политических событиях Белого дома, Конгресса и других побочных аспектах деятельности американского федерального правительства. Газета является одной из немногих американских газет с иностранными бюро, расположенными в Багдаде, Боготе, Каире, Гонконге, Исламабаде, Иерусалиме, Кабуле, Лондоне, Мехико, Москве, Найроби, Нью-Дели, Париже, Шанхае, Тегеране и Токио. В ноябре 2009 года «Вашингтон Пост» объявила о закрытии своего американского регионального бюро - в Чикаго, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Газета имеет региональные филиалы в штате Мэриленд (Аннаполис, округ Монтгомери, графство принца Джорджа, Южный штат Мэриленд) и Вирджинии.
С понедельника по пятницу, а также в субботу выпуски газеты включают в себя следующие разделы:
- Основной раздел: первая страница, национальные и международные новости, бизнес, политика, редакционные статьи и мнения
- Раздел, содержащий местные новости
- Раздел «Стиль», содержащий публикации на тему поп-культуры, политики, изобразительного и исполнительского искусства, кино, моды и сплетен, а также авторские советы и комиксы
- Спортивный раздел
- Рекламный раздел
Воскресные издания в значительной степени включают в себя те же разделы, что и с понедельника по пятницу, а также:
- Авторское мнение, Искусство, Путешествия, комиксы, ТВ программу, и The Washington Post Magazine.
Воскресный формат немного отличается от будничного: выходит в формате таблоида и содержит больше развлекательных материалов.
Дополнительные еженедельные разделы появляются в будние дни: Здоровье & Наука — во вторник, кулинария — в среду, советы по уходу за домом и садом — в четверг, и в выходные дни, анонс местных мероприятий — в пятницу.
Медиа-группа Вашингтон пост (The Washington Post Writers Group) — пресс-синдикат, объединяющий аналитиков, карикатуристов, создателей комиксов и колумнистов. Служба находится в ведении «Вашингтон пост», предоставляет информационные услуги газетам и журналам во всем мире. Создана в 1973 г. В состав медиа-группы Вашингтон Пост входят: Евгений Робинсон (Eugene Robinson), Чарльз Краутхаммер ([en.wikipedia.org/wiki/Charles_Krauthammer]), Кэтлин Паркер ([en.wikipedia.org/wiki/Kathleen_Parker]), EJ Дион ([en.wikipedia.org/wiki/E._J._Dionne][E. J. Dionne), Джордж Уилл и Рут Маркус (George Will and Ruth Marcus).
Политическая позиция
С 1960-е по 1980-е годы газета часто критиковала политику руководства США с левых позиций, за что консерваторы называли её «„Правдой“ на Потомаке», а директор ФБР Эдгар Гувер сравнивал с «Daily Worker». В XXI веке перешла на более правые позиции; так, в ней было размещено 27 редакционных передовиц с поддержкой намерения Джорджа Буша-младшего начать войну в Ираке.
См. также
Напишите отзыв о статье "The Washington Post"
Примечания
- ↑ [projects.washingtonpost.com/staff/email/ Contact The Washington Post reporters, columnists and bloggers], The Washington Post.
- ↑ [www.burrellesluce.com/sites/default/files/TopMedia2011_UpdatedFebruary2011_FINAL.pdf Top Media Outlets: Newspapers, Blogs, Consumer Magazines & Social Networks] (англ.). burrellesluce.com (February 2011). Проверено 24 июля 2011. [www.webcitation.org/65SAIJ6ws Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
- ↑ Зарубежная печать : Краткий справочник. Газеты. Журналы. Информационные агентства / гл. ред. С. А. Лосев. — М. : Политиздат, 1986. — С. 373.</span>
- ↑ Иван Осипов. [www.forbes.ru/kompanii/internet-telekom-i-media/243129-eksperiment-bezosa-zachem-glava-amazon-vylozhil-250-mln-za Эксперимент Безоса: зачем глава Amazon выложил $250 млн за The Washington Post] (рус.). Forbes. forbes.ru (6 августа 2013). Проверено 14 августа 2013. [www.webcitation.org/6IvPAbarh Архивировано из первоисточника 17 августа 2013].
- ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокbezosне указан текст - ↑ Kurtz, Howard. [www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2008/04/07/AR2008040701359_2.html?hpid=artslot&sid=ST2008040701372 The Post Wins 6 Pulitzer Prizes], The Washington Post (April 8, 2008). Проверено 8 августа 2008.
</ol>
Ссылки
 | Викиновости по теме The Washington Post: |
</td> </tr> </table>
|
|
Отрывок, характеризующий The Washington Post
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
