We Are the Champions
Поделись знанием:
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
| «We Are The Champions» | ||||
 | ||||
| Сингл Queen с альбома News of the World | ||||
|---|---|---|---|---|
| Выпущен | ||||
| Формат | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
2:59 | |||
| Продюсер |
Queen совместно с Майком Стоуном | |||
| Композитор | ||||
| Лейбл |
EMI Records (UK) Elektra Records (US) | |||
|
| ||||
| Места в чартах | ||||
| ||||
| Хронология синглов Queen | ||||
| ||||
«We Are the Champions» (рус. Мы — чемпионы) — песня британской рок-группы Queen из альбома «News of the World». Это одна из известнейших песен группы. Она стала спортивным гимном миллионов болельщиков по всему миру. Песня вышла в качестве сингла вместе с песней «We Will Rock You» на стороне «Б». Начиная со второй половины 1977 года, эти две композиции долгое время завершали каждый концерт группы, лишь во время последнего концертного тура между ними исполнялась «Friends Will Be Friends».
Содержание
Песня
Основным музыкальным инструментом в песне является рояль Меркьюри в сопровождении бас гитары Джона Дикона и ударных Роджера Тейлора. Гитара Брайана Мэя играет гораздо реже по сравнению с другими композициями. В песне можно услышать его едва уловимую игру, записанную несколько раз. Его настоящая игра появляется лишь во время последнего припева. Во многих выступлениях группы бэк-вокальные партии исполнял только Роджер Тэйлор. Его голос заменял хор всей группы.
Использование в поп-культуре
- Вместе с песней «We Will Rock You» песня играла в трилогии фильмов «Могучие Утки».
- Песня используется в двух сериях мультсериала «Симпсоны» — в «The War of the Simpsons» Гомер поёт «Я чемпионы» (I Am the Champions) — знаменитая «хохма» несоответствия единственного/множественного числа, — поймав гигантскую рыбу Генерал Шерман, которую впоследствии отпустил, дабы доказать преданность жене, а в серии «Wild Barts Can’t Be Broken» песню поют Гомер, Ленни, Карл и Барни после того, как местная бейсбольная команда «Изотопы» выиграла сезон.
- По традиции, песня играется во время круга почёта после финала чемпионата Австралии по австралийскому футболу.
- Эта песня всегда звучит при выходе на арену группы реслеров «The Kings of Wrestling».
- Песня звучит в конце фильма «Месть полудурков».
- В фильме «Фанатик» актёр Джон Кьюсак танцует под эту песню, когда узнаёт, что его подружка не изменяла ему с его злейшим врагом.
- После победы на Гран-при Китая 2005 года Фернандо Алонсо спел эту песню.
- Песня играется в японской версии игры Dance Dance Revolution EXTREME.
- Песня используется в фильме «Бей и кричи».
- В сериале «Малкольм в центре внимания» играет эта песня, когда один из главных героев Хэл показывает, как он умеет кататься на роликовых коньках.
- В футбольном мире песня традиционно звучит при награждении победителей Лиги Чемпионов УЕФА. Также она играла в финале чемпионата мира по футболу 2006 в Германии, когда выиграла сборная Италии, и после финала чемпионата Европы по футболу 2008, когда выиграла Испания.
- Сразу после победы Шри-Ланки на чемпионате мира по крикету 1996 по телевидению транслировалась эта песня.
- Песня играется в конце игры «The Matrix: Path of Neo».
- В конце серии «Кубок Стэнли» мультсериала «Южный Парк» играет эта песня.
- Американская радиоведущая Рэнди Роудс использовала эту песню, чтобы отметить победу демократов на выборах в палату представителей США и сенат США в 2006 году.
- В мультфильме «Цыплёнок Цыпа» главный герой поёт эту песню, правда, заменив «Мы — чемпионы» («We Are the Champions») на «Я — чемпион» («I Am the Champion»). Точно так же спел эту песню профессиональный реслер Стив Остин.
- На национальных экзаменах по музыке в Новой Зеландии экзаменуемые должны были угадать эту песню.
- В хоккейном мире песня игралась в финалах кубка Гагарина КХЛ (2009—2010), а также звучала в финалах чемпионатов мира по хоккею 2008, 2009 (оба Россия — Канада),2012 (Россия — Словакия) и 2014(Россия-Финляндия).
- На конкурсе «Новая Волна — 2008» Мгер (Армения) исполнял в 1-м туре эту песню.
- Сразу после финиша Гран-При Бразилии 2009 Дженсон Баттон (ставший чемпионом мира, финишировав пятым), по team-radio спел эту песню.
- В 2010 году ВГТРК представил акцию в поддержку сборной России на Олимпийских играх 2010 года в Ванкувере «Мы — чемпионы»[1].
- Чемпион мира 2010 в MOTO GP Хорхе Лоренцо (Jorge Lorenzo) спел эту песню на пресс-конференции.
- Песня используется в сериале «Теория Большого Взрыва» (1 сезон, 13 серия), когда команда «PMS» выиграла кубок физики.
- Так же, эта песня использовалась в Обычном мультике, в конце одной из серий.
- В Гриффинах появляется обложка альбома.
- В российском популярном мультсериале "Смешарики" в серии "Большие гонки" персонажи напевают песню на русском - "Мы - победители! Мы - чемпионы".
Кавер-версии
- Рик Рубин сделал ремикс песни (вместе с We Will Rock You) для компании Hollywood Records. Также микс включает в себя песню «Funky Drummer» Джеймса Брауна.
- Немецкая группа J.B.O. выпустила кавер-версию песни, назвав его «Wir sind die Champignons» («Мы шампиньоны»).
- Мэй и Тейлор записали кавер-версию с Робби Уильямсом для фильма «История рыцаря». Для этой версии также был снят видеоклип.
- Певец Уильям Ханг сделал кавер-версию для своего альбома «Hung for the Holidays» в 2004 году.
- Для трибьт-альбома «Killer Queen: A Tribute to Queen» песню исполнил Дэвид ДеГро.
- Группа Green Day исполнила песню на концерте Live 8. Эту кавер-версию они также играли на некоторых своих шоу.
- Джаз-трио The Bad Plus исполнили джаз-версию песни на концерте Blunt Object: Live in Tokyo в 2005 году.
- Crazy Frog исполнил кавер-версию песни для своего альбома «Crazy Frog Presents More Crazy Hits» в 2006 году.
- Скатмен Джон исполнил кавер-версию песни вместе с песней «The Invisible Man».
- Era исполнили песню в стиле нью-эйдж.
- Группа Scorpions в 2004 выпустила сингл You Are the Champion.
- В 2012 году кавер-версию сделал актёрский состав сериала «Хор».
Видеоклип
Видеоклип к песне снял режиссёр Дерек Барбридж. Видео представляет собой выступление группы в концертном формате, однако это не концертная запись песни. Группа пригласила своих фанатов в роли зрителей, причём это первый раз в индустрии музыки, когда группа приглашала своих поклонников для создания видеоклипа. Съёмки проходили в театре «New London Theatre Centre».
В этом клипе продолжил меняться имидж группы. Исчезли длинные волосы у басиста Дикона и ударника Тейлора. Одеты они намного проще чем раньше — в тёмные рубашки. Стиль Мэя остался прежним. Меркьюри одет в чёрно-белое трико.
В начале клипа, во время первого куплета, Меркьюри сидит на корточках с микрофоном перед ударной установкой и поёт свою партию. Несмотря на то, что в песне есть партия рояля, Меркьюри на нём не играет. Со словами «I’ve had my share of sand kicked in my face» он встаёт и идёт к зрителям, которые держат шарфы, характерные для футбольных фанатов. Освещение становится ярче и сцена наполняется сухим льдом. После этого показываются все музыканты. Перед вторым куплетом показывается Тейлор крупным планом — единственный раз за весь клип. Во время второго куплета исчезает яркая подсветка и сухой лёд. Во время слов «I consider it a challenge before the whole human race» повторяется то же самое, что и с первым куплетом — Меркьюри идёт к фанатам и сцена оживает. Во время припевов показываются то Меркьюри, то вся группа, то отдельные её музыканты.
После съёмок музыканты в качестве вознаграждения сыграли небольшой концерт для своих поклонников.
Кадры из клипа использовались в видео к песне «Radio Ga Ga». Также в клипе к песне «Bicycle Race» используются фотографии в стиле клипа «We Are the Champions», на них музыканты в той же одежде, но их не было в клипе.
Это последний видеоклип, где Меркьюри появляется в трико, не считая клипы, в которых используются старые видео.
Чарты
Великобритания
|
США
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Нидерланды
|
Австрия
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Норвегия
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
См. также
- [www.youtube.com/watch?v=sogKUx_q7ig Видеоклип к песне]
- [lyricsreal.com/ru/queen/we-are-the-champions-2.html Текст песни с аккордами гитарной партии]
Напишите отзыв о статье "We Are the Champions"
Примечания
- ↑ [www.zlyuk.ru/archives/1276 Народные музыкальные коллективы России исполнили песню We Are the Champions на национальных языках].
- ↑ [www.chartstats.com/songinfo.php?id=7550 Chart Stats - UK Singles & Albums Chart Archive - Queen - We Are The Champions] (англ.). Проверено 28 июля 2007. [www.webcitation.org/65hISIzTK Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].
- ↑ [www.pcpki.com/queen/notw/champion.html We Are the Champions] (англ.). Проверено 28 июля 2007.
- ↑ [austriancharts.at/showitem.asp?interpret=Queen&titel=We+Are+The+Champions&cat=s Queen - I Want to Break Free - austriancharts.at] (нем.). Проверено 17 июля 2007. [www.webcitation.org/65hIXsFol Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].
- ↑ [norwegiancharts.com/showitem.asp?interpret=Queen&titel=We+Are+The+Champions&cat=s norwegiancharts.com - Queen - I Want to Break Free] (англ.). Проверено 28 июля 2007. [www.webcitation.org/65hIb2WXY Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].
Отрывок, характеризующий We Are the Champions
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
