When the Levee Breaks
When the Levee Breaks | ||||
Исполнитель | ||||
---|---|---|---|---|
Альбом | ||||
Дата выпуска | ||||
Дата записи |
декабрь 1970 — март 1971 | |||
Жанр | ||||
Длительность |
7:08 | |||
Лейбл | ||||
Автор |
Kansas Joe McCoy, Memphis Minnie | |||
Продюсер |
Джимми Пейдж | |||
Трек-лист альбома «Led Zeppelin IV» | ||||
|
When the Levee Breaks (с англ. — «Когда разрушится дамба») — блюзовая песня Канзас Джо Маккоя и Мемфис Минни, посвящённая Великому наводнению на Миссисипи 1927 года. Наибольшую известность песня получила в интерпретации британской хард-рок-группы Led Zeppelin; она была переработана Джимми Пейджем, Робертом Плантом, Джоном Полом Джонсом и Джоном Бонэмом (все четверо указаны в списке авторов) и вошла восьмым треком в альбом Led Zeppelin IV.
Содержание
Оригинальная версия
Песня «When the Levee Breaks» написана Мемфис Минни и Канзас Джо Маккоем в стиле delta blues и рассказывает о Великом наводнении 1927 года, когда Миссисипи вышла из берегов и затопила прибрежные поля и селения[1]. Тогда 13 тысяч жителей города Гривилль в штате Миссисипи спешно перебрались к соседней дамбе, не разрушенной наводнением. Ужас перед её возможным разрушением выражен в строках песни «I works on the levee, mama both night and day, I works so hard, to keep the water away… I’s a mean old levee, cause me to weep and moan, gonna leave my baby, and my happy home». Многие жители затопленных районов потеряли всё своё имущество и вынуждены были отправиться в города Среднего запада в поисках работы и крыши над головой. Это движение стало важной частью «великой миграции» американских негров первой половины XX века[2].
Мемфис Минни и Канзас Джо Маккой записали песню 18 июня 1929 года. Впервые эта запись увидела свет в 1965 году, когда вышел альбом Blues Classics by Memphis Minnie (Columbia Records)[3].
Версия Led Zeppelin
У Роберта Планта в личной коллекции был диск с записью Маккоя и Мемфис Минни. Он частично изменил, частично перегруппировал текст, добавил к нему собственные строки и заметно изменил мелодию песни, аранжировав её в миноре и подогнав под тяжелый звук группы.
Запись
Запись песни была осуществлена в особняке Хэдли Грэйндж в декабре 1970 года, где Led Zeppelin работали с использованием Mobile Studio, заимствованной у Rolling Stones. Пейдж говорил, что в основу аранжировки лёг его рифф, но при этом «звучание ударных Бонзо <в какой-то момент> стало действительно определяющим»[4].
Студийные эффекты
Основной характеристикой версии Led Zeppelin является оглушающее звучание ударных Джона Бонэма, которые были записаны в подвальном помещении (так, что микрофоны для достижения пространственного эффекта были размещены Пэйджем на лестнице). Мощь и разрушительную силу наводнения символизирует тяжёлый гитарный звук, завывание гармоники и мощное вокальное исполнение Роберта Планта[5].
Ставшая впоследствии знаменитой партия ударных была записана звукоинженером Энди Джонсом. Бонэма (за его новой, только что доставленной с предприятия) ударной установкой расположили в подвальном помещении Хэдли Грэйндж, а два новых микрофона Beyerdynamic M160 расположили на вершине лестницы, что и обеспечило характерный, слегка приглушённый звук. Вернувшись в передвижную студию Rolling Stones, Джонс вложил звучание ударных в два канала и добавил эхо, используя принадлежащее Пэйджу устройство Binson[5][6].
Пейдж записал губную гармошку Планта используя эффект, известный как «опережающее эхо». Вся запись после завершения работы была умышленно замедлена. В результате вокал Планта оказался чуть смещён в тональности, что усилило общий эффект размытости звука. В интервью журналу Uncut (2008) Пейдж говорил, что многочисленные эффекты придали песне эффект «водоворота», когда сверхплотное звучание словно бы начинает вращаться с ускорением вокруг «<голоса> Роберта в самом центре». В другом интервью он называл «When The Levee Breaks» «примером… возможно, самой тонкой продюсерской работы <в альбоме>, потому что каждый из 12 тактов несёт в себе что-то новое по сравнению с предыдущим, хоть может быть, сразу это и не бросается в глаза»[5].
Для Пэйджа воспоминания о работе над композицией были связаны с его непростыми отношениями с продюсером и звукоинженером Глином Джонсом (который ещё с первых дней сотрудничества тщетно пытался внести максимальную лепту в оформление звучания группы). В интервью журналу Guitar World 1993 года Пейдж рассказывал:
Один из моих любимых миксов — финал When The Levee Breaks, где все приходит в движение, кроме вокала, который остается неподвижным. Расскажу смешную историю об этой песне. Энди Джонс работал со мной над этим миксом, и когда мы закончили его, Глин, старший брат Энди, вошёл <в студию>. Мы были возбуждены: «Ты должен это послушать!». Глин послушал и сказал: «Хммм. Вы никогда не сможете это записать. Не сработает». И ушёл. Глин снова оказался не прав. Позже, наверное, весь изошёл завистью[7].Оригинальный текст (англ.)One of my favorite mixes is at the end of "When The Levee Breaks", when everything starts moving around except for the voice, which stays stationary. I'll tell you a funny story about that song. Andy Johns did that mix with me, and after we finished it, Glyn, Andy's older brother, walked in. We were really excited and told him, "Youve got to listen to this". Glyn listened and just said, "Hmmph, Youll never be able to cut it. It will never work". And he walked out. Wrong again Glyn. He must have been seething with envy...
«When the Levee Breaks» — единственный трек альбома, который не был ремикширован в Англии (американский вариант Пэйдж счёл «катастрофическим» и по возвращении домой его полностью переработал). На пластинке этот трек единственный из всех представлен в своём первоначальном варианте.
Из-за обилия студийных эффектов исполнять песню на концертах было нелегко. Группа сыграла её лишь несколько раз, на раннем этапе своего американского турне 1975 года[5].
Другие версии
- Page and Plant — MTV Unplugged, 1995-96.
- Элисон Краусс и Роберт Плант, альбом Raising Sand[8].
- Dread Zeppelin, альбом 5,000,000.
- Judge, There Will Be Quiet EP (1990); What It Meant: The Complete Discography.
- W.A.S.P., The Crimson Idol in 1991.
- Джон Кемпбелл, Howlin' Mercy (1993).
- Джефф Бакли, Rarities from NYC (1996).
- Rosetta Stone, An Eye For The Main Chance (1991).
- Тори Амос, концертные исполнения, 2005.
- Gov't Mule, концертные исполнения начиная с 2005 года.
- A Perfect Circle, альбом eMOTIVe, 2004.
- Bob Dylan, «The Levee’s Gonna Break» (собственная композиция с изменённым текстом), Modern Times (2006).
- Джон Пауэлл, Ice Age: The Meltdown (2006, саундтрек).
- Кристин Хёрш, Strings EP, 2004.
- Stream of Passion, Live in the Real World.
- Buckwheat Zydeco, Lay Your Burden Down (2009).
- London Philharmonic Orchestra. CD Kashmir: Symphonic Led Zeppelin in 1997.
- Magic Slim & James Cotton.
- Ят-Ха.
- Zepparella, When The Levee Breaks (2010).
«When the Levee Breaks» в популярной культуре
- Песня в исполнении Led Zeppelin звучит в эпизоде И падут преграды (англ. When the Levee Breaks) американского телесериала «Сверхъестественное».
- Начальные аккорды песни также звучат в «оскароносной» картине 2012 года «Операция „Арго“».
- Песня звучит в фильме «Игра на понижение» (англ. The Big Short).
Напишите отзыв о статье "When the Levee Breaks"
Примечания
- ↑ Garon, Paul. Woman With Guitar: Memphis Minnie’s Blues. Da Capo Press. (1992) ISBN 0-306-80460-3
- ↑ Cheseborough, Steve. Blues Traveling: The Holy Sites of Delta Blues. Mississippi: University Press of Mississippi. 2004. стр. 132—133. ISBN 1-57806-650-6.
- ↑ [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=10:jpfqxqwgldke Blues Classics by Memphis Minnie album review]. www.allmusic.com. Проверено 1 апреля 2010. [www.webcitation.org/66cpB0uRH Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].
- ↑ Dave Schulps. [www.iem.ac.ru/zeppelin/docs/interviews/page_77.trp Jimmy Page interview]. www.iem.ac.ru. Проверено 1 апреля 2010. [www.webcitation.org/61GoJ7OdH Архивировано из первоисточника 28 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 Dave Lewis (1994), The Complete Guide to the Music of Led Zeppelin, Omnibus Press, ISBN 0-7119-3528-9.
- ↑ Welch, Chris. Led Zeppelin: Dazed and Confused — The Stories Behind Every Song. Thunder’s Mouth Press. 1998. стр. 70, 72. ISBN 1-56025-188-3.
- ↑ [www.iem.ac.ru/zeppelin/docs/interviews/page_93.gw Jimmy Page Interview]. www.iem.ac.ru (1993). Проверено 1 апреля 2010. [www.webcitation.org/61GoJhVuH Архивировано из первоисточника 28 августа 2011].
- ↑ [www.birminghampost.net/life-leisure-birmingham-guide/birmingham-culture/rock-pop-music-birmingham/2008/05/06/robert-plant-and-alison-krauss-at-the-birmingham-nia-65233-20867356/ Robert Plant and Alison Krauss at the Birmingham NIA]
Ссылки
- [www.archive.org/details/Kansas_Joe_Memphis_Minnie-When_Levee_Breaks Версия Мемфис Минни: archive.org]
|
Отрывок, характеризующий When the Levee Breaks
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]