Вильбранд, Иоганн Бернхард
Поделись знанием:
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
(перенаправлено с «Wilbr.»)
| Иоганн Бернхард Вильбранд | |
| нем. Johann Bernhard Wilbrand | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Клархольц (ныне Херцеброк-Клархольц), Вестфалия, Священная Римская империя |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
|
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | |
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Wilbr.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Wilbr.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=11664-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI |
Ио́ганн Бе́рнхард Ви́льбранд (нем. Johann Bernhard Wilbrand[1][2], 8 марта 1779 — 6 мая 1846) — немецкий ботаник[2], зоолог[2], натуралист (естествоиспытатель)[2][3], физиолог[2] и врач[2][3].
Биография
Иоганн Бернхард Вильбранд родился 8 марта 1779 года.
С 1809 года Вильбранд был профессором сравнительной анатомии, физиологии и естествознания.
В 1817 году он был директором Ботанического сада в Гиссене.
Его научные работы касались физиологии дыхания и циркуляции крови. Вильбранд проводил также исследования по сравнительной анатомии, ботанике и зоологии.
Иоганн Бернхард Вильбранд умер в Гиссене 6 мая 1846 года.
Научная деятельность
Иоганн Бернхард Вильбранд специализировался на семенных растениях[1].
Научные работы
- Darstellung der gesamten Organisation. 1809.
- Über den Ursprung und die Bedeutung der Bewegung auf Erden. 1813.
- Physiologie des Menschen. 1815.
- Gemälde der organischen Natur in ihrer Verbreitung auf der Erde. 1821 (mit Ferdinand von Ritgen).
- Erläuterungen der Lehre vom Kreislauf. 1826.
- Übersicht des Thierreiches nach natürlichen Abstufungen und Familien. 1828.
- Allgemeine Physiologie. 1833.
- Handbuch der Botanik. 1837.
- Handbuch der vergleichenden Anatomie. 1838.
Напишите отзыв о статье "Вильбранд, Иоганн Бернхард"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=11664-1&back_page=%2Fipni%2FeditAdvAuthorSearch.do%3Ffind_abbreviation%3DWilbr.%26find_surname%3D%26find_isoCountry%3D%26find_forename%3D%26output_format%3Dnormal International Plant Names Index: Johann Bernhard Wilbrand (1779—1846)]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [d-nb.info/gnd/119216833/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Johann Bernhard Wilbrand]
- ↑ 1 2 Axel H. Murken: Das Lebenswerk Johann Bernhard Wilbrands (1779–1846). Ein Westfälischer Mediziner und Naturforscher der deutschen Romantik. In: Clarholtensis Ecclesia. Hrsg. von Johannes Meier. Paderborn 1983. (Studien und Quellen zur westfälischen Geschichte; Bd. 21). S. 311—321.
Литература
- Axel H. Murken: Johann Bernhard Wilbrand (1779–1846), a natural scientist of romantic period and his relation with J. W. von Goethe. In: Med. Monatsschr. 1970 Apr; 24(4): S. 165—70.
- Axel H. Murken: Johann Bernhard Wilbrand, ein Clarholzer Naturwissenschaftler der Romantik. In: Clarholz und Lette in Geschichte und Gegenwart 1133–1983. Hrsg. von den Heimatvereinen Clarholz und Lette. Clarholz und Lette 1983. S. 804—812.
- Axel H. Murken: Das Lebenswerk Johann Bernhard Wilbrands (1779–1846). Ein Westfälischer Mediziner und Naturforscher der deutschen Romantik. In: Clarholtensis Ecclesia. Hrsg. von Johannes Meier. Paderborn 1983. (Studien und Quellen zur westfälischen Geschichte; Bd. 21). S. 311—321.
- Christian Maaß: Johann Bernhard Wilbrand (1779–1846): Herausragender Vertreter der romantischen Naturlehre in Giessen. In: Arbeiten zur Geschichte der Medizin in Giessen. Band 19. Diss. med. Gießen 1994.
Ссылки
- [d-nb.info/gnd/119216833/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Johann Bernhard Wilbrand] (нем.)
Отрывок, характеризующий Вильбранд, Иоганн Бернхард
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
