Wings

Wings
Wings, 1976. Джимми Маккалох (слева) и Пол Маккартни
Основная информация
Жанры	рок поп-рок пауэр-поп софт-рок
Годы	1971—1981
Страна	Великобритания Великобритания
Лейблы	Capitol Records Columbia Records
Бывшие участники	Пол Маккартни Линда Маккартни Денни Сайвелл Денни Лэйн Генри Маккалох Джимми Маккаллох Джефф Бриттон Джо Инглиш Стив Холли Лоуренс Жубер
Другие проекты	The Moody Blues

WingsWings

Wings — рок-группа Пола Маккартни, основанная после распада The Beatles в 1971 году и просуществовавшая до 1981 года. Несмотря на частые изменения в составе (постоянными участниками были лишь Пол Маккартни, Линда Маккартни и Денни Лэйн), группа пользовалась в 1970-х годах стабильным успехом. 12 синглов Wings входили в британский Top 10 (один из них, «Mull of Kintyre», 9 недель держался на 1-м месте), 14 синглов — в американскую десятку (из них 6 выходили на 1-е место). Восемь альбомов группы входили в первые десятки хит-парадов США и Британии, причём в США пять альбомов подряд поднимались на вершину.

История группы

Wings образовались летом 1971 года, когда к Полу Маккартни и его жене Линде присоединились барабанщик Денни Сайвелл (Denny Seiwell) и бывший гитарист Moody Blues Денни Лэйн (Denny Laine, наст. имя — Brian Arthur Hines, род. 29 октября 1944 года в Джерси, Ченнел Айлендз) — давний друг, который ещё в составе Denny And The Diplomats играл в первом отделении концерта The Beatles в зале Plaza Ballroom (в Дадли) 5 июля 1963 года.

7 декабря по обе стороны Атлантики вышел дебютный альбом группы, Wild Life (№11 Великобритания, №10 США). Он был сознательно задуман как «несложное» произведение, на музыкальных критиков впечатления не произвёл и в целом не удовлетворил самого Пола Маккартни. 25 января 1972 года в состав Wings вошёл ещё один гитарист, Генри Маккалох (Henry McCulloch, бывший участник Grease Band). C его материалом группа провела своё знаменитое университетское «сюрприз-турне», за которым последовали концерты в небольших европейских залах и культурных центрах.

Возвращение на концертную сцену Маккартни задумал в феврале 1972 года. К тому времени, если не считать появления на крыше с Let It Be в 1969 году, он в течение шести лет не выступал вживую. Был разработан очень смелый план: музыканты решили просто сесть в фургон и отправиться в путешествие, давая незапланированные концерты в университетах по 50 пенсов за билет. «Не думаю, что это была столь уж ненормальная идея. Пол по сути своей эксцентрик, и если уж он что-то задумал, он это исполняет. Он не хотел, чтобы пресса с самого начала взялась нас критиковать», — вспоминал Денни Лэйн. «Это было как минимум дерзко. Другой хотя бы отели забронировал. Сумасшедшая идея, но было весело. Словно компания ненормальных вышла в поход. Wings и были, вообще-то, экспериментом. Мы знали, что не сможем продублировать The Beatles», — говорил Маккартни.

Следующий сингл группы появился спонтанно, после событий «Кровавого воскресенья» в Ирландии. Маккартни резко осудил действия британского правительства в программе радиостанции KHJ, а 1 февраля за один день записал Give Ireland Back to the Irish. Сингл был запрещён на Би-Би-Си, но несмотря на это поднялся в Британии до 16 места (#1 — в Ирландии и Испании).

Следующая сорокапятка Wings, Mary Had a Little Lamb (#9 Великобритания, #28 США), была во всех отношениях более чем безобидной («Это песня для весны, которая делает людей счастливыми», — гласил рекламный буклет), но третья, Hi Hi Hi (#5 Великобритания, #10 США; декабрь 1972 года) оказалась вновь под запретом в Британии — причиной послужил не «наркотического звучания» заголовок (как считают многие), а намеки сексуального толка в тексте (цензоров смутила строчка: «Я хочу, чтобы ты легла в постель и приготовилась к моей телесной пушке»).

В августе 1972 года Пол, Линда и Денни Сайвелл были арестованы в Швеции за хранение наркотиков и оштрафованы.

Red Rose Speedway

23 марта (9 апреля — в США) вышел «My Love», первый американский чарттоппер Маккартни (#2 Канада, #9 Великобритания). Он был включен в альбом Red Rose Speedway (#4 Великобритания, #1 США), вышедший впервые под «вывеской» Paul McCartney & Wings. Первоначально к работе над ним был привлечён продюсер Глин Джонс, с которым у битлов уже был неудачный опыт сотрудничества — во время работы над альбомом Let It Be. Пол вновь остался недоволен работой Джонса и, отказавшись от его услуг, спродюсировал пластинку самостоятельно, заодно сократив её вполовину (предполагалось сначала сделать альбом двойным, включив в него помимо прочего 2 композиции Денни Лэйна и одну — Линды Маккартни).

16 апреля 1973 года Маккартни выступил в телевизионном музыкальном варьете James Paul McCartney, а затем, при участии Wings, записал музыкальную тему для фильма Бондианы Живи и дай умереть: так возобновилось его сотрудничество с Джорджем Мартином (автором саундтрека), аранжировавшим и спродюсировавшим эту запись. Live and Let Die 1 июня (18 июня — в США) вышел синглом и поднялся до #2 в США и Канаде (#7 — в Великобритании).

Band On The Run

В августе 1973 года, незадолго до вылета в Нигерию для начала работы над новой пластинкой, из Wings один за другим ушли Генри Маккалох и Денни Сейвелл, из-за чего Маккартни пришлось самому исполнить партии ударных.

Вышедший 5 декабря (в США — 7 декабря) альбом Band on the Run (вновь подписанный Paul McCartney and Wings), которому предшествовал сингл Helen Wheels (#12 Великобритания, #10 — США), возглавил основные мировые хит-парады. Журналом Rolling Stone он был назван альбомом года (опередив в списке «The Dark Side of the Moon») и удостоился двух наград «Грэмми». Две песни из альбома вышли отдельными синглами: Jet (#7 Великобритания, #7 США) и Band on the Run (#3 Великобритания, #1 США), за которыми последовал Junior’s Farm, в альбом не вошедший.

В июне 1974 года Wings, где вакантное место барабанщика занял Джефф Бриттон (Geoff Britton), а гитаристом стал Джимми Маккаллох, собрались в Нэшвилле, Теннесси. Здесь, при участии Чета Эткинса, Флойда Крамера, Вассар Клементс и вокальной группы Cate Sisters, был создан новый проект, Country Hams. Группа записала три песни, включая композицию Маккартни-отца «Walking in the Park With Eloise», которая в октябре 1974 года вышла синглом.

Venus and Mars

В январе 1975 года Wings приступили к работе над очередным альбомом. Неожиданно о решении выйти из состава группы объявил Джефф Бриттон (его, специалиста по карате, пригласили сниматься в фильме). Месяц спустя на смену ему пришёл Джо Инглиш. В мае 1975 года вышли: сначала сингл Listen to What the Man Said (#6 Великобритания, #1 США), затем альбом Venus and Mars, который тут же возглавил основные хит-парады мира. 6 сентября концертом на киностудии Elstree Film (где присутствовали, в числе прочих, Ринго Старр, Элтон Джон, Queen) Wings открыли всемирный тур Wings Over the World, в ходе которого дали 66 концертов; фрагменты некоторых из них вошли в альбом Wings Over America.

Wings at the Speed of Sound / Over America

20 марта 1976 года Wings начали европейский этап грандиозного мирового турне, выпустив одновременно альбом Wings at the Speed of Sound, который в течение более двух месяцев возглавлял американские чарты, а позже оказался на #17 в списке 25 самых популярных альбомов десятилетия. Синглами из него вышли Let’em In (#2 Великобритания, #1 США: по итогам года песня была номинирована на Grammy в категории «Лучшее вокальное исполнение») и Silly Love Songs (#2 Великобритания, #1 США).

В мае Wings начали третий этап мирового турне, а 10 июня выступили в Сиэтле: на основе этого концерта были выпущены альбом и фильм Rockshow. В сентябре, в ходе четвёртого этапа тура, группа выступила в Загребе и дала благотворительный концерт в Венеции в поддержку Фонда спасения города.

10 декабря 1976 года вышел тройной концертный альбом Wings Over America, записанный в ходе 64 концертов по 10 странам (в общей сложности перед 2 миллионами зрителей). Альбом возглавил хит-парад США, а сингл из него Maybe I’m Amazed поднялся здесь до #10. По итогам 1976 года журнал Rolling Stone признал Маккартни лучшим исполнителем. В New Musical Express в списке популярнейших альбомов Wings at the Speed of Sound занял второе место. Газета Daily Mirror признала Wings лучшей поп- и рок-группой, а Маккартни — певцом года.

Mull of Kintyre. Альбом London Town

В сентябре 1977 года из состава Wings вышел Джимми Маккалох (бывший участник The Small Faces), в октябре за ним последовал Джо Инглиш.

11 ноября 1977 года (в Англии, 4 ноября — в США) вышел сингл с песнями Mull of Kintyre/Girl’s School, ознаменовавший коммерческий пик карьеры Wings. В Британии он побил все коммерческие рекорды, включая битловские, 9 недель возглавлял списки, разошёлся тиражом, превысившим 2,5 миллиона экземпляров и оставался британским бестселлером всех времен вплоть до 1984 года (когда по коммерческим показателям был превзойдён благотворительным релизом Band Aid «Do They Know It’s Christmas»).

В конце марта 1978 года вышел альбом London Town (#2 Великобритания, #4 США) с рабочим названием Water Wings (он частично записывался на борту яхты). Критика тепло встретила альбом, особое внимание обратив на интересные, необычные тексты, насыщенные диалектом кокни. Альбом записывался уже с новым ударником Стивом Холли (Steve Holly), прежде игравшим с Элтоном Джоном, а в Wings принятым по рекомендации Денни Лэйна. Синглом из альбома вышла песня With a Little Luck, возглавившая американский хит-парад.

Back to the Egg

Летом 1978 в шотландской студии Rude, принадлежавшей Маккартни, начались репетиции нового состава: в группу вошёл гитарист Лоуренс Джубер (Laurence Juber), который до этого участвовал в записи альбома Tales of Mystery and Imagination Алана Парсонса, а также играл с Ширли Бэсси и Джоном Уильямсом. В сентябре 1978 года в замке Лимпн (графство Кент на берегу Ла-Манша) Wings записали основную часть нового альбома Back to the Egg.

В мае 1979 года вышел Back to the Egg (#4 Великобритания, #8 США) — как вскоре выяснилось, последний альбом Wings: он был записан продюсером Крисом Томасом. Вышедший за два месяца до этого сингл Goodnight Tonight (#5 Великобритания, США) в альбом включен не был — просто потому, что, по мнению Маккартни, не соответствовал его общей концепции. Альбом, несмотря на мощную рекламную кампанию, имел сравнительно скромный успех, и Маккартни всегда считал его одной из своих неудач. Однако за композицию «Rockestra Theme» (в записи которой принимали участие, в числе прочих, Пит Таунсенд, Джон Бонэм, Джон Пол Джонс и Дэвид Гилмор) он вновь получил Грэмми, да и музыкальные критики впоследствии оценивали Back to the Egg достаточно высоко.

23 ноября Wings в ливерпульском Royal Court Theatre начали очередное большое турне, которому суждено было оказаться в карьере группы последним.

В октябре 1980 года Wings собрались в кентской студии Finston Manor и подготовили (так и не вышедший) сборник Hot Hits, Cold Cuts (песни 1972—1979 годов, в своё время оставшиеся незавершенными). Тогда же Маккартни записал звуковую дорожку к мультфильму Rupert the Bear.

Распад Wings

Смерть Джона Леннона потрясла Пола Маккартни. 6 января 1981 года состоялась последняя студийная сессия Wings. Как говорил Лоуренс Джубер (в интервью журналу Beatlefan), «…смерть Джона отбила у Пола охоту к концертной деятельности, ведь ему приходилось бы каждые 10 минут вздрагивать, ожидая, что какой-нибудь придурок выстрелит в него из пистолета». 27 апреля 1981 года было официально объявлено о роспуске группы.

Состав

Последний состав

• Пол Маккартни — ведущий вокал, бас-гитара, гитара, клавишные (1971—1981)
• Линда Маккартни — вокал, клавишные (1971—1981; умерла в 1998)
• Денни Лэйн — вокал, гитара, бас-гитара, пианино (1971—1981)

Бывшие участники

• Денни Сайвелл — ударные (1971—1973)
• Генри Маккалогх — вокал, гитара (1972—1973)
• Джимми Маккаллох — вокал, гитара, бас-гитара (1974—1977; умер в 1979)
• Джефф Бриттон — ударные (1974—1975)
• Джо Инглиш — вокал, ударные (1975—1977)
• Стив Холли — вокал, ударные (1978—1980)
• Лоуренс Жубер — вокал, гитара (1978—1980)

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:750 height:auto barincrement:25 PlotArea = left:100 bottom:60 top:0 right:50 Alignbars = justify DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/01/1971 till:27/04/1981 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors =

 id:vox         value:red         legend:Вокал
 id:guitar      value:blue        legend:Гитара
 id:bass        value:green       legend:Бас
 id:keys        value:gray(0.3)   legend:Клавишные
 id:drums       value:purple      legend:Ударные
 id:salbums     value:black       legend:Студийный_альбом
 id:bars        value:gray(0.9)

Legend = orientation:vertical position:bottom columns:4 BackgroundColors = bars:bars ScaleMajor = increment:1 start:1971

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Пол Маккартни from:start till:end color:vox
 bar:Пол Маккартни from:start till:end color:bass width:3
 bar:Линда Маккартни from:start till:end color:keys
 bar:Линда Маккартни from:start till:end color:vox width:3
 bar:Денни Лэйн from:start till:end color:guitar
 bar:Денни Лэйн from:start till:end color:vox width:3
 bar:Генри Маккалогх from:01/01/1972 till:31/07/1973 color:guitar
 bar:Генри Маккалогх from:01/01/1972 till:31/07/1973 color:vox width:3
 bar:Джимми Маккалох from:01/01/1974 till:30/06/1977 color:guitar
 bar:Джимми Маккалох from:01/01/1974 till:30/06/1977 color:vox width:3
 bar:Лоуренс Джубер from:01/01/1978 till:31/12/1980 color:guitar
 bar:Лоуренс Джубер from:01/01/1978 till:31/12/1980 color:vox width:3
 bar:Денни Сайвелл from:01/01/1971 till:31/07/1973 color:drums
 bar:Джефф Бриттон from:01/04/1974 till:31/01/1975 color:drums
 bar:Джо Инглиш from:01/02/1975 till:30/06/1977 color:drums
 bar:Джо Инглиш from:01/02/1975 till:30/06/1977 color:vox width:3
 bar:Стив Холли from:01/01/1978 till:31/12/1980 color:drums
 bar:Стив Холли from:01/01/1978 till:31/12/1980 color:vox width:3

LineData =

 at:07/12/1971 color:black layer:back
 at:30/04/1973 color:black layer:back
 at:05/12/1973 color:black layer:back
 at:27/05/1975 color:black layer:back
 at:25/03/1976 color:black layer:back
 at:31/03/1978 color:black layer:back
 at:24/05/1979 color:black layer:back

</timeline>

Дискография

1. Wild Life (1971)
2. Red Rose Speedway (1973)
3. Band on the Run (1973)
4. Venus and Mars (1975)
5. Wings at the Speed of Sound (1976)
6. Wings Over America (1976)
7. London Town (1978)
8. Wings Greatest (1978)
9. Back to the Egg (1979)
10. Band on the Run: 25th Anniversary Edition (1999)
11. Wingspan: Hits and History (2001, сборник)

Отрывок, характеризующий Wings

– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…