Wish You Were Here

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Wish You Were Here (значения).
</td></tr> </td></tr>
Wish You Were Here
Студийный альбом Pink Floyd
Дата выпуска

12 сентября 1975

Записан

Студия Эбби Роуд
январь — июнь 1975

Жанр

Прогрессивный рок

Длительность

44:28

Продюсер

Pink Floyd

Страна

Великобритания Великобритания

Лейбл

Harvest / EMI
Columbia (LP)
Capitol (пер.)

Профессиональные рецензии
Хронология Pink Floyd
The Dark Side of the Moon
(1973)		Wish You Were Here
(1975)		Animals
(1977)
Синглы из Wish You Were Here
  1. «Have a Cigar»
    Выпущен: 1975
К:Альбомы 1975 года
RS [www.rollingstone.com/music/lists/500-greatest-albums-of-all-time-20120531/pink-floyd-wish-you-were-here-20120524 Позиция № 211] в списке
500 величайших альбомов всех времён по версии журнала
Rolling Stone

Wish You Were Here (рус. Жаль, что тебя здесь нет)[~ 1] — девятый студийный альбом английской рок-группы Pink Floyd, выпущенный в сентябре 1975 года. Материал для пластинки собирался в ходе концертного тура по Европе, а запись после множественных сессий была произведена в лондонской студии Эбби Роуд.

Wish You Were Here затрагивает темы отчуждения, проблемы музыкальной индустрии и личность бывшего участника группы Сида Барретта, покинувшего коллектив из-за нестабильного психического состояния, вызванного употреблением наркотиков. Первые сессионные записи давались тяжело и проходили в напряжённом режиме, концепцию альбома предложил Роджер Уотерс, решив разделить главную композицию «Shine On You Crazy Diamond» на две части и добавить к ней ещё три новые песни. Заглавная песня явилась данью уважения к Барретту, который по иронии судьбы экспромтом посетил студию прямо во время записи. Визит оказался настолько неожиданным и внешность музыканта так сильно изменилась, что участники группы не сразу признали в нём своего старого товарища.

Так же как и в предыдущей своей работе, альбоме The Dark Side of the Moon, музыкантами использовались различные студийные эффекты и синтезаторы. На роль вокалиста в песне «Have a Cigar» специально был приглашён Рой Харпер. Оформителем обложки альбома снова выступил Сторм Торгерсон, разработкой оригинального дизайна занималась студия Hipgnosis. Презентация прошла на музыкальном фестивале в городе Небворт (графство Хартфордшир), несколькими месяцами позднее в сентябре состоялся релиз. Сразу же с момента издания альбом стал настолько популярным, и спрос на него оказался настолько больши́м, что звукозаписывающая компания EMI не успевала штамповать копии пластинки для всех желающих её приобрести. Удостоившись смешанных отзывов, журналом Rolling Stone альбом всё же был поставлен на 209-е место в списке пятисот величайших альбомов всех времён. Ричард Райт и Дэвид Гилмор назвали Wish You Were Here своим любимым альбомом, записанным в составе Pink Floyd.





Предыстория и концепция

В 1974 году музыканты активно гастролировали по Англии и Франции, организовывая множество концертов в поддержку изданного годом ранее альбома The Dark Side of the Moon. В это время в репертуаре Pink Floyd появились три новые песни «Raving and Drooling», «Gotta Be Crazy» и «Shine On You Crazy Diamond»[~ 2][6], которые в ходе тура активно исполнялись и должны были стать основой будущей пластинки. Участники группы не приглашали журналистов, не давали интервью и вообще старались дистанцироваться от прессы. Сложные взаимоотношения со средствами массовой информации в основном были продиктованы циничными и желчными статьями, написанными Ником Кентом и Питом Ирскином (англ. Pete Erskine), обозревателями музыкального журнала New Musical Express — журналисты подвергали жесточайшей критике весь новый материал, записанный без участия Сида Барретта. В первую неделю нового 1975 года музыканты вернулись на студию Эбби Роуд и приступили к работе[7].

Wish You Were Here — концепция альбома была общим делом, тексты Уотерса отразили его беспокойство по поводу утраты атмосферы товарищества и братства, сопровождавшей группу на раннем этапе развития[8]. Альбом начинается с протяжённой инструментальной преамбулы, звучащей восемь минут тридцать секунд, и только после неё следует текст песни «Shine On You Crazy Diamond». Песня, главным образом, посвящена Сиду Барретту, который из-за проблем с наркотиками и психическим здоровьем несколькими годами ранее был вынужден группу покинуть[9]. С помощью музыки и текстов Уотерс хотел передать всю грусть, связанную с отсутствием Барретта, назвал его «безумным бриллиантом» (англ. Crazy Diamond)[10].

Альбом также критикует устоявшийся музыкальный бизнес. Сразу после «Shine On» следует песня «Welcome to the Machine», которая начинается звуком открывающейся двери автомобиля, что символизирует, как считает Уотерс, музыкальные открытия и находки, подло преданные жадной до денег индустрией. Песня заканчивается звуками шумной вечеринки, что по мнению автора указывает на «недостаточность отношений и истинных чувств между людьми». Композиция «Have a Cigar» подобным же образом выказывает презрение к «денежным мешкам» звукозаписывающих компаний, присутствующая в ней лирика изобилует характерными аллегориями и клише, например, «мы сбились со счёта» (англ. we can hardly count), «мы называем это загребанием денег» (англ. we call it riding the gravy train) и «кстати, который из вас Пинк?» (англ. oh by the way, which one’s Pink?) — вопрос, задаваемый участникам группы при каждом удобном случае[~ 3][11]. Текст песни «Wish You Were Here» описывает не столько удручающее состояние Барретта, сколько развитие личности Уотерса, как утверждал сам автор, она о «противоборстве двух сторон» его собственного противоречивого характера: сострадающего идеалиста и «хваткого, алчного, эгоистичного парнишки, который мечтает дорваться до сладостей и все их съесть»[12]; образ «стального рельса» (англ. steel rail) был взят из песни Барретта «If It’s In You» с альбома The Madcap Laughs[13]. Пластинка заканчивается репризой к «Shine On» и инструментальной партией в финале.

История записи

Сведением предыдущего альбома группы занимался Алан Парсонс, штатный звукорежиссёр компании EMI, но в этот раз он отказался от участия в проекте (в основном из-за успеха своей собственной группы The Alan Parsons Project)[14]. Поэтому музыкантам пришлось работать с Брайаном Хамфрисом (англ. Brian Humphries), который до этого уже дважды сотрудничал с Pink Floyd: первый раз в 1969 году при записи саундтрека к фильму More[15] и второй раз в 1974-м, когда на одном из концертов заменил недостаточно квалифицированного звукоинженера[16]. Хамфрис был вполне компетентным специалистом, однако на студии Эбби Роуд он оказался впервые, и из-за этого в процессе сведения возникли некоторые трудности. Самое курьёзное из происшествий приключилось на раннем этапе записи, когда по невнимательности он испортил все фонограммы для песни «Shine On You Crazy Diamond», которые Уотерс и Мэйсон доводили до идеала на протяжении многих часов. Бо́льшая часть композиций оказалась зашумлённой эхом, поэтому пришлось всё переписывать заново[11][17][18]. Приступив к работе на «студии 3», группа с самого начала столкнулась с проблемой переработки накопившегося материала — предыдущий успешный альбом The Dark Side of the Moon опустошил всю четвёрку музыкантов как физически, так и эмоционально[19]. Говоря о первых сессиях, Ричард Райт охарактеризовал происходящее «началом неясности», а Роджер Уотерс назвал это время «мучительным»[20]. Барабанщик Ник Мэйсон считал процесс многодорожечной записи затянувшимся и утомительным[21], в то время как Дэвид Гилмор вообще скорее был заинтересован в усовершенствовании уже существующего материала, нежели в написании чего-нибудь нового. Кроме того, всё сильнее и сильнее осложнялись отношения между ним и Мэйсоном, который из-за несостоявшейся свадьбы пребывал в состоянии апатии — отрешённость и разочарование существенно сказывались на манере его игры[20]. Мэйсон также отметил, что тогдашнее состояние Pink Floyd весьма точно определила грубая разоблачительная статья Ника Кента, опубликованная в журнале New Musical Express, эта критика сильно повлияла на музыкантов и возможно именно она удержала группу от распада[22][23].

Это было весьма тяжёлое время, должен сказать. Все детские мечты вроде как исполнились, наши записи по всему миру продаются наилучшим образом, и мы можем позволить себе всё, что угодно. Женщины, деньги, слава и всё из этого вытекающее … всё само собой шло к нам в руки, поэтому пришлось переоценивать себя в соответствии с текущим положением вещей, ситуация была довольно неясной, и некоторое время все находились в растерянности …

— Дэвид Гилмор[18]

Тем не менее, после нескольких недель застоя Уотерс всё-таки начал воплощать в жизнь новые идеи[20]. Три композиции, родившиеся в ходе тура 1974 года, были отличным стартом для записи альбома, а песня «Shine On You Crazy Diamond» так и просилась стать главным звеном в концепции новой пластинки. В большей степени являясь инструментальной, эта песня представляла собой двадцатишестиминутный трек наподобие «Echoes» и начиналась четырёхнотной гитарной партией, напоминавшей Уотерсу о «томительном призраке» бывшего участника Pink Floyd Сида Барретта[24]. Гилмор сочинил эту фразу [четырёхнотную] совершенно случайно, но был поощрён положительным отзывом Уотерса[25]. Уотерс решил разделить главную звуковую дорожку пополам, а все остальные песни поместить между двумя её частями. Гилмор был против этого, однако ему пришлось смириться, так как двое других членов группы задумку поддержали[26]. Песни «Welcome to the Machine» и «Have a Cigar» содержали в себе завуалированную критику музыкальной индустрии, кроме того, их текст специально писался в той же манере, что и «Shine On» — таким образом Уотерс стремился намекнуть на причины взлёта и падения Барретта[27]: «Потому что я хотел подобраться как можно ближе к тому, что почувствовал … эдакой невыразимой, неотвратимой меланхолии по поводу исчезновения Сида» (англ. Because I wanted to get as close as possible to what I felt … that sort of indefinable, inevitable melancholy about the disappearance of Syd)[24]. Запись продолжалась более семи месяцев с двумя перерывами: один в апреле 1975 года, другой в июне. Песням «Raving and Drooling» и «Gotta Be Crazy» на новом альбоме места не нашлось, поэтому они были отложены до будущих релизов[8].

Безумный бриллиант

Основная статья: Сид Барретт

Наиболее запоминающееся событие в ходе записи произошло 5 июня 1975 года, когда студию неожиданно посетил Сид Барретт (как раз на этот день было запланировано празднование свадьбы Гилмора)[~ 4]. К тому времени музыканты уже заканчивали альбом и готовились отправляться во второй в этом году тур по США. Группа работала над заключительным вариантом песни «Shine On»[~ 5], когда на пороге студии внезапно появился полный человек с выбритой наголо головой (включая брови), держащий в руке полиэтиленовый пакет. Участники Pink Floyd не видели Барретта более пяти лет, и его внешность так сильно изменилась, что никто из присутствующих его не узнал. Уотерс не обратил на посетителя никакого внимания[9], Райт подумал, что этот человек — друг Уотерса, но спустя некоторое время всё же понял, что это Барретт[28]. Гилмор при встрече предположил, что это один из технических работников компании EMI[25], Мэйсон также не признал старого друга и был шокирован, когда Гилмор сказал ему. В своей книге «Вдоль и поперек: Личная история Pink Floyd» 2005 года Мэйсон характеризует речь Барретта как «несвязную и не вполне осмысленную»[29]. Сторм Торгерсон позже описал встречу Барретта так: «Два или три человека плакали. Он присел и некоторое время поговорил с остальными, но было понятно, что мысли его на самом деле не здесь» (англ. Two or three people cried. He sat round and talked for a bit but he wasn’t really there)[30].

Уотерс был крайне огорчён внешним видом своего бывшего товарища по группе, и находившийся на студии менеджер Эндрю Кинг задал вопрос о лишнем весе. Барретт ответил, что у него на кухне стоит большой холодильник, и он ест очень много свиных отбивных. Вместе с группой он прослушал «Shine On You Crazy Diamond», сидя неподвижно до конца песни. Дослушав, Барретт сказал (несмотря на то, что альбом был уже практически завершён), что если понадобится, то он всегда готов помочь. Позже он присоединился к гостям, празднующим свадьбу Гилмора, и, побыв некоторое время в кафетерии, не попрощавшись, ушёл. Последний раз в студии Эбби Роуд Сида видел технический инженер, Фил Тейлор, которому тот представился как «человек, ищущий лифт». С тех пор никто из участников Pink Floyd Барретта не видел, вплоть до его похорон в 2006 году[31]. Альбом к тому времени был уже практически закончен, поэтому внезапное появление Сида Барретта не оказало влияния на музыку и текст. Единственно только, в конец диска была добавлена мелодия из песни «See Emily Play», наигрываемая Райтом в течение нескольких секунд[29].

Я очень грущу о Сиде. Конечно, он был очень важен для нас, и группа никогда бы не смогла начать без него, поскольку им был написан весь <первоначальный> материал. Она не могла бы состояться без него, но, с другой стороны, нельзя было и продолжать вместе с ним. <Песня> «Shine On» на самом деле не о Сиде — он стал эдаким символом крайнего отчуждения, которому предаются некоторые люди, потому что это единственный способ для них вынести весь этот чёртов мрак — современную жизнь — и полностью устраниться. По-моему, это очень печально.

— Роджер Уотерс[32]

Инструменты

«Shine On You Crazy Diamond»
Четырёхнотная гитарная партия, проигрываемая Дэвидом Гилмором в начале главной песни альбома
Помощь по воспроизведению
Также как и в The Dark Side of the Moon музыкантами во время записи главным образом применялись различные синтезаторы (например, EMS VCS 3 в песне «Welcome to the Machine»), разбавленные акустической гитарой Гилмора и ударными установками Мэйсона[11]. Начало «Shine On» содержит фрагменты прошлых нереализованных студийных записей группы, известных под названием «Household Objects»[~ 6]. В основе этого проекта лежало извлечение специфичного звука посредством использования бокалов для вина, заполненных разным количеством жидкости. Сначала по кромке каждого из бокалов провели пальцем, создав из получившихся звуков гамму[8], а затем в определённой последовательности добавили их во вступление к «Shine On».

Джазовый скрипач Стефан Граппелли и скрипач классической музыки Иегуди Менухин работали в соседней студии здания и были приглашены принять участие в записи небольшого фрагмента нового альбома. Менухин в итоге лишь смотрел как играет Граппелли — музыканты сочли его стиль неуместным в общей концепции данной пластинки[33]. Граппелли не был упомянут в титрах (участники группы побоялись, что подобное может его оскорбить), однако за работу он получил £300 (£1800 по курсу 2009 года)[34]. Снова в сведении пластинки поучаствовал Дик Пэрри (англ. Dick Parry), исполнив саксофонную партию в «Shine On You Crazy Diamond»[23]. Первые секунды песни «Wish You Were Here» записывались с помощью автомобильного радиоприёмника Гилмора, имитировалась настройка на нужную волну (при этом в начале песни некоторое время слышно как играет финал Четвёртой симфонии Чайковского)[35].

Вокал

«Have a Cigar»
Отрывок песни, которую исполнил приглашённый певец Рой Харпер
Помощь по воспроизведению
Из-за того, что работа над альбомом дважды прерывалась концертными турами по США[36], и финальные сессии производились после выступления на фестивале в Небворте, у Уотерса в самый последний момент возникли серьёзные проблемы с голосом[26]. Изо всех сил он пытался записать вокал для песни «Have a Cigar», но голосовые связки были полностью истощены после сведения «Shine On», и в ходе множественных попыток у него никак не получалось взять требуемый диапазон. Тогда исполнить песню попросили Гилмора, но тот наотрез отказался петь такой «выражающий недовольство» текст[33]. В итоге на замену был приглашён друг и коллега Pink Floyd Рой Харпер, чей имидж хиппи и малые тиражи пластинок показались музыкантам наиболее подходящими для критики «всепоглощающей рок-машины». Харпер в это время как раз записывался в соседнем помещении студии Эбби Роуд и без вопросов согласился, тем более что до этого Гилмор уже помогал ему в записи нескольких гитарных партий для альбома H.Q. Уотерс впоследствии пожалел о решении задействовать стороннего певца, сказав, что песню ему следовало исполнить самому[37]. Из приглашённых музыкантов на студию также была вызвана группа бэк-вокалисток The Blackberries — Винетта Филдс (англ. Venetta Fields) и Карлина Уильямс (англ. Carlena Williams) приняли участие в записи некоторых фрагментов «Shine On»[23].

Иллюстрации обложек

Wish You Were Here поставлялся на прилавки в довольно интересной упаковке, специально разработанной дизайнерской студией Hipgnosis. Сторм Торгерсон, основатель и директор этой студии, сопровождал Pink Floyd в ходе концертного тура 1974 года и довольно серьёзно подошёл к осмыслению нового материала, решив в итоге, что главная тема песен состоит скорее в «отсутствии» Барретта, нежели в его психическом нездоровье[38]. Эта идея родилась в ходе долгого коллективного обсуждения непосредственно с самими участниками группы. В Америке Сторм заметил, что в музыкальных магазинах копии диска Roxy Music Country Life продавались закрытыми в непрозрачный зелёный целлофан, чтобы скрыть от глаз подростков фотографию украшавших его двух моделей с открытой грудью. Это натолкнуло Торгерсона на мысль поместить визуальное решение Wish You Were Here в схожую чёрную или синюю оболочку так, что сама обложка будет «отсутствовать». Таким образом, можно добиться эффекта двух обложек: одна для публики и одна — для торговли. Для передачи смысла песен «Welcome to the Machine» и «Have a Cigar» дизайнером Джорджем Харди (англ. George Hardie) был разработан стикер с изображением двух механических рук, слившихся в рукопожатии на фоне четырёх стихий: огня, воды, земли и воздуха[~ 7]. Стикер должен был быть наклеен на чёрную оболочку, и уже под ней содержалась сама обложка, в которой лежала пластинка. На главной обложке был изображён бизнесмен, пожимающий руку своего горящего двойника (или другого бизнесмена). Эта сцена по мнению авторов должна символизировать то обстоятельство, что люди из-за боязни «сгореть» часто стараются скрыть свои истинные чувства. Понятие «сгореть» (англ. get burned) на сленге музыкального бизнеса также часто применяется к артистам, обманутым с выплатой авторских гонораров. Для воплощения этой сцены были приглашены два профессиональных каскадёра Ронни Ронделл (англ. Ronnie Rondell) и Дэнни Роджерс (англ. Danny Rogers), один из которых надел пиджак с брюками поверх огнеупорного костюма. Его голова была защищена специальным капюшоном, а поджигался надетый сверху легковоспламеняющийся парик. Снимок был сделан на территории киностудии Warner Brothers в Лос-Анджелесе[39][40]. При постановке ветер сначала дул не в том направлении, и языки пламени попадали прямо Ронделлу в лицо, обжигая усы каскадёра — тогда было принято решение поменять бизнесменов местами и сделать снимок так, а уже потом получившуюся фотографию отобразить зеркально[41].

Фотография с бизнесменами отражала одну из стихий — огонь. На обратной стороне альбома были изображены пустыня и безликий коммивояжёр, по словам Торгерсона «продающий свою душу». У человека отсутствовали голени и запястья, по мнению автора это обстоятельство должно было показать, что на фото вовсе не человек, а пустой костюм. Изображение символизировало бездушных продюсеров музыкальной индустрии и отражало стихию земли (снимок был сделан среди пустыни Юма в Калифорнии). На развороте присутствовали фотографии красной вуали (и еле заметный женский силуэт под ней), поднятой в воздух ветром (графство Норфолк), и ныряльщика, погружающегося в воду без брызг (озеро Моно). Фотографии отражали стихии воздуха и воды соответственно, в определённой мере поддерживая общую атмосферу «отсутствия»[39][40]. Директорам Columbia Records не понравилась идея о чёрной оболочке, они настояли, чтобы в Соединённых Штатах альбом продавался в тёмно-синей упаковке. Руководство EMI было менее требовательным к внешнему виду пластинки, поэтому для распространения на территории Великобритании цвет был оставлен прежним[41][42]. Сами участники группы были весьма довольны получившимся визуальным исполнением альбома, во время презентации представленный образец диска вызвал целую волну аплодисментов[39]. Кроме того, в США был изменен дизайн обложки: если в английском варианте горящий человек наклонялся вперед в рукопожатии, то в американской версии он отклонялся назад.

Релиз и критика

Многие из песен Wish You Were Here были представлены общественности 5 июля 1975 года на музыкальном фестивале, проходящем в городе Небворт (графство Хартфордшир). Концерт был испорчен рядом непредвиденных обстоятельств и в целом прошёл неудачно. Довольно неприятный инцидент произошёл с Роем Харпером, который в припадке ярости разбил стёкла одного из фургонов Pink Floyd из-за того, что кто-то украл его сценический костюм. Перед началом выступления над полем со зрителями должны были пролететь два самолёта Спитфайр времён Второй мировой войны, но из-за плохой связи самолёты вылетели слишком рано, и музыканты, не успев должным образом настроить оборудование, вынуждены были начать играть раньше времени. В ходе концерта возникли серьёзные проблемы с электроснабжением, из-за чего клавиши Райта звучали совсем не так, как должны были (при малейшем увеличении громкости они начинали сильно фальшивить, не попадая в тон). В конце концов раздосадованный музыкант покинул сцену, но через некоторое время вернулся с менее чувствительным инструментом, чтобы принять участие в исполнении песен с альбома The Dark Side of the Moon. Ко всему прочему, музыкальных критиков, присутствовавших на фестивале, не пустили за кулисы, поэтому первые очерки о новом материале группы носили отрицательный характер[43][44].

Официальный релиз альбома состоялся в Великобритании 12 сентября 1975 года и днём позднее в США[45]. В первую неделю после издания в Соединённом Королевстве было продано 250 тыс. копий пластинки и достигнута первая позиция в чарте, из-за такой неожиданной популярности первой партии альбомов оказалось недостаточно (компания EMI смогла удовлетворить спрос среди желающих приобрести альбом лишь на 50 %)[46]. В отношении американского издания поступило около 900 тыс. заказов (самый успешный релиз Columbia Records), благодаря чему уже на второй неделе альбом добрался до первой строчки в ранжировании Billboard 200[47]. Вплоть до 1991 года Wish You Were Here оставался самым продаваемым альбомом Pink Floyd[46], однако авторитетные музыкальные издания высказывались о нём неоднозначно:

Песня «Shine On You Crazy Diamond» определённо заслуживает внимания, так как затрагивает тему личности Сида Барретта, давно и, наверно, навсегда потерявшего путеводный свет первозданного Флойда. Но потенциал этой идеи не реализован; они описали эту проблему настолько банально, что точно так же они могли бы спеть о шурине Роджера Уотерса, который получил штрафной талон за нарушение правил парковки. Этот вялый излишний сентиментализм вкупе с остальным заставляет, в числе прочего, обратиться к переоценке их отношений со всеми этими постоянно нарождающимися наркоманскими оркестрами. Единственное, что подкупает в этих группах, с этой их нелепой какофоничностью, — так только лишь искренняя страсть к своему «творчеству». Но ведь страсть — это всё, чего Пинк Флойд лишён.

— Бен Эдмундс, Rolling Stone[5]

RS [www.rollingstone.com/music/lists/6862/35223/36265 Позиция № 209] в списке
500 величайших альбомов всех времён по версии журнала
Rolling Stone
Роберт Кристгау был настроен более позитивно, написав что «… эта музыка, где синтезатор используется лишь в качестве фактуры, а гитарные проигрыши исполняют роль дополнительных комментариев, является не просто искренней и притягательной, она также имеет полное право называться симфонической; в отличие от альбома The Dark Side of the Moon, в котором этот эффект выглядел явно искусственным» (англ. ... the music is not only simple and attractive, with the synthesizer used mostly for texture and the guitar breaks for comment, but it actually achieves some of the symphonic dignity that The Dark Side of the Moon simulated so ponderously)[4]. Обзор еженедельника Melody Maker, тем не менее, оказался третирующим: «С какой стороны не подойди, Wish You Were Here со своей гипертрофированной искренностью в любом случае звучит неубедительно, демонстрирует крайнюю недостаточность фантазии по всем направлениям» (англ. From whichever direction one approaches Wish You Were Here, it still sounds unconvincing in its ponderous sincerity and displays a critical lack of imagination in all departments)[45]. Несмотря на это, в 2003 году журналом Rolling Stone альбом был включён в список пятисот лучших и поставлен на 209-ю строчку[48]. По итогам голосования, проводимого среди читателей британского журнала Q, в 1998 году Wish You Were Here оказался 34-м среди величайших альбомов всех времён[49]. В 2000 году тем же журналом пластинка была помещена на 43-ю позицию в списке всех когда-либо издававшихся альбомов Великобритании[50]. В 2004 году альбом занял 36-е место в хит-параде интернет-портала Pitchfork Media, в который вошли сто лучших альбомов 1970-х годов[51]. В 2007 году одна из крупнейших немецких радиостанций, WDR 2, попросила своих слушателей составить список двухсот лучших альбомов всех времён, по окончании голосования Wish You Were Here занял позицию № 1[52]. Альбом занял 4 место в списке Топ-25 лучших альбомов прогрессивного рока по версии Progarchives.com[53].

Статистика по продажам

Год Страна Позиция Пребывание в чарте Комментарий Источник(и)
1975 Австрия
2
<center>16 недель <center>[54]
Великобритания <center>1 <center>90 недель Harvest SHVL 814 <center>[40][55]
Италия <center>13 <center>4 недели <center>[56]
Новая Зеландия <center>1 <center>67 недель EMI 5111062 / EAN 5099951110628 <center>[57]
Норвегия <center>2 <center>27 недель <center>[58]
США <center>1 <center>37 недель Columbia PC 33453 <center>[40][59]
Швеция <center>14 <center>4 недели Harvest 062-96918, 1C 918 064-96 918 <center>[60]

В первую же неделю после релиза пластинка стала золотой в Великобритании (более 100 тыс. проданных копий), а к 17 сентября и в США (более 500 тыс.). К 16 мая 1997 года альбом уже шесть раз становился платиновым (то есть было продано более 6 млн экземпляров)[61], а в 2004 году мировые продажи составили около 13 млн копий[40].

Мнения участников группы

Несмотря на проблемы во время записи, Ричард Райт считал эту пластинку своей любимой: «Этот альбом я слушаю ради собственного удовольствия, и подобное я могу сказать далеко не о каждом альбоме Флойда» (англ. It’s an album I can listen to for pleasure, and there aren’t many Floyd albums that I can)[9][62]. Дэвид Гилмор выражал то же мнение: «Если выбирать какой-то один любимый альбом, то это Wish You Were Here. В конечном итоге — после всей этой работы, что бы о ней ни говорили, — со мной остался такой альбом, с которым я могу жить очень-очень радостно. Мне он очень нравится» (англ. I for one would have to say that it is my favourite album, the Wish You Were Here album. The end result of all that, whatever it was, definitely has left me an album I can live with very very happily. I like it very much)[18].

Переиздания и ремастеринг

Альбом первоначально был издан в 1975 году компаниями Harvest Records в Великобритании и Columbia Records в США, но позднее несколько раз переиздавался. Уже в следующем году состоялся релиз в квадрафоническом формате (EMI Harvest Q4 SHVL 814, Columbia PCQ 33453), а в 1980 году альбом появился в Соединённом Королевстве с более высоким качеством, полученным с помощью использования технологии Hi-Fi Today (EMI Harvest SHVL 814). В 1983 году состоялся американский релиз на CD (Columbia CK 33453) и в 1985 году британский (EMI CDP 7460352), при этом в 1994 году те же самые диски вышли с обновлённым оформлением обложки (EMI CD EMD 1062). Альбом был включён в комплект из девяти дисков компиляции Shine On 1994 года[63], а пятью годами позднее компанией Columbia Records было произведено переиздание, в которое были добавлены 17 дополнительных секунд, то есть общая продолжительность увеличилась до 44:28. В 2000 году в честь 25-летнего юбилея альбома он ещё раз был переиздан на CD лейблом Capitol Records в США и Европе (Capitol 72438297502). Кроме изменения буклета обновлённая версия не содержала никаких новшеств[40].

Список композиций

Внешние видеофайлы
[rutube.ru/tracks/1446862.html Видеоклип песни Welcome to the Machine]
Все тексты написаны Роджером Уотерсом. 
Первая сторона
№ НазваниеМузыкаВедущий вокал Длительность
1. «Shine On You Crazy Diamond (Parts I-V)» (Сияй, безумный бриллиант — Части I-V)Гилмор, Уотерс, РайтУотерс 13:30
2. «Welcome to the Machine» (Добро пожаловать в Машину)УотерсГилмор 7:31
Вторая сторона
№ НазваниеМузыкаВедущий вокал Длительность
1. «Have a Cigar» (Не желаете сигару?)УотерсХарпер 5:08
2. «Wish You Were Here» (Жаль, что ты не здесь)Гилмор, УотерсГилмор 5:40
3. «Shine On You Crazy Diamond (Parts VI-IX)» (Сияй, безумный бриллиант — Части VI-IX)Гилмор, Уотерс, Райт (кроме части IX (Райт))Уотерс 12:31

Участники записи

Pink Floyd
Приглашённые музыканты
Производство
  • Брайан Хамфрис — звукорежиссёр;
  • Питер Джеймс — помощник звукорежиссёра;
  • Фил Тейлор — дополнительный фотомонтаж;
  • Hipgnosis — дизайн, фотографии;
  • Питер Кристоферсон, Джефф Смит, Говард Бэртроп и Ричард Мэннинг — помощники;
  • Джордж Харди — графика;
  • Джил Фурмановски — дополнительный фотомонтаж;
  • Джеймс Гатри — продюсер ремастеринга;
  • Даг Сакс — ремастеринг.

Напишите отзыв о статье "Wish You Were Here"

Примечания

Комментарии
  1. ↑ Следует отметить, что в названии альбома и в тексте одноимённой песни нет указания на пол (а также число лиц, если не считать фразы «We’re just two lost souls», которую можно отнести как к числу говорящих, так и к числу оговариваемых), поэтому данную фразу можно также перевести как «Хочется, чтобы ты был(а) здесь», или «Были бы вы на нашем месте!». Шаблонный русский перевод предполагает перевод идиомы «Wish you were …», как «жаль, что ты (вы) не …», соответственно, перевод названия должен звучать как «Жаль, что ты (вы) не здесь».
  2. ↑ Две первые песни впоследствии были переименованы в соответственно «Sheep» и «Dogs», их релиз состоялся на альбоме Animals.
  3. ↑ Дело в том, что долгое время после создания группы многие люди думали, что «Пинк Флойд» — это псевдоним одного из музыкантов. Поэтому участникам группы часто приходилось отвечать на уточняющий вопрос, рассказывать о том, что на самом деле нет никакого Пинка.
  4. ↑ По поводу точной даты появления Барретта и празднования свадьбы Гилмора есть разногласия. Марк Блэйк в свой книге 2008 года пишет, что свадьба Гилмора состоялась 7 июля, и Барретт пришёл на студию Эбби Роуд именно в этот день. Однако все остальные источники сходятся на дате 5 июля.
  5. ↑ Первоначальный вариант не понравился Нику Мэйсону, поэтому он призвал остальных членов группы немного его изменить.
  6. ↑ В 1974 году планировалось выпустить эти записи в виде одноимённого альбома, однако впоследствии музыканты отказались от этой идеи, оставив материал неизданным.
  7. ↑ По мнению Николаса Шаффнера стихии были выбраны в соответствии со знаками зодиака участников группы. Лев Ричарда Райта относится к стихии огня, водолей Ника Мэйсона — знак воздуха, рыбы Дэвида Гилмора — воды, дева Роджера Уотерса — земли.
Источники
  1. ↑ Stephen Thomas Erlewine. [www.allmusic.com/album/wish-you-were-here-r15264 Рецензия на альбом Wish You Were Here] (англ.). Allmusic. Проверено 4 сентября 2009. [www.webcitation.org/5w5zzTHwU Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  2. ↑ Jon Lusk. [www.bbc.co.uk/music/reviews/b8dp/ Обзор альбома Wish You Were Here] (англ.). BBC (19 апреля 2007). Проверено 4 сентября 2009. [www.webcitation.org/612BrIT81 Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  3. ↑ Carlo Twist. [www.blender.com/guide/back-catalogue/53890/wish-you-were-here.html Pink Floyd — Wish You Were Here] (англ.)(недоступная ссылка — история). Blender. Проверено 4 сентября 2009.
  4. ↑ 1 2 Robert Christgau. [www.robertchristgau.com/get_album.php?id=2775 Pink Floyd — Wish You Were Here] (англ.). robertchristgau.com (1975). Проверено 4 сентября 2009. [www.webcitation.org/5w600kbrx Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  5. ↑ 1 2 Ben Edmunds. [www.rollingstone.com/reviews/album/241141/review/6067708/wishyouwerehere Pink Floyd — Wish You Were Here] (англ.). Rolling Stone (6 ноября 1975). Проверено 4 сентября 2009. [www.webcitation.org/612BsT8yK Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  6. ↑ Schaffner 1991, С. 178
  7. ↑ Schaffner 1991, pp. 178—184
  8. ↑ 1 2 3 Mason 2005, С. 204
  9. ↑ 1 2 3 The Pink Floyd And Syd Barrett Story, BBC, 2003 
  10. ↑ Di Perna 2002, С. 23
  11. ↑ 1 2 3 Schaffner 1991, С. 187
  12. ↑ Schaffner 1991, С. 188
  13. ↑ [music-facts.ru/song/Pink_Floyd/Wish_You_Were_Here/ Wish You Were Here — Pink Floyd]
  14. ↑ Mason 2005, С. 177
  15. ↑ Mason & 2005 p. 134, p. 200
  16. ↑ Mason 2005, С. 200
  17. ↑ Mason 2005, pp. 202—203
  18. ↑ 1 2 3 In the Studio with Redbeard, Barbarosa Ltd. Productions, 1992 
  19. ↑ Mason 2005, С. 208
  20. ↑ 1 2 3 Schaffner 1991, pp. 184—185
  21. ↑ Mason 2005, С. 202
  22. ↑ Mason 2005, С. 201
  23. ↑ 1 2 3 Blake 2008, С. 224
  24. ↑ 1 2 Schaffner 1991, С. 184
  25. ↑ 1 2 Watkinson & Anderson 2001, С. 119
  26. ↑ 1 2 Povey 2007, С. 190
  27. ↑ Schaffner 1991, pp. 185—186
  28. ↑ Schaffner 1991, С. 189
  29. ↑ 1 2 Mason 2005, pp. 206—208
  30. ↑ Watkinson & Anderson 2001, С. 120
  31. ↑ Schaffner 1991, pp. 189—190
  32. ↑ Watkinson & Anderson 2001, С. 121
  33. ↑ 1 2 Mason 2005, С. 206
  34. ↑ Schaffner 1991, pp. 188—189
  35. ↑ Blake 2008, С. 230
  36. ↑ Schaffner 1991, pp. 186—187
  37. ↑ Schaffner 1991, pp. 187—188
  38. ↑ Schaffner 1991, С. 190
  39. ↑ 1 2 3 Schaffner 1991, pp. 190—192
  40. ↑ 1 2 3 4 5 6 Povey 2007, С. N/A
  41. ↑ 1 2 Julia Stuart. [infoweb.newsbank.com/iw-search/we/InfoWeb?p_product=AWNB&p_theme=aggregated5&p_action=doc&p_docid=117C291F281AEFF0&p_docnum=3&p_queryname=3 Cover stories] (англ.) (Для прочтения требует регистрации). The Independent, электронная версия выложена на infoweb.newsbank.com (7 марта 2007). Проверено 30 сентября 2009.
  42. ↑ Kean, Danuta. [www.ft.com/cms/s/1/7a9b72e6-201f-11dc-9eb1-000b5df10621.html Cover story that leaves authors out of picture] (англ.). Financial Times (21 июня 2007). Проверено 30 сентября 2009. [www.webcitation.org/612BtSRTJ Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  43. ↑ Schaffner 1991, pp. 192—193
  44. ↑ Mason 2005, pp. 211—212
  45. ↑ 1 2 Povey 2007, С. 197
  46. ↑ 1 2 Schaffner 1991, С. 193
  47. ↑ Blake 2008, С. 235
  48. ↑ [www.rollingstone.com/news/story/6598909/209_wish_you_were_here 209) Wish You Were Here] (англ.)(недоступная ссылка — история). Rolling Stone (1 ноября 2003). Проверено 5 октября 2009. [web.archive.org/20070328232901/www.rollingstone.com/news/story/6598909/209_wish_you_were_here Архивировано из первоисточника 28 марта 2007].
  49. ↑ Q Readers All Time Top 100 Albums (Q137 ed.), Q, февраль 1998 
  50. ↑ The 100 Greatest British Albums Ever (Q165 ed.), Q, июнь 2000 
  51. ↑ [pitchfork.com/features/staff-lists/5932-top-100-albums-of-the-1970s/7/ Top 100 Albums of the 1970s] (англ.). Pitchfork Media (23 июня 2004). Проверено 5 октября 2009. [www.webcitation.org/5w601VHnM Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  52. ↑ [www.wdr.de/radio/wdr2/sonderdetail/407811.phtml WDR listeners vote album #1] (нем.). WDR 2 (3 октября 2007). Проверено 5 октября 2009. [www.webcitation.org/612BuH8Cg Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  53. ↑ [www.progarchives.com/top-prog-albums.asp?salbumtypes=1#list Progressive Rock Top Albums / all subgenres - 1 - all years - all countries]
  54. ↑ [austriancharts.at/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=Wish+You+Were+Here&cat=a Pink Floyd — Wish You Were Here (album)] (нем.). austriancharts.at. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/5w603u00d Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  55. ↑ [www.chartstats.com/artistinfo.php?id=696 Chart Stats — Pink Floyd] (англ.). www.chartstats.com. Проверено 2 июля 2009. [www.webcitation.org/5w602T7Iw Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  56. ↑ [italiancharts.com/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=Wish+You+Were+Here&cat=a Pink Floyd — Wish You Were Here] (англ.). italiancharts.com. Проверено 9 октября 2009. [www.webcitation.org/5w608CVXJ Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  57. ↑ [charts.org.nz/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=Wish+You+Were+Here&cat=a Pink Floyd — Wish You Were Here] (англ.). charts.org.nz. Проверено 9 октября 2009. [www.webcitation.org/5w609cyV5 Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  58. ↑ [norwegiancharts.com/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=Wish+You+Were+Here&cat=a Pink Floyd — Wish You Were Here] (англ.). norwegiancharts.com. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/5w6072dLW Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  59. ↑ [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&searchlink=PINK Pink Floyd, Billboard Albums] (англ.). Allmusic. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/612Bvt3S1 Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  60. ↑ [swedishcharts.com/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=Wish+You+Were+Here&cat=a Pink Floyd — Wish You Were Here (album)] (англ.). swedishcharts.com. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/5w605i8rU Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  61. ↑ [www.riaa.com/goldandplatinumdata.php?resultpage=1&table=SEARCH_RESULTS&action=&title=Wish%20You%20Were%20Here&artist=&format=&debutLP=&category=&sex=&releaseDate=&requestNo=&type=&level=&label=&company=&certificationDate=&awardDescription=&catalogNo=&aSex=&rec_id=&charField=&gold=&platinum=&multiPlat=&level2=&certDate=&album=&id=&after=&before=&startMonth=1&endMonth=1&startYear=1958&endYear=2009&sort=Artist&perPage=25 RIAA — Gold & Platinum] (англ.). RIAA. Проверено 9 октября 2009. [www.webcitation.org/5w60Axnme Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  62. ↑ Redbeard. [www.inthestudio.net/famous-interviews/index.asp Pink Floyd — Richard Wright Tribute] (англ.)(недоступная ссылка — история). inthestudio.net (28 сентября 2008). Проверено 7 октября 2009. [web.archive.org/20090409171232/www.inthestudio.net/famous-interviews/index.asp Архивировано из первоисточника 9 апреля 2009].
  63. ↑ Bruce Eder. [www.allmusic.com/album/shine-on-r59636 Shine On — Review] (англ.). Allmusic. Проверено 9 октября 2009. [www.webcitation.org/5w60Bp5z8 Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
Библиография
  • Blake, Mark (2008), Comfortably Numb — The Inside Story of Pink Floyd, Da Capo, ISBN 0306817527 
  • Di Perna, Alan (2002), Guitar World Presents Pink Floyd, Hal Leonard Corporation, ISBN 0634032860 
  • Harris, John (2006), The Dark Side of the Moon (3 ed.), Harper Perennial, ISBN 9780007790906 
  • Mason, Nick (2005), Philip Dodd, ed., Inside Out — A Personal History of Pink Floyd (Paperback ed.), Phoenix, ISBN 0753819066 
  • Povey, Glenn (2007), Echoes, Mind Head Publishing, ISBN 0955462401 
  • Schaffner, Nicholas (1991), Saucerful of Secrets (1 ed.), London: Sidgwick & Jackson, ISBN 0283061278 
  • Watkinson, Mike & Anderson, Pete (2001), Crazy diamond: Syd Barrett & the dawn of Pink Floyd (Illustrated ed.), Omnibus Press, ISBN 0711988358 
Дополнительная литература

Ссылки

  • [www.discogs.com/master/11703 Wish You Were Here] (англ.) на сайте Discogs
  • [www.pinkfloyd.co.uk Официальный сайт группы Pink Floyd]  (англ.)
  • [pink-floyds.ru/index/0-70 Переводы песен Wish You Were Here]
  • [pink-floyd.ru/albums/wish/ Описание, тексты песен альбома и рецензии] на русскоязычном сайте поклонников Pink Floyd.
 Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе.
Список неработающих ссылок: Mason & 2005 p. 134, p. 200
Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.

Отрывок, характеризующий Wish You Were Here

– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Wish_You_Were_Here&oldid=80448079»