Икс-23

Икс-23
Обложка комикса «Х-23» № 1 Художник Габриэль Дель'Отто.
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	На телевидении: «Люди Икс: Эволюция», эпизод «X-23» (август 2003) В комиксах: NYX № 3 (февраль 2004)
Авторы	Крэйг Кайл
Характеристики персонажа
Позиция	Добро
Полное имя	Лаура Кинни
Псевдонимы	Капитан Вселенная, Лора-Икс, Коготь
Вид	человек-мутант, клон
Рост	168 см
Вес	67 кг
Цвет глаз	зелёные
Цвет волос	чёрные
Команды и организации
Сила-Икс, Новые Люди-Икс, Полигон
Союзники
Росомаха, Геллион, Киден Никсон, Агент Моралес
Враги
Зандер Райс, Кимура
Особые силы
Исцеляющий фактор, стойкость к ядам и токсинам, иммунитет к болезням Сверхчеловечески обострённые органы чувств Сверхчеловеческая ловкость, сила и реакция Два когтя на каждой руке между пальцами и по одному на каждой ноге Мастер боевых искусств
Оборудование
Адамантовые когти на руках и ногах

Икс-23 (англ. X-23), также известная как Лора Кинни (англ. Laura Kinney) — вымышленная супергероиня комиксов компании Marvel Comics. Икс-23 — одна из немногих персонажей Marvel, которые сначала появились на телевидении, а после в комиксах.

Биография

Рождение

Когда в совершенно секретном проекте попытались воссоздать оригинальный эксперимент «Оружие Икс» с участием дикого мутанта Росомахи, то руководителям проекта не удалось найти испытуемых, которые смогли бы перенести вживление в скелет неразрушимого металла адамантия. В стремлении дать проекту новое направление развития, его директор, доктор Мартин Саттер, нанял известного генетика доктора Сару Кинни и дал ей задание создать клона. Используя единственный имеющийся генетический образец «Оружия Икс», который был повреждён, учёные и после 22 попыток не смогли спасти Y-хромосому. Поэтому Кинни предложила создать клона-женщину, и хотя её запрос изначально был отклонён, она всё равно создала жизнеспособное существо женского пола и подталкивала Саттера изменить решение. Несмотря на сопротивление со стороны своего протеже доктора Зандера Райса (Саттер растил мальчика после того как Росомаха убил его отца в ходе первоначального проекта «Оружие Икс»), Саттер позволил Кинни продолжить. В качестве наказания за неподчинение Райс заставил Кинни стать клону суррогатной матерью, и Сара произвела на свет «Х-23».

Выросшую в неволе Х-23 готовили к роли оружия. Кинни делала всё возможное, чтобы ребёнок сохранил хоть какое-то подобие человечности, но её усилия казались напрасными. После семи лет Райс подверг Х-23 отравляющему излучению, чтобы ускорить активацию её мутантского гена, затем силой извлёк её когти и покрыл их адамантием. Райс создал химический состав, который назвал «спусковым запахом», триггером (англ. trigger scent), ощутив который Х-23 впадала в непроизвольную дикую ярость. Через три года Х-23 отправили на её первое задание — убить кандидата в президенты Грега Джонсона. Далее последовало множество других заданий, услуги Х-23 продавали готовому заплатить наибольшую цену заказчику. В результате эмоциональное развитие Х-23 замедлилось. Желая отомстить за убийство отца, Райс отправил Х-23 на особо опасное задание, но она выжила несмотря ни на что и вернулась на Полигон.

В конечном счёте, Райс убедил Саттера передать ему руководство проектом, затем тайно приказал Х-23 убить Саттера и его семью. Позже Райс показал Кинни комнату, в которой находились десятки инкубационных контейнеров с клонами женского пола. До побега с базы вместе с Х-23 Кинни дала ей одно последнее задание — уничтожить инкубаторы и убить Райса. Однако Райс смог отомстить Кинни и из могилы — ранее он подверг её воздействию триггера, что и заставило Х-23 убить собственную мать. Умирая, Кинни дала Х-23 имя Лора, сказала, что любит её, и отдала девочке письмо, написанное ею ранее, и фотографию Чарльза Ксавье, Росомахи и Института Ксавье.

Цель-Икс

После ареста агентами организации Щ.И.Т. Капитан Америка и Мэтт Мердок допрашивали Х-23 о её прошлом. Х-23 рассказала, как добралась до Сан-Франциско и выследила Дебби (сестру её матери) и её дочь Меган. Представившись дочерью Сары, она стала жить с ними. Меган мучили очень правдоподобные кошмары о похищении, но в семье считали, что это лишь ужасные фантазии. Х-23 сообщила Меган, что человек из её кошмаров действительно существовал, и она его убила.

Оказалось, что бойфренд Дебби на самом деле агент Полигона, которому дали задание манипулировать Х-23 и с помощью триггера заставить её убить Меган и Дебби. Однако агент не выполнил своё задание и был убит Х-23. Агенты Полигона во главе с женщиной, которая была куратором Х-23, Кимурой (на полигоне она постоянно издевалась над Х-23 и наказывала её даже в том случае, если задание выполнялось успешно) штурмовали дом Дебби. Кимура собиралась убить Меган и Дебби, но Х-23 удалось их увести, устроив взрыв в доме. После этого Х-23 решила встретиться лицом к лицу с человеком, который сделал возможным её появление — с Росомахой. Х-23 выследила Росомаху в особняке Ксавье и спровоцировала его на битву, в которой смогла его одолеть, но не убила. Она рассказала ему, зачем пришла. Росомаха признался, что представляет, через что ей пришлось пройти, так как получил письмо от её матери. Их разговор был прерван Капитаном Америкой, прибывшим, чтобы арестовать Лору. Но, несмотря на всё совершённые ею убийства, Мэтт Мёрдок признал невиновность Х-23. Капитан Америка хотел, чтобы Х-23 искупила свою вину за совершённые убийства. Однако в конце концов он освободил Х-23, дабы не дать Щ.И.Т. использовать девушку как собственное оружие.

NYX

Двумя годами позже Х-23 появилась на улицах Нью-Йорка. Её обнаружил сутенёр по имени Папочка Зебра, который приютил девушку и принял на работу. Во время работы проституткой, Х-23 мучилась от такого саморазрушительного образа жизни. Она резала себя своими же когтями в угрожающих ей ситуациях. Она также страдала из-за своих внутренних противоречий, которые делали её очень неразговорчивой и неспособной освободиться от хватки Папочки Зебры. Чувства начали возвращаться к Х-23, когда она встретила Киден Никсон, девушку-мутанта, способную останавливать время в моменты опасности. Вместе с Киден и её учителем они спасли от разъярённой толпы другого молодого мутанта — Кэтиану. Папочка Зебра выследил Х-23, но с помощью своих новых друзей и мутанта Фелона ей удалось победить головорезов Зебры. Потом Х-23 убила его, чтобы спасти своих друзей. Позже Х-23 устроилась официанткой в ночной клуб в нью-йоркском районе Мутант Таун. Здесь она спасла дочь главаря банды Дона Паризи от шайки головорезов, расправившись с ними. Эти убийства неожиданно привлекли внимание Росомахи, который побуждал своих коллег из Людей Икс провести расследование. Х-23 инстинктивно сразу же атаковала Росомаху, но он смог в конце концов её успокоить, и она привела Людей Икс к дочери Паризи. Оказав Людям Икс помощь в борьбе против невероятно сильного защитника Паризи, мутанта Гича, Х-23 исчезла. Позднее она вернулась, чтобы помочь Людям Икс спасти жертв несчастного случая, после чего была зачислена в Институт Ксавье, где делила комнату с Рэйчел Саммерс и Китти Прайд.

Люди-Икс

У Лоры практически не было навыков жизни среди людей, поэтому Росомаха помогал ей адаптироваться к новой жизни. А она всё время старалась его защитить: наблюдала за ним на мониторах охраны особняка и даже напала на его коллегу Бишопа, который во время учебной тренировки сбил Росомаху с ног. Во время одного такого наблюдения её внимание привлёк скачок энергии. Вычислив, что источником сигнала является Человек-паук, Х-23 поначалу приняла его за врага и атаковала. В итоге же парочка объединилась, чтобы спасти юного мутанта Пола Пэттерсона от альтернативной версии Железного человека — Стального Маньяка. Внезапное появление Капитана Америки и Чёрной Вдовы помогло переломить ситуацию. Потом Х-23 тайно последовала за Росомахой, который отправился расследовать странную деятельность в Канадских Скалистых горах. Х-23 попала в засаду, устроенную Хок’ками и рептилиями из Дикой Земли, но ей удалось сбежать и предупредить Людей-Икс. Отправившись на Дикую Землю, Х-23 и Люди-Икс объединились с повелителем Земли Ка-Заром и его случайными союзниками Мутантами Дикой Земли, чтобы не допустить уничтожения человеческой цивилизации Хок’ками, которые хотели использовать для этого управляющую погодой Шторм.

Похоже, ей удалось подружиться с Призрачной Кошкой, Псайлок и Рэйчел Саммерс. К Х-23 обратилась космическая Юни-Сила, в надежде особым образом использовать её способность к исцелению. Хотя сначала она сопротивлялась попыткам Силы соединиться с ней, в конце концов, неохотно вняла мольбам и согласилась стать Капитаном Вселенная на короткое время.

День-М и Децимация

После Дня-М Х-23 стала одной из немногих студентов, кто не потерял свои способности. По просьбе Росомахи она снова вернулась в Особняк-Икс. Лора поселилась в одной комнате со студенткой Сурайей Кадир (кодовое имя — Пыль). Ей начал нравиться Джулиан Келлер (аkа Геллион), которого она защищала во время учебных голографических боёв.

Когда студентов, лишившихся способностей, и обслуживающий персонал отправили домой, их автобус взорвал настроенный против мутантов религиозный фанатик преподобный Уильям Страйкер. Х-23 случайно услышала, как Пыль разговаривает с Икаром (Джей Гатри), который сбежал из Особняка. Пыль собиралась встретиться с Джеем, но Лора сказала, что это ловушка, ей пришлось оглушить свою соседку по комнате, чтобы спасти ей жизнь. Надев паранджу Пыли, Х-23 пришла в лагерь Страйкера, где в неё стреляли. Притворившись мёртвой, Лора дождалась действия исцеляющего фактора и затем вернулась в Особняк, чтобы помочь отразить нападение Страйкера.

Команда доверила Лоре продолжать действовать, чтобы остановить Страйкера, и она в одиночку убила троих Очистителей. Затем она начала связываться с друзьями, используя свой острый слух, чтобы выяснить для них, что случилось с Икаром, и узнала, что Страйкер его убил.

После того как Волна получила сигнал бедствия от Форджа, Х-23 последовала за командой в Даллас, чтобы освободить его от стража Нимрода. В гуще жестокого сражения с помощью когтей ей удалось прорваться внутрь машины, что и позволило победить стража. Она была тяжело ранена в бою и не смогла исцелить сама себя. Чтобы спасти Х-23 Джулиан с помощью Эммы Фрост усилил свои телекинетические способности и переместил её в особняк, где Эликсир вылечил её.

Падение Ртути

Кимура была одержима стремлением уничтожить Х-23. Со своими приспешниками она напала на Лауру и Сессили (также известную как Ртуть) в кафе. Злодеи захватили Сессили, после чего Лора и Геллион отправились на поиски полигона. Они нашли его и проникли внутрь, где после сражения с Кимурой нашли Сессили, пребывавшую в жидкой форме и едва способную восстановить форму. На них напал Хищник Икс, который поглотил жидкую кожу-ртуть Цессили. Х-23 и Геллиона настигли Хищники, но Поразительные Люди Икс и Новые Люди Икс помогли им одолеть их.

Некоторое время спустя Эмма Фрост обнаружила, что Кимура снова пытается расправиться с Х-23. Эмма столкнулась с ней и стёрла единственное счастливое воспоминание из памяти Кимуры и внушила ей, что теперь её задание заключается в том, чтобы уничтожить оставшихся сотрудников Полигона.

Комплекс Мессии

Х-23 побывала на Лимбо, попав в ловушку, расставленную суперзлодеем Беласко, который разыскивал Магику. Х-23 выступала и против Халка, когда он напал на особняк Людей Икс, разыскивая Ксавьера, чтобы отомстить за своё изгнание, ей даже удалось ослепить его одним из своих когтей, но он, восстановившись, отправил её в особняк Ксавьера.

В ходе событий «Комплекса Мессии» Циклоп решил создать команду «Сила Икс», в которую вошли Х-23, Росомаха, Волчица, Калибан, Ворпас и Хепзиба. Во время поисков Кабеля и новорождённого мутанта «Сила Икс» сражалась с Леди Смертельный Удар и её новыми Разбойниками, и Х-23 почти удалось убить злодейку. Позже Лора отправилась с «Силой Икс» в Даллас и затем на остров Мюир, базу Мародёров. В ходе жестокой битвы Людей Икс и Мародёров Х-23 спасла жизнь Росомахе, убив Шифратора.

Сила-Икс

После Комплекса Мессии Х-23 осталась в составе «Силы Икс» — секретной организации, созданной для выполнения специальных заданий, слишком опасных или непривлекательных для Людей Икс, с использованием любых необходимых мер.

Позже Х-23 вместе с Людьми Икс переехала в Сан-Франциско, где их приветствовали как героев.

Способности

Х-23 обладает способностью к регенерации повреждённых или разрушенных участков тела на клеточном уровне, которая прямо пропорциональна тяжести полученных повреждений. Несмотря на свой исцеляющий фактор, Х-23 не бессмертна. Потеря жизненно важных органов, большая потеря крови или потеря физической формы могут стать для неё смертельными. Естественное исцеление Х-23 также даёт ей устойчивость к ядам и большинству медикаментов, а также повышенную устойчивость к болезням и кенотоксинам (вызывают утомление), вырабатываемым в процессе жизнедеятельности. Отсюда следует, что у неё повышенные выносливость, ловкость и рефлексы. У Х-23 обострённые чувства восприятия, что позволяет ей видеть и слышать на большом расстоянии. Она может узнавать людей и предметы по запаху, даже если человек или предмет спрятан, с впечатляющей точностью может выследить любое существо. В скелете Х-23 присутствуют по два костяных когтя на каждой руке и по одному на каждой ноге, которые она может выдвигать и убирать по желанию. Когти расположены под кожей и мышцами. Выдвигаясь, они разрывают кожу и мышцы, но эти раны быстро заживают под действием исцеляющего фактора. Х-23 может быстро вынимать когти в любой последовательности, хотя при этом должна держать запястья или ступни прямо. Изначально когти острые, крепче, чем обычная человеческая кость, и покрыты адамантием, что позволяет Х-23 разрезать большинство типов плоти и естественных материалов. Предположительно, так как она является клоном мутанта Росомахи, её исцеляющий фактор увеличивает продолжительность жизни, замедляя процесс старения.

Характер

Х-23 молчалива, порой чересчур холодна. Из-за проведённых в застенках белой комнаты детских лет Лауре сложно общаться с другими людьми. Она считает недопустимым показать собственную слабость, но подсознательно ищет опору и поддержку. Характер девушки во многом является точной копией характера Логана.

Библиография

• X-23: Innocence Lost № 1—6
• X-23: Target X № 1—6
• NYX #3-7
• Uncanny X-Men № 450—451, № 455—460, № 493—494
• Marvel Team-Up (том 3) № 5-6, № 25
• Captain Universe/X-23
• New X-Men #20-45
• X-Factor (vol. 3) #25-26
• X-Force (vol. 3) #1-
• X-Men (vol. 2) #165, #190, #202, #205-206
• X-Men: Messiah Complex
• X-Men: Endangered Species
• X-23: One shot
• В сентябре 2010 запущена собственная серия Х-23.
• Venom v2 13-14
• Avengers Academy 23-39
• Avengers Arena 1-18
• All new Wolverine

Икс-23 вне комиксов

Мультсериалы

• Икс-23 впервые появилась именно в мультсериале «Люди Икс: Эволюция». Это было в 41-м эпизоде, который так и назывался — «X-23». В этом эпизоде её озвучила Андреа Либман, а в другом появлении персонажа — эпизоде «Target X», роль озвучила Бритни Ирвин.
• В «Росомаха и Люди Икс» её озвучивала Тара Стронг.
• Также появилась в детском мультсериале «Super Hero Squad Show».

Фильмы

• Икс-23 появится в третьем фильме о Росомахе Логан, который выйдет 2 марта 2017 года. Её сыграет Дафна Кин.

Компьютерные игры

• Икс-23 является боссом в Game Boy Advance версии видеоигры «X-Men: The Official Game».
• Вновь озвучена Тарой Стронг в игре «Marvel vs. Capcom 3: Fate of Two Worlds». Икс-23 там играбельный персонаж.
• Икс-23 является открываемым персонажем в игре «Marvel: Avengers Alliance».

Влияние на культуру

Отсылка к Икс-23 имеется в песне «Nrrrd Grrrl» диджея MC Chris, в которой есть строчка:

Икс-23 и Геллион, странная парочка, если честно.

Оригинальный текст (англ.)  

X-23 and Hellion, odd couple, to be kind

Ссылки

• [marvel.com/universe/X-23 Биография Х-23]  (англ.) на Marvel.com
• [toonlab1.ya1.ru/marvel/1004-x-23.html Биография X-23]  (рус.)
• [hughjackmania.ru/blog/2009-08-02-177 Все дети Росомахи]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Икс-23

В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»