XFree86

XFree86

Тип	оконная система
Разработчик	The XFree86 Project, Inc.
Операционная система	различные
Первый выпуск	16 августа 1993
Последняя версия	4.8.0 (15 декабря 2008)
Лицензия	XFree86 License 1.1
Сайт	[www.xfree86.org/ ee86.org]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)К:Программное обеспечение, разработанное в 1993 году

XFree86 — реализация сервера X Window System, которая использовалась в операционных системах UNIX, Linux, и частично в Mac OS X. В настоящее время практически не используется — большинство открытых операционных систем приняло X.Org Server вместо XFree86, а большинство разработчиков XFree86 перешло к X.Org Server.

XFree86 обеспечивает соединение клиент-сервер между аппаратными средствами ввода-вывода (мышь, клавиатура, видеокарта) и интерфейсом конкретной программы, также обеспечивая и оконную инфраструктуру и стандартизированный программный интерфейс. XFree86 независим от платформы, легко расширяем и доступен в сети.

Обычно, прикладные программы работают не непосредственно с X Window System (в частности, XFree86), а с графическими тулкитами, наиболее распространённые на данный момент в сообществе Linux — GTK+ и Qt.

Последняя версия — 4.8.0 от 16 декабря 2008 года.

2003: Разногласия разработчиков

До 2003 года в основном происходило развитие XFree86, но даже внутри этого проекта возникали разногласия. Причиной этого можно назвать разногласия в выпусках обновлений: разработчики не могли получить доступ к CVS для внесения изменений, а распространители должны были поддерживать одновременно несколько версий. В марте был выведен из основной группы разработчиков долгосрочный участник Кейт Паккард. Группа утверждала, что это было необходимо для сокрытия факта создания форка XFree86 Паккардом. Сам же Паккард отрицает этот факт.

2004: Лицензионные противоречия

Версии XFree86 до релиз-кандидатов 4.4.0 включительно были выпущены под разрешительной MIT-лицензией. XFree86 4.4 вышла в феврале 2004 с изменениями лицензии: дополнение рекламного пункта, подобное тому в оригинальной BSD-лицензии, но с более широкими рамками. Многие нашли новую лицензию недопустимой, а Фонд свободного программного обеспечения признал её несовместимой с GNU GPL (что интересно, позже лицензия была признана совместимой с новой версией GPL v3).

Некоторые проекты сделали релизы (в частности OpenBSD 3.5 и 3.6, и Debian 3.1 «sarge») основанные на версии 4.4 RC2 XFree86, последней версией под старой лицензией. Большинство операционных систем (включая поздние версии OpenBSD и Debian) приняли X.Org сервер.

После X11.app X-сервер для Mac OS X был изменен на X.Org, NetBSD перешёл на X.Org с версии 5.0, и на начало 2009 года больше нет операционных систем, поставляемых с XFree86.

Старт форка X.Org Server

X.Org Server стал официальной реализацией X11. Первая версия, X11R6.7.0, была форком XFree86 версии 4.4 RC2, слитой с изменениями X11R6.6. Версия X11R6.8 добавила много новых расширений, драйверов и исправлений. Он не обременён изменениями лицензии XFree86. Хостится и работает в тесном сотрудничестве с freedesktop.org.

Большинство открытых операционных систем приняло X.Org Server вместо XFree86, и большинство разработчиков XFree86 перешло к X.Org Server.

Ссылки

• [xfree86.org/ xfree86.org]
• [www.opennet.ru/docs/BSD/handbook/x-config.html Конфигурация XFree86]
• [www.computerra.ru/focus/coment/25287/ Статья o возможном форке проекта XFree86 от 25 марта 2003 года]

Отрывок, характеризующий XFree86

Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.