XV съезд КПК
XV съезд Коммунистической партии Китая проходил 12 — 18 сентября 1997 года в Пекине. На съезде присутствовало 2074 делегата, при численности КПК на тот момент более 59 млн человек.
Обсуждаемые вопросы
Ещё в августе Ли Пэн заявил, что предстоящий XV съезд КПК "наметит значительные изменения в реформировании Китая, движении к открытости и модернизации на путях строительства социалистической экономики"[1].
Цзян Цзэминь выступил с докладом под названием «Высоко неся великое знамя теории Дэн Сяопина, перевести строительство социализма с китайской спецификой на рельсы XXI века». В докладе в освещались историческое место и руководящая роль теории Дэн Сяопина, отмечалось, что в современном Китае только теория Дэн Сяопина, объединившая марксизм с реальностью сегодняшнего Китая и особенностями эпохи и никакая другая теория, может решить перспективы и судьбу социализма.
Последствия
Съезд принял решение «О пересмотре Устава КПК», постановил принять теорию Дэн Сяопина в качестве руководящей идеи КПК и внести этот пункт в Устав партии, а также предписал, что компартия Китая считает руководством к действию марксизм-ленинизм, идеи Мао Цзэдуна и теорию Дэн Сяопина. Съезд также принял отчёт о работе Центральной комиссии по проверке дисциплины, избрал новый состав Центрального комитета и Центральную комиссию по проверке дисциплины[2].
Внутрипартийная борьба
- Укрепление власти
Накануне съезда был исключён из партии обвиняемый в коррупции бывший глава Пекинского горкома КПК и член Политбюро Чэнь Ситун, называемый некоторыми кандидатом в своё время на замену генсеку ЦК КПК Чжао Цзыяну (остранённого в ходе событий 1989 года)[3], которого заменил Цзян Цзэминь. Считается, что смерть Дэн Сяопина в том же 1997 году послужила обострению внутрепартийной борьбы за власть. Некоторые отмечают, что дескать Цзян Цзэминь планировал вернуть на съезде пост председателя партии. Однако уже после смерти Дэна и до съезда появилась петиция Чжао Цзыяна, который поставил в вину партии две ошибки: силовое урегулирование кризисной ситуации 89-го года, и возложение основных полномочий «на ключевую фигуру», что «противоречит учениям Дэна, Мао и Ленина»[1]. Одновременно с этим лидеры ВСНП Цяо Ши и НПКСК Ли Жуйхуань выступили за возврат идеи политической реформы[1]. Отмечают, что по результатам съезда значительно укрепила свои позиции так называемая «шанхайская фракция» Цзян Цзэминя[1].
- Вопрос преемника
На традиционной встрече партийных лидеров в августе в Бэйдахэ вмешались ветераны-пенсионеры Ян Шанкунь и Вань Ли, выступившие с тезисами: «сделать упор на единство» и «не надо каким-либо лидерам обязательно добиваться включения своих выдвиженцев»[1].
Напишите отзыв о статье "XV съезд КПК"
Ссылки
- ↑ 1 2 3 4 5 [zavtra.ru/content/view/1997-09-3022world/ Завтра — еженедельная газета]
- ↑ [russian.china.org.cn/china/archive/shiqida/2007-06/17/content_8950978.htm XV Всекитайский съезд КПК]
- ↑ [www.rg.ru/2009/06/04/ovchinnikov.html Всеволод Овчинников: Пекин-1989 глазами очевидца — Всеволод Овчинников — Российская газета]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий XV съезд КПК
– Да, зайду.Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
