Московский международный кинофестиваль 2000

XXII Московский международный кинофестиваль состоялся в 2000 году. Открылся 19 июля 2000 года.

Жюри

Председатель жюри:

• Тео Ангелопулос, peжиссёp (Греция)

Состав жюри:

• Каролин Дюсе — актриса (Франция)
• Эрвин Кёршнер — peжиссёp (США)
• Самира Махмальбаф — peжиссёp (Иран)
• Дзиро Синдо — продюсер (Япония)
• Сергей Соловьёв — peжиссёp (Россия)
• Бахтиёр Худойназаров — peжиссёp (Таджикистан)
• Чжан Юань — peжиссёp (КНР)

Фильмы-участники

• «Бит» — Beat (США, peжиссёp Гэри Уолкоу)
• «Вдова с острова Сен-Пьер» — La veuve de Saint-Pierre (Франция — Канада, peжиссёp Патриc Леконт)
• «Взлёт» — L’envol (Франция, peжиссёp Стив Сюисса)
• «Вилла Лобос» — Вилла-Лобос — страстная жизнь / Villa-Lobos — uma vida de paixao (Бразилия, peжиссёp Зелиту Виана)
• «Всё та же любовь, всё тот же дождь» — El mismo amor, la misma lluvia (Аргентина — США, peжиссёp Хуан Хосе Кампанелья)
• «Женское царство» — (Узбекистан, peжиссёp Юсуп Разыков)
• «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём» — Życie jako śmiertelna choroba przenoszona drogą płciową (Польша — Франция, peжиссёp Занусси, Кшиштоф Занусси)
• «Жили-были дважды» — Erase otra vez (Испания, peжиссёp Хуан Пинсас)
• «Зачатие моего младшего брата» — Poceti meho mladsiho bratra (Чехия, peжиссёp Владимир Дрга)
• «Знаменитый папарацци» — Faimosul paparazzo (Румыния, peжиссёp Николае Марджиняну)
• «Лео» — Leo (Испания, peжиссёp Хосе Луис Борау)
• «Лунное затмение» — Юэ ши (КНР, peжиссёp Ван Цюаньань)
• «Луной был полон сад» — (Россия, peжиссёp Виталий Мельников)
• «Неприкаянный» — Levottomat (Финляндия, peжиссёp Аки Лоухимиес)
• «Наша любовь» — A mi szerelmunk (Венгрия, peжиссёp Йожеф Пачковски)
• «Серьёзные основания» — The spreading ground (Канада — США, peжиссёp Дерек Вэнлинт)
• «Тени воспоминаний» — Senke uspomena (Югославия, peжиссёp Предраг Велинович)
• «Яростные поцелуи» — Zornige kusse (Швейцария, peжиссёp Юдит Кеннель)

Награды

«Золотой Георгий»

• «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём» (Польша — Франция, peжиссёp Кшиштоф Занусси)

«Специальный серебряный Георгий»

• Актёрский ансамбль в фильме «Луной был полон сад» (Россия, peжиссёp Виталий Мельников)

«Серебряный Георгий» =

• Режиссёр Стив Сюисса («Взлёт» / L’envol, Франция)
• Актёр Клеман Сибони («Взлёт» / L’envol, Франция)
• Актриса Мария Зимон («Яростные поцелуи» / Zornige kusse, Швейцария)

Премия ФИПРЕССИ

• «Лунное затмение» (Китай, peжиссёp Ван Куанань)

Особое упоминание

• «Взлёт» / L’envol (Франция, peжиссёp Стив Сюисса)

Почётный приз

«За вклад в развитие киноискусства»

• Глеб Панфилов, peжиссёp (Россия), по случаю показа вне конкурса фильма «Романовы. Венценосная семья»

Отрывок, характеризующий Московский международный кинофестиваль 2000

Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.