XXVII съезд КПСС

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
(27-й) XXVII съезд КПСС

Зал заседаний во Дворце съездов 1986 год.
Статус

однопартийный

Отрасль

политическая партия

Место проведения

Дворец съездов

Город/область

Москва, Кремль

Страна

СССР СССР

Дата первого проведения

25 февраля 1986 год

Дата последнего проведения

6 марта 1986 год

Организатор

ЦК КПСС

Посещаемость

4993 делегатов

XXVII съезд Коммунистической партии Советского Союза — первый съезд после смертей Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова и К. У. Черненко (генеральным секретарём ЦК партии был уже М. С. Горбачёв) и предпоследний в истории КПСС. Проходил в Москве в Кремлёвском Дворце съездов с 25 февраля по 6 марта 1986 года. На съезд было избрано 5 тысяч делегатов, к моменту открытия в зале присутствовало 4993 делегата.





Порядок дня

  1. Отчёт Центрального Комитета КПСС и задачи партии.
  2. О новой редакции Программы КПСС.
  3. Об изменениях в Уставе КПСС.
  4. Отчёт Центральной Ревизионной Комиссии КПСС
  5. Об Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1986—1990 годы и на перспективу до 2000 года
  6. Выборы центральных органов партии.

По трём первым вопросам порядка дня был заслушан Политический доклад Центрального Комитета КПСС XXVII съезду партии, с которым выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев.

По четвёртому вопросу с докладом выступил председатель Центральной Ревизионной Комиссии КПСС Г. Ф. Сизов.

По пятому вопросу порядка дня с докладом выступил Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков.

Руководящие органы съезда

Съезд избрал Президиум в количестве 136 человек, Секретариат в количестве 49 человек, Редакционную комиссию — 30 человек и Мандатную комиссию — 51 человек.

Интересные факты

На съезде годы руководства Брежнева были названы «периодом застоя».

Будущий первый Президент России, а в то время первый секретарь Московского городского комитета партии Борис Николаевич Ельцин впервые обратил на себя внимание широкой общественности именно благодаря своей достаточно смелой речи на XXVII съезде КПСС.

В частности Ельцин открыто выступил против вмешательства партийных органов в хозяйственные вопросы, призвал обеспечить отчётность высших руководителей, их ответственность за свои действия, а также затронул, хотя и в осторожной форме, тему привилегий номенклатуры.

«Они (партийные органы) уже настолько глубоко влезли в хозяйственные дела, что стали порой утрачивать свои позиции как органы политического руководства. Не случайно постепенно структура отделов ЦК стала чуть ли не копией министерств. Многие в отделах просто забыли, что такое истинно партийная работа. Идёт сплошное дублирование Госплана, Совета Министров. В согласованиях, которые по простым вопросам длятся годами, захлёбываемся. […] Видимо, в новых условиях назрела необходимость и изменения структуры аппарата Центрального Комитета партии в целом.
[…]Должна быть наконец в ЦК КПСС выработана система периодической отчетности всех руководителей и на всех уровнях. Считаю, что это должно касаться и отчётов секретарей ЦК КПСС на Политбюро или пленумах Центрального Комитета партии.
[…] Наверняка делегатам приходилось сталкиваться в трудовых коллективах с вопросами социальной справедливости. Обсуждаются они всегда остро, так как затрагивают большой круг самых жизненных интересов человека. Неуютно чувствуешь, слушая возмущение любыми проявлениями несправедливости — сегодняшней или уже застарелой. […] Поэтому моё мнение — там, где блага руководителей всех уровней не оправданы, их надо отменить».

Весьма необычным было и то, что Ельцин, единственный из высокопоставленных деятелей «застойного периода», выступил на съезде с самокритикой.

«Делегаты могут меня спросить: почему же об этом не сказал, выступая на XXVI съезде партии? Ну что ж. Могу ответить, и откровенно ответить: видимо, тогда не хватило смелости и политического опыта».

На съезде среди делегатов был всего один человек с дореволюционным партийным стажем.

Решения Съезда

На Съезде избраны

Центральный Комитет КПСС: 307 членов, 170 кандидатов в члены ЦК КПСС
Центральная ревизионная комиссия: 83 члена

Центральный Комитет КПСС, сформированный XXVII съездом КПСС, избрал Политбюро ЦК КПСС в количестве 19 человек (12 членов и 7 кандидатов).

  • Члены: Г. А. Алиев, В. И. Воротников, М. С. Горбачев, А. А. Громыко, Л. Н. Зайков, Д. А. Кунаев, Е. К. Лигачев, Н. И. Рыжков, М. С. Соломенцев, В. М. Чебриков, Э. А. Шеварднадзе, В. В. Щербицкий
  • Кандидаты: П. Н. Демичев, В. И. Долгих, Б. Н. Ельцин, Н. Н. Слюньков, С. Л. Соколов, Ю. Ф. Соловьев, Н. В. Талызин

В течение 1987—1990 гг. на Пленумах ЦК КПСС в составе Политбюро производились многочисленные кадровые перестановки. В итоге, к моменту открытия XXVIII съезда КПСС (июль 1990 года) состав Политбюро выглядел следующим образом:

  • Члены: В. И. Воротников, М. С. Горбачев, В. А. Ивашко, Л. Н. Зайков, Е. К. Лигачев, Н. И. Рыжков, В. А. Крючков, Ю. Д. Маслюков, В. А. Медведев, Н. Н. Слюньков, Э. А. Шеварднадзе, А. Н. Яковлев.
  • Кандидаты: А. П. Бирюкова, А. В. Власов, А. И. Лукьянов, Е. М. Примаков, Б. К. Пуго, Г. П. Разумовский, Д. Т. Язов.

Таким образом, состав членов Политбюро обновился между съездами ровно наполовину, состав кандидатов в члены Политбюро — на 100 %.

Секретариат ЦК КПСС, сформированный после XXVII съезда КПСС, включал 11 человек: М. С. Горбачев (Генеральный секретарь), А. П. Бирюкова, А. Ф. Добрынин, В. И. Долгих, Л. Н. Зайков, М. В. Зимянин, Е. К. Лигачев, В. А. Медведев, В. П. Никонов, Г. П. Разумовский, А. Н. Яковлев.

К XXVIII съезду КПСС в состав Секретариата входили: М. С. Горбачев (Генеральный секретарь), О. Д. Бакланов, А. Н. Гиренко, Л. Н. Зайков, Е. К. Лигачев, Ю. А. Манаенков, В. А. Медведев, Г. П. Разумовский, Н. Н. Слюньков, Е. С. Строев, Г. И. Усманов, И. Т. Фролов, А. Н. Яковлев

Приняты документы

  • Резолюция по Политическому докладу Центрального Комитета КПСС
  • Основные направления экономического и социального развития СССР на 1986—1990 годы и на период до 2000 года
  • Программа КПСС (новая редакция)
  • Устав КПСС
  • Положение о Центральной ревизионной комиссии КПСС
  • Постановление о письмах и апелляциях, адресованных XXVII съезду КПСС

Основной итог Съезда

В докладе М. С. Горбачёва констатировалось, что «в жизни общества начали проступать застойные явления» как в экономической, так и в социальной сферах[1].

Напишите отзыв о статье "XXVII съезд КПСС"

Примечания

  1. [www.lib.ru/MEMUARY/GORBACHEV/doklad_xxvi.txt М. С. Горбачев. Политический доклад Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической Партии Советского Союза. // lib.ru]

Ссылки

  • [publ.lib.ru/ARCHIVES/K/KPSS/_KPSS.html#027 27-й съезд КПСС: Материалы. (М.: Политиздат, 1986)]
  • XXVII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 25 февраля — 6 марта 1986 года. Стенографический отчет. Том 1. — М.: Политиздат, 1986. — 655 с.
  • XXVII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 25 февраля — 6 марта 1986 года. Стенографический отчет. Том 2. — М.: Политиздат, 1986. — 320 с.
  • См. Госплан СССР
  • [www.knowbysight.info/2_KPSS/07178.asp «Справочник по истории КПСС и Советского Союза 1898—1965»]



Отрывок, характеризующий XXVII съезд КПСС

– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.