X павильон Варшавской цитадели
X павильон Варшавской цитадели (польск. X Pawilon Cytadeli Warszawskiej) — место в Александровской цитадели, в котором в настоящее время находится отдел Музея независимости, посвященный народно-освободительной борьбе во время российского господства. Руководитель учреждения — магистр Ежи Вонгродзкий (Jerzy Wągrodzki).
История
X павильон был построен в 1828 году в рамках программы по строительству казарм как склад обмундирования. 5 июля 1833 начато переоборудование помещений под тюремные камеры и определено место центральной следственной тюрьмы для политзаключенных. Несколько сотен из них полегло на склонах крепости, тысячи вывезли на каторгу или сибирскую ссылку. С 1834 здесь работала следственная комиссия при главнокомандующем действующей армии и начальнике Царства Польского, которая была главным органом по расследованию политических преступлений в Царстве Польском[1]. Среди узников X павильона были такие выдающиеся фигуры польской истории, как Аполлон Корженёвский (отец Джозефа Конрада), Ромуальд Траугутт, Юзеф Пилсудский, Александр Пристор, Феликс Эдмундович Дзержинский, Роман Дмовский, Густав Эренберг, отец Пётр Сцегенный, Стефан Окшея.
После Второй мировой войны доступ в X павильон вместе с прилегающей территорией был открыт в 1963. Официальное открытие музея состоялось 22 января в рамках празднования сотой годовщины Январского восстания.
Напишите отзыв о статье "X павильон Варшавской цитадели"
Примечания
- ↑ [baza.archiwa.gov.pl/sezam/wstep/1-241.pdf Stała Komisja Wojenno-Śledcza, AGAD, opis zespołu, wstęp] (польск.), Archiwum Główne Akt Dawnych, Nr zespołu: 241 / 0 Karta: A opis zespołu.
Ссылки
- [www.muzeumniepodleglosci.art.pl/home.php Официальный сайт Музея независимости в Варшаве] (англ.)
Отрывок, характеризующий X павильон Варшавской цитадели
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
