Yle Sámi Radio

Yle Sámi Radio
Страна	Финляндия Финляндия
Зона вещания	Финляндия Финляндия,Россия Россия
Основатель	Yleisradio Oy

Yle Sámi Radio (сев.-саам.) — региональное подразделение телерадиокомпании Yleisradio Oy, национальной телерадиовещательной компании Финляндии. Саамское радио осуществляет радиовещание на саамских языках в саамоязычных общинах провинции Лапландия, в Рованиеми (административном центре провинции), а также через интернет.

Телерадиокомпания Yle начала регулярное радиовещание на саамских языках 20 ноября 1947 года, передачи продолжительностью 15 минут выходили один раз в неделю.

Организация работы, тематика передач

Саамское радио имеет своих корреспондентов в населённых пунктах Инари, Утсйоки и Кааресуванто.

Вещание идёт большей частью на северносаамском, но также и на двух других саамских языках, распространённых в Финляндии, — на инари-саамском и колтта-саамском. Среди журналистов, работающих на радио, можно выделить Анни-Кристину Юусо, известную по ролям в российском фильме «Кукушка» (2002) и норвежском «Восстание в Каутокейно» (2008).

Тематика передач — новости (касающиеся в первую очередь жизни саамов Финляндии), саамская культура, вопросы охраны природы; передаётся также музыка, в том числе саамская народная.

События 2011 года

В марте 2011 года Саамский парламент Финляндии потребовал, чтобы телерадиокомпания Yle передала в его ведение свою саамскую службу, включая Саамское радио и телевизионные выпуски новостей Ođđasat. Административный совет телерадиокомпании Yle, по мнению Саамского парламента, не обладает должной компетенцией в саамских вопросах, а потому не способен обеспечить нормального развития Саамского радио Финляндии.

В ответ Председатель Совета публичного слова Ристо Уймонен заявил, что данное требование противоречит базовым принципам демократии, поскольку, по его мнению, Саамское радио как средство массовой информации, находясь в подчинении у политического органа, не сможет полноценно осуществлять свои демократические функции, в том числе по общественному контролю за государственными структурами.

См. также

• NRK Sápmi — подразделение Норвежской вещательной корпорации, осуществляющее вещание в саамоязычных регионах Норвегии на норвежском, северносаамском, луле-саамском и южносаамском языках.
• SR Sápmi — подразделение Шведского радио, вещающее на саамских языках.

Ссылки

• [areena.yle.fi/player/index.php?channel=93&language=fi Yle Sámi Radio]: онлайн-трансляция (работает некруглосуточно)
• [areena.yle.fi/haku//uusimmat/kanava/YLE+S%C3%A1mi+Radio Yle Sámi Radio]: радиопередачи на сайте Yle (сев.-саам.) (фин.) (Проверено 18 октября 2011)

Отрывок, характеризующий Yle Sámi Radio

Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.