ИМКА-Пресс
| ИМКА-Пресс / YMCA-Press | |
| Страна | |
|---|---|
| Основано |
1921 |
| Префикс ISBN |
978-2-85065 |
Веб-сайт: www.editeurs-reunis.fr | |
YMCA-Press или ИМКА-Пресс (полное название YMCA Press publishing house) — издательство русской книги под эгидой международной христианской организации YMCA. Основано в 1921 году в Праге. Название издательства происходит от названия организации YMCA, созданной в Англии в 1844 году общественным деятелем Джорджем Уильямсом (1821—1905)[1]
Адрес редакции и книжного магазина: Париж, рю де ла Монтань Сент-Женевьев, 11 (11, rue de la Montagne-Ste-Geneviève, Paris V).
История
Издательство YMCA Press начало свою работу в 1921 году, когда небольшая группа российских эмигрантов, оказавшихся в Нью-Йорке во время Первой мировой войны, обратилась к Джону Мотту[2], Генеральному секретарю американского отделения организации YMCA, с предложением об издании. В России YMCA действовала с 1900 года[3]. Прага была выбрана как наиболее подходящее место для печати на русском языке.
В 1923 году издательство перенесло свою работу в Берлин, где тогда жила наибольшая диаспора русской эмиграции. С 1925 по 1940 годы издательство располагалось в Париже. В 1925—1948 годах его директором был Н. А. Бердяев
В 1944 году воссоздано в Париже усилиями русского эмигрантского общественного деятеля Ивана Морозова, который возглавил издательство в 1948 годуК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2976 дней] и руководил им до 1978 года. После самоубийства Морозова издательством по настоящее время руководит Никита Струве, внук русского философа и политического деятеля П. Б. Струве.
Издательством впервые опубликованы многие книги, сыгравшие заметную роль в истории русской литературы, например, «Архипелаг ГУЛАГ» А. И. Солженицына. Среди авторов «ИМКА-Пресс»: И. С. Шмелёв, Н. А. Бердяев, И. А. Бунин, Б. К. Зайцев, М. И. Цветаева и другие.
В 1990 году в Москве в Государственной библиотеке иностранной литературы прошла выставка издательства[4].
В 1991 году в Москве был учреждён «имковский» филиал — издательство «Русский путь».
В 1995 году значительная часть рукописей, писем и автографов из архива издательства была передана Никитой Струве московской Библиотеке-фонду «Русское зарубежье», учредителем которого он стал вместе с Русским общественным фондом Александра Солженицына и правительством Москвы[5][6].
В 2012 году в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына прошла конференция «„YMCA-Press“ в истории русского книгоиздания за рубежом»[7][8].
Напишите отзыв о статье "ИМКА-Пресс"
Примечания
- ↑ [ymca.net/about_the_ymca/history_of_the_ymca.html History of the YMCA Movement]
- ↑ [special.lib.umn.edu/findaid/html/ymca/yusa0055.phtml HISTORY OF YMCA RUSSIAN PUBLISHING WORK]
- ↑ [ymca.ru/about-ymca-ru/ Что такое ИМКА?]
- ↑ Приходько Т. Ф. [www.pressmon.com/cgi-bin/press_view.cgi?id=2037816 От «Тамиздата» до «Русского пути»] // Литературная газета. — 18—24 октября 2006. — № 43.
- ↑ [www.sfi.ru/rubrs.asp?rubr_id=186&art_id=6419&page=93 Никите Алексеевичу Струве — 75 лет]
- ↑ [www.domrz.ru/?fond_id=23&mod=arhiv Материалы «YMCA-Press» в Доме русского зарубежья им. А. Солженицына]
- ↑ [www.bfrz.ru/?mod=news&id=1142 Конференция «„YMCA-Press“ в истории русского книгоиздания за рубежом»].
- ↑ [predanie.ru/audio/konferenciy_i_seminary/YMCA_90_let/ «YMCA-Press» в истории русского книгоиздания за рубежом]
Ссылки
- [rbr.lib.unc.edu/cm/indexinfo.html?type=publisher&value=ИМКА-Пресс+(издательство)&letter=И Россия вне России.] Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл
- [www.rp-net.ru/publisher/partners/ymca-press.php Издательство «YMCA-Press»]
- Карташёв А. В., Струве Н. А. [www.vtoraya-literatura.com/pdf/kartashev_struve_70_let_imca_press_1990_text.pdf 70 лет издательства «YMCA-Press»: 1920—1990]. — Париж: YMCA-Press, 1990.
- Miller M. L. The American YMCA and Russian Culture: The Preservation and Expansion of Orthodox Christianity, 1900—1940. — N.Y.: Lanham, 2013.
|
Это заготовка статьи об издательстве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий ИМКА-Пресс
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
