Yamaha

Не следует путать с Yamaha Motor Company.

Yamaha Corporation
Тип	акционерная компания
Листинг на бирже	TYO: [stocks.us.reuters.com/stocks/overview.asp?symbol=7951.T 7951]
Основание	1897
Основатели	Торакусу Ямаха
Расположение	Япония Япония: Хамамацу, префектура Сидзуока
Продукция	музыкальные инструменты, акустические системы, звуковое оборудование, спортивный инвентарь и другое
Число сотрудников	19688, из них 8198 занятых неполный рабочий день (2013)
Сайт	[ru.yamaha.com/ ru.yamaha.com]  (рус.) [www.yamaha.com/ www.yamaha.com]  (англ.)]

К:Компании, основанные в 1897 году

Yamaha Corporation (яп. ヤマハ株式会社 Ямаха кабусики гайся) — японский концерн, производящий музыкальные инструменты, акустические системы, звуковое оборудование, моторы, мотоциклы и спортивный инвентарь.

История

Yamaha — одна из старейших корпораций в мире, основанная в 1897 году предпринимателем Торакусу Ямаха. История работы Торакусу Ямаха с музыкальными инструментами началась в 1887 году, когда некий мужчина попросил его, мастера по ремонту медицинских инструментов, проживавшего в то время в городе Хамамацу (префектура Сидзуока), починить язычковый орган (фисгармонию). Работа с этим инструментом так захватила его, что после завершения ремонта он принял решение создать собственный образец фисгармонии. Основываясь на знаниях о строении этого музыкального инструмента, полученных в процессе ремонта, он начал вручную изготавливать каждую деталь. Спустя два месяца он собственными силами доставил готовый орган на проверку в Институт музыкальных исследований в Токио (в настоящее время — Токийский национальный университет изобразительных искусств и музыки). Специалисты института признали, что инструмент имеет правильную форму корпуса, однако выявили ряд недостатков, в том числе нестабильность настройки. Не поддавшись разочарованию, Торакусу Ямаха решил остаться в Токио и добиться своей цели, занявшись изучением музыкальной теории и методов настройки, став особым слушателем в Институте музыкальных исследований. Через месяц напряженной учёбы Торакусу Ямаха вернулся в Хамамацу, где начал трудиться с раннего утра до позднего вечера, изготавливая свой второй язычковый орган. После повторной проверки его инструмент был признан «достойным заменить импортные аналоги». В 1889 году Торакусу Ямаха основал фирму Yamaha Organ Works, а спустя восемь лет, в 1897 году, создал компанию Nippon Gakki, символом которой стали камертоны, а товарным знаком — фигура китайского феникса с камертоном в клюве.

Современный логотип Yamaha представляет собой написанное латиницей имя основателя Yamaha в сочетании с камертонами. Три камертона символизируют прочную связь между технологией, производством и продажами — тремя основополагающими элементами Yamaha Corporation. Сейчас у Yamaha Motor и Yamaha отличие логотипов состоит в расположении камертонов, которые пересекают круг у Yamaha Motor и заключены в круг у Yamaha.

За период своего более чем векового существования компания Yamaha прошла большой путь развития и стала одним из флагманов мировых производителей музыкального оборудования.

В 1897 году компания Nippon Gakki получила свой первый заказ на экспорт 78 органов в Юго-Восточную Азию, а в 1900 году выпустила первую партию фортепиано. В 1902 году началось производство первых роялей Yamaha, а в 1904 году орган и пианино производства компании Yamaha получили гран-при на Всемирной выставке в американском городе Сент-Луис.

В 1903 году, используя свой опыт в деревообработке, компания приступила к изготовлению мебели.

В 1914 году Yamaha начинает выпуск первых губных гармоник и позднее в этом же году начинает продавать их на экспорт.

В 1921 году японское правительство принимает решение задействовать колоссальный опыт компании Yamaha в деревообработке для создания авиационных пропеллеров. Спустя 10 лет компания перепрофилировала производство на выпуск металлических пропеллеров. Впоследствии технологии металлообработки были востребованы для отливки рам для роялей и пианино, а в дальнейшем — при производстве духовых инструментов. В 1922 году Yamaha начинает выпуск высококачественных фонографов, в 1930 году основана первая лаборатория анализа акустики, в 1932 году — осваивает производство духовых органов, а с 1941 года — производит акустические гитары.

В 1954 году создаётся система музыкального образования Yamaha Music School. В этом же году начат выпуск первых аудио-систем класса Hi-Fi. Благодаря накопленному опыту в области металлургических технологий было запущено производство первого мотоцикла Yamaha YA-1. За год было произведено 125 мотоциклов. Вследствие успешных продаж, в 1955 году было принято решение основать компанию Yamaha Motor Company. В 1956 году компания впервые приняла участие в выставке музыкальных инструментов в Чикаго, в 1958 году открыт первый филиал за рубежом — в Мексике, а в 1960 году открылся филиал в США.

В 1959 году был основан бизнес по производству товаров для стрельбы из лука, который был закрыт в 2002 году. В 1959 году открывается Техническая лаборатория Yamaha, в которой фирма ведёт разработку технологий аналогового моделирования и вскоре создаёт электроорган D-1 Electone. Благодаря исследованиям в области металлов компании удалось создать линию стекловолоконного оборудования. С 1961 года Yamaha вкладывает свой капитал в производство и продажу сплавов. В 1961 году компания открывает производство лыж из волоконно-армированного полимера и начинает их продажи. В 1962 году открывается подразделение Yamaha Recreation, которым были созданы курортные комплексы для музыкального и спортивного досуга^{[уточнить]}: Nemu-no-Sato в 1967, Tsumagoi в 1974, Katsuragi в 1976, Haimurbushi в 1979 и Toba в 1964.

В 1965 году фирма начала выпуск труб на заводах Kakegawa и Iwata, в 1970 году было произведено объединение с производителем духовых инструментов Nippon Wind Instruments (в настоящий момент Saitama Factory). В 1977 и 1978 году, соответственно, открыты мастерские духовых инструментов в Токио и Гамбурге. Также в 1965 году произошло открытие первой музыкальной школы Yamaha за рубежом — в Лос-Анджелесе.

В 1966 году происходит расширение деятельности компании в Европе, открывается Yamaha Europa в ФРГ. При сотрудничестве с министерством образования Японии создаётся фонд Yamaha Foundation, с целью повышения квалификации учителей музыки и продвижения музыкального образования. Музыкальные школы Yamaha открываются в Мексике, Канаде и Таиланде.

Открывается первая линия по производству электрогитар и барабанов. Yamaha патентует технологию производства барабанов Air-seal System. 1967 году компания впервые демонстрирует концертный рояль серии CF. В 1968 году корпорация (в то время — Nippon Gakki Co., Ltd) начинает выпуск акций.

В 1971 году компания запускает производство полупроводников.

В 1973 году освоен выпуск теннисных ракеток, также начато полномасштабное производство и продажа предметов мебели. С 1974 по 2007 год действовало производство музыкальных инструментов в США. Также в 1974 году начато производство громкоговорителей NS 1000M (серия NS выпускается с 1967 года) с бериллиевой диафрагмой, а также первого синтезатора CSY-1 и первого аналогового микшера PM-1000. В 1976 году начато производство электропианино.

В 1980 году Yamaha организует учебный центр Piano Technical Academy (Техническая академия фортепиано). Начат выпуск портативных клавишных инструментов PortaSound.

В 1982 году фирма разрабатывает линию углеродно-композиционных материалов для гольфа. В том же году компания представляет первый проигрыватель компакт-дисков CD-1 и поступает в продажу первое пианино «Дисклавир».

В 1983 году на рынках появляется электронное пианино «Клавинова». Подразделение Yamaha LSI (Large Scale Integration) начинает производство больших интегральных схем. Это подразделение занимается производством схем для FM-синтеза, графических контроллеров, с 1999 года — электронных чипов тон-генераторов для мобильных телефонов, с 2002 года — микросхем для цифровых усилителей, а с 2005 года — чипов для GPS-навигации. В отличие от многих европейских и японских компаний, вынужденных продать свои полупроводниковые подразделения китайским собственникам, Yamaha и в 2000-е годы продолжила выпускать микросхемы, в том числе и LSI (Large-Scale Integration) на собственных мощностях, что приносит не слишком большой доход (около 5 %), но позволяет при разработке AV-компонентов ориентироваться на собственную элементную базу.

В 1983 году был выпущен цифровой синтезатор Yamaha DX7, который был очень популярен в 80-е годы и стал одной из наиболее продаваемых моделей за всю историю существования синтезаторов.

В 1983 году компания освоила выпуск персональных компьютеров, выпустив серию машин MSX (Ямаха КУВТ). Несколько позднее был выпущен компьютер Yamaha CX5, имеющий встроенный модуль синтезатора SFG-01 (с возможностью подключения SFG-05) и предназначенный специально для создания музыки, использовался некоторыми отечественными музыкантами, работавшими в жанре электронной музыки с середины по конец 1980-х годов.

1984 году корпорацией разработана собственная технология производства первых промышленных роботов. В 1986 году компания начинает продажи первых цифровых процессоров звукового поля DSP-1, в 1986 году было запущено направление SRS (Sound Room System). В 1987 году, к столетию основания, название компании официально изменено — компания переименована в «Yamaha Corporation».

В 1987 году в нескольких столицах мира открываются центры по работе с артистами, Yamaha Artist Services, Inc., позднее открыты центры в Москве, Лондоне, Нью-Йорке, Париже, Пекине, Сеуле, Токио, Какегаве, Тайбэе. В том же году в Японии были созданы школы для обучения английскому языку, действующие по состоянию на 2010-е годы.

В 1988 году компания приобрела фирму Sequential Circuits, а на протяжении 1989—1993 годов владела контрольным пакетом (51 %) акций Korg, конкурента на рынке музыкальных инструментов и оборудования для создания музыки.

В 1989 году Нью-Йоркский музей современного искусства приобретает Wind MIDI Controller WX7 для своей коллекции. В том же году корпорация представляет первый в мире привод для записи компакт-дисков CD-R. В 1990 году было запущено производство музыкальных инструментов в Китае. В 1991 году Музей современного искусства пополняет свою коллекцию сабвуфером Active Servo Processing Speaker YST-SD 90. В 1992 году было запущено производство AV-техники в Малайзии и Индонезии.

В 1993 году Yamaha создаёт первые в мире титановые клюшки для гольфа. В 1993 году состоялся дебют пианино серии Silent, а в 1994 году Yamaha представляет на рынке рояли данной серии. Фортепиано Silent — это акустические инструменты, оснащённые вдобавок электронными датчиками нажатия клавиш, такими же как у цифровых фортепиано. Когда музыкант желает поупражняться в наушниках, не причиняя беспокойства окружающим, он может отключить механику акустической части инструмента и переключиться на электронные датчики.

В 1995 году начинается производство ударных установок серии Silent. В 1996 году фирма выпускает барабаны DTX Silent Session, в следующем году — представляет на рынке скрипку серии Silent, а в 1998 году и 2002 году начинается выпуск соответственно виолончелей и альтов серии Silent.

В 1994 году освоено производство цифровых микшеров, первой моделью был микшер Pro-mix 01, а в 2001 году вышел пульт PM1D. В 1998 году Yamaha объединяет запатентованные технологии для создания цифрового процессора звукового поля и системы домашнего кинотеатра.

В 1999 году запущено производство мультимедийной акустической системы для компьютеров, в 2000 году фирма основывает звукозаписывающую компанию Yamaha Music Communications. В 2003 году компания представляет на рынке технологию синтеза пения Vocaloid — программное обеспечение, имитирующее поющий голос человека на основе заданной мелодии и текста.

С 2004 Yamaha начинает сотрудничать с Klipsch. в том же году запущено производство новой акустической системы YSP-1 Digital Sound Projector. В 2004 году Yamaha выкупила у Pinnacle Systems, немецкого производителя программного обеспечения для создания музыки — компанию Steinberg (Steinberg Media Technologies GmbH) известную, прежде всего, программой Cubase).

В 2007 году корпорация Yamaha награждена технической премией Technical Grammy. 20 декабря 2007 года была приобретена компания Bösendorfer, а в 2008 году корпорация купила фирму Nexo.

В 2008 году начато производство синтезатора тэнори-он. В 2010 году компания Yamaha продемонстрировала TLF-speaker — гибкий громкоговоритель в форме плаката, излучающий узконаправленную звуковую волну.

В 2014 году корпорация объявила о поглощении производителя оборудования для цифровых гитарных обработок и усилителей Line6.

Также, в 2014 году корпорация Yamaha объявила о соглашении с компанией Revolabs, Inc. (штаб-квартира: Садбери, штат Массачусетс) — компанией, занимающейся разработкой, производством и продажей беспроводных микрофонов и телефонов для корпоративных конференц-залов и другой продукции. В рамках соглашения Revolabs становится дочерней компанией Yamaha, находящейся в полном её владении.

Некоторые товары Yamaha

• Trumpet yamaha.JPG

  Медные и деревянные духовые инструменты

• Ydp-yamaha.JPG

  Звуковые проекторы

• Disklavier.jpg

  Рояли Premium-класса

• Yamaha M7CL with Dugan E automixer.jpg

  Цифровые микшеры

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Yamaha
• [ru.yamaha.com/ Yamaha Music (Россия)] (рус.). — Официальный сайт компании (музыкальные инструменты, аудио/видео техника, профессиональное звуковое оборудование). Проверено 1 марта 2012. [www.webcitation.org/65iI2OEs2 Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
• [www.global.yamaha.com Yamaha] (англ.). — Официальный сайт компании (международный). Проверено 1 марта 2012. [www.webcitation.org/67ea5lbEf Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• ЯМАХА // Япония от А до Я. Популярная иллюстрированная энциклопедия. (CD-ROM). — М.: Directmedia Publishing, «Япония сегодня», 2008. — ISBN 978-5-94865-190-3.

Отрывок, характеризующий Yamaha

После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.