Yamaha YMF262

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

YMF262, также известная как OPL3 (OPL — сокращение от FM Operator Type-L) — электронный компонент, микросхема звукогенератора, разработанная компанией Yamaha. Является улучшенным вариантом микросхемы Yamaha YM3812 (OPL2). Наиболее известна использованием в звуковой карте Sound Blaster Pro 2.0 для IBM-PC совместимых компьютеров.

Возможности YMF262 аналогичны YM3812, с рядом улучшений:

  • Вдвое больше каналов (18 вместо 9)
  • Простое управление стереопанорамой (вывод каждого канала влево. вправо, или посередине панорамы)
  • 4 новых формы сигнала (альтернативная синусоидальная, «горбатая» синусоидальная, квадратная, и логарифмическая пилообразная)
  • Режим 4-х операторного синтеза (совмещает каналы попарно, максимум 6 каналов)
  • Более высокая скорость реакции на команды (OPL2 требовала значительных пауз между посылкой команд, что замедляло работу программы)

Напишите отзыв о статье "Yamaha YMF262"



Ссылки

  • [www.ucapps.de ucapps.de MIDIbox FM ] — самодельный синтезатор, использующий YMF262
  • [www.adlibtracker.net AdlibTracker.net Adlib Tracker II ] — музыкальный редактор для YMF262, работающий под MS-DOS

Отрывок, характеризующий Yamaha YMF262

На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.