Yes (группа)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Yes

Yes в 1977 году. Слева направо: Стив Хау, Алан Уайт, Джон Андерсон, Крис Сквайр, Рик Уэйкман.
Основная информация
Жанры

прогрессивный рок[1][2]
симфонический рок[1]
арт-рок[1][2]
психоделический рок[2]

Годы

19681981
1982 — наши дни
Перерыв: 2004 — 2008

Страна

Великобритания Великобритания

Лейбл

Atlantic
Atco
Capitol
Arista
JVC
Sanctuary
Eagle Records

Состав

Стив Хау
Алан Уайт
Джеффри Даунс
Джон Дэвисон
Билли Шервуд

Бывшие
участники

Крис Сквайр
Джон Андерсон
Тони Кей
Питер Бэнкс
Билл Бруфорд
Тони О'Рейли
Рик Уэйкман
Патрик Мораз
Тревор Хорн
Тревор Рэбин
Эдди Джобсон
Игорь Хорошев
Бенуа Давид
Оливер Уэйкман

[www.yesworld.com www.yesworld.com]
Yes (группа)Yes (группа)

Yes — британская рок-группа направления «прогрессивный рок», созданная в Лондоне в 1968 году. Несмотря на множество смен состава, временные распады и постоянные изменения в музыке, эта группа существует уже более 40 лет и всё ещё сохраняет огромное количество своих слушателей по всему миру. Музыка Yes характеризуется резкими динамическими контрастами, расширенной продолжительностью композиций и высочайшим исполнительским мастерством всех членов группы. Возможно, Yes является самой амбициозной в музыкальном плане группой прогрессивного рока. Yes часто использует симфонические и другие так называемые «классические» музыкальные структуры, смешивают разные стили, включают в свои произведения различные нововведения и создают в результате чрезвычайно светлую и полную идей музыку.





История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ранние годы

Группа была основана в 1968 году вокалистом Джоном Андерсоном и басистом Крисом Сквайром. Андерсон до того момента уже успел поработать в группе своего брата Тони The Warriors, а также записал несколько сольных композиций под псевдонимом Ганс Кристиан. Сквайр выступал в команде The Syn, после распада которой посвятил целый год разработке собственного фирменного стиля игры, много позаимствовав при этом у басиста ансамбля The Who Джона Энтвистла. Андерсон и Сквайр встретились в мае 1968 года в ночном клубе Сохо, где первый в то время работал. Музыканты обнаружили общий интерес в развитии вокальных гармоний и решили соединить творческие силы.

Сквайр играл в то время в группе «Mabel Greer’s Toyshop», в состав которой вошёл в качестве вокалиста Андерсон. Вскоре к команде присоединился новый ударник Билл Бруфорд, откликнувшийся на объявление в Melody Maker. Гитарист Питер Бэнкс и клавишник Тони Кей завершили комплектование состава группы, получившей название Yes. Первый концерт группы состоялся 4 августа 1968 года. Вскоре после своего сценического дебюта Yes приняли участие в прощальном концерте команды Cream в Королевском Альберт-холле. Одной из отличительных черт группы Yes стала умелая переработка чужих композиций. Очень скоро заработав хорошую репутацию, группа была приглашена для выступлений в престижный клуб Marquee. Далее последовало первое выступление на радио в популярной программе Джона Пила. Своеобразный итог невероятно успешному старту команды подвёл обозреватель Melody Maker Тони Уилсон, назвав Yes наряду с Led Zeppelin самой перспективной молодой командой.

В июле 1969 года вышел дебютный одноимённый альбом Yes. Вокальные гармонии Андерсона и Сквайра задавали общий возвышенный тон музыки. Исполнительское мастерство было на чрезвычайно высоком уровне. Центральное место на диске заняли джазовая обработка композиции The Byrds «I See You» и песня «Survival», явившаяся яркой демонстрацией незаурядного мастерства музыкантов Yes в композиционном построении. Дебютная работа коллектива удостоилась положительной рецензии во влиятельном журнале Rolling Stone, отмечавшем «прекрасный стиль, вкус и утончённость».

В 1970 году был издан второй диск группы, на котором музыкантам Yes аккомпанировал симфонический оркестр. Time and a Word содержал в себе в основном оригинальные композиции и всего две кавер-версии. На этот раз были переосмыслены композиции Ричи Хэвенса («No Opportunity Necessary, No Experience Needed») и Стивена Стиллза («Everydays»). В целом эта работа Yes явилась очередным шагом вперёд, однако нельзя не отметить чрезмерное преобладание оркестра и клавишных над гитарными и вокальными партиями, что создавало некий диссонанс. Ещё до окончания работы над диском из группы был уволен Бэнкс, на место которого пригласили гитариста Стива Хау (экс-Tomorrow). Он даже появился на обложке американского издания Time And A Word, по сути не являясь участником его записи.

Мировое признание

Альбомы первой половины 70-х, по признанию поклонников группы, содержат в себе классический саунд Yes. Звучание группы характеризовалось аранжировками, вдохновленными в большой мере классической музыкой, нестандартными ритмическими построениями, виртуозной игрой музыкантов, необычайным драматизмом, образной поэзией. Часто композиции группы выходили далеко за пределы стандартного трёхминутного песенного формата и являлись по сути настоящими сюитами, продолжавшимися до 20 минут и больше. Вокальные партии переплетались с объёмными инструментальными импровизациями, наполненными виртуозными гитарными и клавишными пассажами. Ярким и запоминающимся была необычайно высокая вокальная тональность Джона Андерсона, одного из лучших солистов в истории рок-музыки. Свою важную лепту вносила искушённая и изысканная игра клавишника Рика Уэйкмана и гитариста Стива Хау. Дополняли грандиозное музыкальное полотно полиритмические ударные Бруфорда и мелодичный бас Сквайра. Последний стал одним из первых бас-гитаристов, начавших применять в своей игре такие эффекты, как тремоло, фазинг и wah-wah педали. В целом ритм-секция группы в лице сначала Сквайра и Бруфорда, а позднее Сквайра и Уайта считается многими одной из образцовых в рок-музыке.

Первые два альбома группы, как уже упоминалось выше, содержали в себе целый ряд кавер-версий исполнителей, во многом повлиявших на музыкантов Yes (в их числе The Beatles, The Byrds, Simon & Garfunkel). Появление в группе гитариста-виртуоза Стива Хау придало новый импульс творческому развитию команды. Третий диск группы — The Yes Album — содержал в себе уже лишь композиции, написанные участниками Yes. На этом же диске в качестве звукоинженера группы дебютировал Эдди Оффорд, внёсший огромный вклад в создание знаменитого атмосферного звучания Yes.

В 1971 году из группы был уволен (по другим данным — покинул по собственному желанию) клавишник Тони Кей. Главной причиной стало его нежелание использовать в своей игре новые технологии. Также было очевидно, что несмотря на существенный вклад Кея в такие знаменитые композиции группы, как «Everydays» и «Yours is No Disgrace», в целом ему было сложно выдерживать чрезвычайно высокий исполнительский уровень, задаваемый гитаристом Хау. Новым клавишником группы стал более высококлассный исполнитель — Рик Уэйкман, получивший прекрасное классическое музыкальное образование. До своего прихода в Yes Рик выступал в The Strawbs, Warhorse, а также сотрудничал с такими известными исполнителями, как Дэвид Боуи и Лу Рид. Уэйкман не только сумел соответствовать уровню Хау, но в свою очередь постоянно подстёгивал гитариста своим собственным незаурядным мастерством. Этот тандем по сию пору во многом остаётся непревзойдённым образцом импровизационной игры. Уэйкман привнёс в инструментальный арсенал группы меллотрон и минимуг, значительно обогатившие звук группы. Стоя в окружении синтезаторов со своими длинными белокурыми волосами и в покрытом блёстками плаще, клавишник являлся одной из центральных фигур во время концертных выступлений команды.

Классический состав Yes в лице Андерсона, Бруфорда, Хау, Сквайра и Уэйкмана дебютировал с песней Пола Саймона «America». Эта великолепная композиция, наполненная чарующими органными пассажами, стала своеобразным водоразделом в истории группы. Закончился этап, когда группа в основном занималась переработкой чужого материала, и наступала новая эра, ставшая поистине «золотой» и вобравшая в себя все характерные моменты фирменного звучания Yes. В 1972 году один за другим были изданы два лучших альбома группы — Fragile и Close to the Edge (оба диска попали в лучшую десятку хит-парада США). Yes стали одним из наиболее востребованных концертных коллективов. Во время своих знаменитых живых выступлений музыканты группы умело использовали звуковые и световые эффекты. Следует также отметить великолепное оформление обложек пластинок Yes. Начиная с альбома Fragile, фирменный стиль группы было поручено разрабатывать известному художнику-оформителю Роджеру Дину.

В самый разгар успеха о своём желании покинуть Yes заявил барабанщик Бруфорд (в дальнейшем он стал участником другой великой рок-группы — King Crimson). Новым ударником коллектива стал бывший участник Plastic Ono Band Алан Уайт, игра которого была более традиционной. Уайт был вынужден в срочном порядке разучить концертный репертуар Yes, так как группа должна была в скором времени отправиться на гастроли. Алан явно пришёлся ко двору и более тридцати лет являлся постоянным участником команды.

Новый альбом Yessongs стал весьма амбициозным проектом группы. Это был один из первых тройных дисков и содержал в себе концертные версии композиций из предыдущих студийных альбомов. Роджер Дин порадовал поклонников Yes шикарным оформлением диска, в основу которого были положены фантастические ландшафты. Очередное творение группы вновь стало бестселлером и по итогам недавнего голосования вошло в двадцатку величайших альбомов рок-музыки. Был выпущен фильм, запечатлевший лучшие моменты концертных выступлений Yes того периода. Видео изобиловало гитарным пассажам Стива Хау и разнообразными психоделическими визуальными эффектами.

Двойной студийный альбом Tales From Topographic Oceans стал наиболее амбициозной и противоречивой работой группы и вызвал совершенно полярные мнения. Каждая сторона диска содержала в себе по одной 20-минутной композиции, что в принципе уже стало привычным песенным форматом группы, однако, по мнению музыкальных критиков, на сей раз музыкантам Yes изменило чувство меры, вследствие чего их работа стала слишком претенциозной и напыщенной. Вокалист Джон Андерсон заявлял впоследствии, что проблема была в том, что высокие идеи не были подкреплены соответствующей энергетикой. Своё недовольство большей частью материала выражал и клавишник Уэйкман. Тем не менее, несмотря на все свои недостатки, Tales From Topographic Oceans до сих пор признаётся многими слушателями как один из шедевров прогрессивного рока. Одно можно сказать точно — это произведение Yes, вызвав острую дискуссию, никого не оставило равнодушным, что само по себе явилось позитивным фактором, как для творцов, так и для дальнейшего развития рок-музыки в целом.

После окончания гастрольного тура 1974 года из Yes ушёл Уэйкман. Причиной тому послужили как обострившиеся противоречия Рика с другими участниками группы, так и явный успех его сольной деятельности. В 1976 году клавишник задумал проект создания трио, наподобие Emerson, Lake & Palmer, однако в итоге не вошёл в состав новой группы. Впоследствии она была названа UK, и её участниками стали: бывший соратник Уэйкмана — ударник Бруфорд, коллега последнего по King Crimson — басист Джон Уэттон, а также гитарист Аллан Холдсуорт (экс-Soft Machine) и молодой, но чрезвычайно талантливый клавишник и скрипач Эдди Джобсон, ранее выступавший в Roxy Music. Сам Уэйкман сосредоточился на записи сольных альбомов, параллельно сочиняя музыку к фильмам и сотрудничая с другими известными музыкантами.

Бесконечные перемены

Новым клавишником группы стал швейцарец Патрик Мораз. Возникавшие опасения по поводу адекватной замены Уэйкману вскоре были совершенно рассеяны; Мораз оказался весьма искушённым, ориентированным на джаз музыкантом и внёс новое дыхание в творчество Yes. Был выпущен новый альбом Relayer (1974), как всегда содержавший в себе продолжительную композицию («The Gates Of Delirium»). Диск оказался на вершине испанского хит-парада. Группа отправилась в продолжительный гастрольный тур, который продолжался на протяжении 1975-1976 годов. В перерывах между концертами каждый из участников Yes успел записать сольный альбом. Был также выпущен сборник Yesterdays, содержавший лучшие композиции первых двух альбомов команды.

Для записи следующего диска в группу на правах сессионного музыканта был вновь призван Рик Уэйкман. Естественно, Мораз был весьма недоволен таким положением вещей и утверждал, что его участие в творческом процессе было сведено к недопустимому минимуму. Несмотря на все сложности, итоговый результат кропотливой студийной работы — альбом Going for the One (1977) — можно занести в актив Yes. Вклад Уэйкмана был признан весьма успешным, и он вновь стал полноценным участником группы. Нужно отметить тот факт, что впервые со времён The Yes Album в оформлении нового диска не принял участие «отец» фирменного фэнтезийного стиля Yes Роджер Дин. Другим отличительным признаком новой работы стал значительно уменьшившийся формат композиций, одна из которых — «Wonderous Stories», авторства Андерсона, была издана в качестве сингла[3]. Тем же составом Yes записали и последовавший альбом Tormato (1978), добившийся большого коммерческого успеха, несмотря на то, что выход его пришёлся на пик популярности панка. Пресса окрестила музыку группы морально устаревшей и излишне напыщенной. Однако, несмотря на такую жёсткую критику, Yes стали одной из немногих групп прогрессивного рока, сумевших остаться на плаву во второй половине 1970-х.

Альбом Tormato до сих пор является предметом жарких дискуссий в среде фанатов группы Yes. Одни утверждают, что большая часть материала диска является откровенно слабой, другие говорят, что Tormato является логическим продолжением тенденции к более популярному звучанию. Для поклонников классического стиля Yes единственной по-настоящему ценной композицией на этом альбоме стала песня «On the Silent Wings of Freedom», Сами музыканты группы также признавали, что материал этого диска нельзя назвать ровным. Дизайн обложки пластинки разработала знаменитая фирма Hipgnosis, сделавшая акцент на манипулировании с фотографиями и графическими элементами. Это в корне отличалось от концепции предыдущего автора-оформителя Роджера Дина, что пришлось по душе далеко не всем поклонникам группы. Однако следует признать, что смена визуального стиля стала вполне логичным шагом и лишь отразила общую тенденцию к существенным переменам в творчестве Yes. Несмотря на большие противоречия вокруг Tormato, группа по его следам отправилась в очень успешный гастрольный тур, продлившийся с 1978 по 1979 год.

В октябре 1979 года участники группы приступили к репетициям нового материала под руководством Роя Томаса Бэйкера, известного продюсера классических альбомов Queen и Nazareth. В результате студийная работа так и не реализовалась в выпуске очередного диска (проект получил название «Golden Age» — по названию одной из композиций), чему было множество причин. Одной из главных, по утверждению Стива Хау, стало недовольство участников группы излишне слащавым материалом, который представил Джон Андерсон. В свою очередь Джон Андерсон считал, что группа находится под давлением менеджмента, вынуждающего его писать песни, имеющие шансы на коммерческий успех. В дальнейшем эти композиции в переработанном виде были использованы как на сольном альбоме вокалиста Yes, так и отчасти — на следующем альбоме Yes Drama. В декабре работа над новым альбомом была заморожена в результате травмы ноги ударника группы Алана Уайта. В мае 1980 года Андерсон вынужден был покинуть Yes, недовольный творческим направлением и финансовыми отношениями внутри группы. За вокалистом вскоре последовал и Рик Уэйкман, утверждавший, что без характерного андерсоновского вокала команда имеет мало шансов на успех. Материалы студийных сессий с Роем Томасом Бейкером были частично опубликованы на ремастированном издании альбома Drama 2004 года.

Начало 1980-х

Для работы над новым альбомом Yes Крис Сквайр пригласил участников дуэта The Buggles Джеффри Даунса (клавишные) и Тревора Хорна (вокал). Эти музыканты прославились благодаря успешному диску The Age of Plastic, написанному в стилистике «новой волны» и содержавшему в себе мегахит начала 1980-х «Video Killed the Radio Star». По началу роль новичков сводилась лишь к написанию нескольких песен для будущего диска Yes, однако в дальнейшем, в связи с уходом вокалиста Джона Андерсона и клавишника Рика Уэйкмана, было решено привлечь Даунса и Хорна для полноценного участия в команде. Существенно обновившийся состав в итоге записал диск Drama, который появился на прилавках магазинов в 1980 году. По сравнению с предыдущим альбомом звучание Yes стало значительно тяжелее, что ярче всего продемонстрировал титульный трек «Machine Messiah». В целом новое творение было принято поклонниками довольно положительно и до сих пор считается лучшей работой трио Сквайр-Хау-Уайт, однако многим всё же не хватало привычного голоса Андерсона. В сентябре 1980 года группа отправилась в гастрольный тур. Концертные выступления нового вокалиста группы Хорна в целом оказались достаточно удачными, несмотря на то, что Тревор по сути не имел опыта выступлений на таком высоком уровне, однако классический репертуар Yes всё-таки оказался ему явно не по плечу. По возвращении на родину группу ждал холодный душ от британской прессы, остро раскритиковавшей Yes в целом и Хорна в частности.

Роспуск

После гастрольного тура в поддержку альбома Drama наступило затишье, во время которого участники Yes размышляли о будущем группы. В результате Тревор Хорн решил покинуть команду и заняться продюсерской деятельностью, также из группы ушли Алан Уайт и Крис Сквайр. Двое последних продолжили сотрудничество и вместе с бывшим гитаристом Led Zeppelin Джимми Пейджем приступили к записи нового материала. Планы по созданию нового коллектива под условным названием XYZ (сокращение от ex-Yes-and-Zeppelin) так и не были воплощены в жизнь по причине отказа участвовать в предполагаемой группе вокалиста Роберта Планта. Некоторые композиции того периода позднее были включены в репертуар возрождённой группы Yes (самые известные из них — «Mind Drive» (Keys to Ascension 2) и «Can You Imagine» (Magnification). В конце 1981 года Сквайр и Уайт записали рождественский сингл «Run With The Fox». Оставшиеся участники Yes — Хау и Даунс — решили не использовать в дальнейшем это название и организовали другую супергруппу — Asia, в состав которой, помимо них самих, вошли бывший басист King Crimson и UK Джон Уэттон, а также ударник Карл Палмер из Emerson, Lake & Palmer.

Возвращение в 80-х

Cinema и 90125

В 1982 году Крис Сквайр и Алан Уайт создали новую группу — Cinema. В качестве гитариста был приглашён Тревор Рэбин, на место клавишника позвали старого приятеля — Тони Кея. Рэбин уже имел за плечами солидный стаж сольного исполнителя и взялся за разработку музыкального материала, который бы соответствовал стандартам MTV, в частности, написав популярную песню «Owner of a Lonely Heart». Изначально вокальные партии планировали разделить между собой тот же Рэбин и Сквайр, однако в 1983 году на одной из вечеринок в Лос-Анджелесе последний дал прослушать демозаписи Cinema Джону Андерсону, который оказался вдохновлён этой музыкой и изъявил желание поучаствовать в проекте. Таким образом, имя Yes было возвращено из небытия. Многие поклонники группы называли эту её инкарнацию «Yes West», так как музыканты работали в Лос-Анджелесе и звучание их было главным образом ориентировано на массовую американскую аудиторию.

В 1983 году вышел альбом 90125, заметно отличавшийся от ранних работ Yes. Продюсером диска являлся бывший вокалист группы Тревор Хорн, который и стал инициатором нового электронного звучания. Новый диск группы был продан в количестве 6 миллионов экземпляров, что стало рекордом Yes. По следам небывалого коммерческого успеха команда отправилась в годовой тур по всему миру. Центральное место на диске, безусловно, заняла композиция «Owner of a Lonely Heart», моментально взлетевшая на вершины хит-парадов (в том числе в разделах R&B и диско). В сопутствующем видеоклипе за клавишами появился небезызвестный Эдди Джобсон (экс-Roxy Music). Другими популярными песнями стали «Leave It» и «It Can Happen», а композиция «Cinema» даже была удостоена престижной награды Грэмми в номинации «Лучшее инструментальное рок-исполнение».

Big Generator

В 1986 году группа приступила к записи нового альбома Big Generator. В процессе работы то и дело возникали разногласия (главным образом между Рэбином и Андерсоном), что замедляло процесс работы. Очередной диск заметно уступал по популярности своему предшественнику, однако всё же смог достичь показателя в 2 миллиона проданных копий. Приверженцы классического звучания Yes на сей раз были не столь разочарованы, так как наряду с коммерчески ориентированными вещами на альбоме присутствовало несколько продолжительных композиций в духе прог-рока 1970-х — «I’m Running» и «Shoot High, Aim Low». Неплохого успеха в чартах добились композиции «Love Will Find a Way» (написанная Тревором Рэбином) и «Rhythm of Love» (вдохновлённая творчеством Beach Boys). Мировой гастрольный тур 1988 года Yes завершили концертом в нью-йоркском Madison Square Garden, посвящённом 40-летию звукозаписывающей компании Atlantic Records. Заметный успех, тем не менее, так и не смог благоприятным образом повлиять на напряжённые отношения между участниками группы.

ABWH

Недовольный новым музыкальным направлением Yes, Джон Андерсон отказался от дальнейшего участия в группе. В 1988 году он стал инициатором альтернативного проекта, имевшего целью возрождения классического звучания легендарной команды. Помимо Андерсона, в состав нового коллектива вошли другие бывшие участники Yes: Рик Уэйкман, Стив Хау и Билл Бруфорд. Последний при этом изъявил желание отказаться от употребления названия Yes, что, впрочем, было и так невозможно по коммерческим причинам (согласно новому контракту, имя группы было закреплено за Сквайром, Уайтом, Кейем, Рэбином и всё тем же Андерсоном). В итоге названием коллектива стал список её участников — Anderson Bruford Wakeman Howe (сокращённо ABWH). К группе также присоединился мультиинструменталист Тони Левин, до этого работавший с Бруфордом в King Crimson.

В 1989 году ABWH выпустили свой единственный студийный альбом. Центральная композиция диска «Brother of Mine» добилась «золотого» статуса в США, а видеоклип к песне удостоился большого внимания на MTV. Особенностью нового диска стало то, что партии для него музыканты записывали по отдельности, а студийное микширование исполнил Джон Андерсон единолично. В результате гитарист Хау остался крайне недоволен тем, как была представлена его игра. По утверждению Бруфорда, такой специфический процесс записи являлся на тот моментом единственным способом свести воедино всех четырёх бывших участников Yes. Выход под вывеской Anderson Bruford Wakeman Howe концертного альбома An Evening of Yes Music спровоцировал судебный иск по поводу нарушения авторского права со стороны Atlantic Records. Во время своих живых выступлений ABWH в равной степени использовали новый материал и классические хиты 1970-х. Каждый концерт открывался сольными номерами всех четырёх участников.

Воссоединение

Между тем музыканты Yes погрузились в работу над материалом своего нового альбома. Параллельно велись поиски подходящего вокалиста. В частности, рассматривались кандидатуры бывшего участника Supertramp Роджера Ходжсона и Билли Шервуда из World Trade. Руководство Arista — нового лейбла квартета ABWH — всё время прощупывало почву на возможность объединения всех бывших участников Yes в единый проект. В итоге эта затея обрела реальные очертания, и в начале 1991 года музыканты Yes West и ABWH приступили к совместной деятельности. Каждая из фракций по отдельности записала свою часть материала, вокальные партии для всех без исключения песен исполнил Джон Андерсон. Крис Сквайр поучаствовал в качестве вокалиста в некоторых композициях ABWH, басовые партии для которых исполнил Тони Левин. Был организован грандиозный тур воссоединения, в котором приняли участие восемь музыкантов, в разное время выступавших в составе Yes: Андерсон, Сквайр, Хау, Рэбин, Кей, Уэйкман, Бруфорд и Уайт. Получившийся альбом не вполне оправдал возлагавшиеся на него надежды.

Альбом Union по сути состоял из двух разных частей, исполненных по отдельности ABWH (две трети композиций) и Рэбином и Сквайром при участии Билли Шервуда (четыре песни). Почти все участники проекта выразили своё недовольство по поводу тайного привлечения продюсером Джонатаном Элиасом и Андерсоном сессионных музыкантов, принявших участие в завершающей стадии студийной работы. Бруфорд впоследствии всеми способами открещивался от этого диска, а Уэйкман попросту не смог узнать свои собственные инструментальные партии после окончательной «обработки». Из более поздних интервью Джонатана Элиаса стало известно, что в ходе сессий отношения между участниками ABWH были очень напряженными, Уэйкман и Хау отказывались записывать материал друг друга, и потерявшие надежду на успешное завершение работы Джон Андерсон и Элиас были вынуждены привлечь массу сессионных музыкантов, в частности гитариста Джимми Хауна. Несмотря ни на что, концертный тур Union оказался одним из самых заметных музыкальных событий 1991-1992 годов, и благодаря ему слушатели получили уникальную возможность услышать практически весь классический репертуар Yes.

Бурные 90-е

По окончании гастрольного тура 1992 года Билл Бруфорд и Стив Хау записали инструментальный альбом классических песен Yes. Для работы над диском был ангажирован оркестр звукозаписывающей компании RCA; на двух композициях присутствовал вокал Джона Андерсона. В качестве продюсера записи выступил знаменитый Алан Парсонс. В дальнейшем Бруфорд отказался от участия в каких-либо проектах под эгидой Yes. Джон Андерсон приступил к работе над новым материалом группы совместно с Хау и Рэбином. Впоследствии Хау пришлось покинуть коллектив по настоянию менеджмента RCA, желавшего видеть в составе команды лишь музыкантов, принимавших участие в записи диска 90125. Рэбин поначалу противился такому подходу, так как надеялся привлечь к сотрудничеству Рика Уэйкмана, который в итоге отказался присоединиться к Yes из-за занятости. Позже оба высказывали сожаление по поводу того, что им так и не удалось поработать вместе в рамках Yes, однако Рэбин затем принял участие в записи сольника Рика Return to the Centre of the Earth (1999).

В результате всех пертурбаций состав Yes вернулся к своему привычному варианту 80-х годов: Андерсон, Сквайр, Рэбин, Кей и Уайт. В 1994 году был издан диск Talk, ставший одним из наиболее неудачных в карьере группы по числу продаж. Центральная композиция альбома «The Calling» хоть и стала самым впечатляющим синглом со времён «Owner of a Lonely Heart», тем не менее, подобного внимания в эфире радиостанций не удостоилась. Главным создателям Talk Андерсону и Рэбину прекрасным образом удался симбиоз классического и современного звучания. Существенный вклад в работу сделал и приглашённый Роджер Ходжсон. Для участия в концертном туре 1994 года в группу был приглашён гитарист и вокалист Билли Шервуд. В конце 1995 года из Yes ушли Тони Кей (решивший закончить музыкальную карьеру) и Тревор Рэбин (впоследствии занявшийся созданием музыки к фильмам).

Как бы в подтверждение старой поговорки «никогда не говори никогда» в 1996 году был возрождён «золотой» состав Yes в лице Андерсона, Сквайра, Уайта, Хау и Уэйкмана. Музыканты собрались вместе, чтобы дать три концерта в калифорнийском городе Сан Луис Обиспо. Запись этих выступлений, как и двойной концертно-студийный диск Keys to Ascension, была издана под лейблом компании CMC International. Участники группы оказались недовольны тем, что новый материал был разделён на две части, а не вышел как один альбом. Команду в очередной раз покинул Уэйкман, недовольный тем, что будущий гастрольный тур был спланирован без его участия.

Место ушедшего Уэйкмана занял клавишник и гитарист Билли Шервуд. Близкий друг лидера Yes Криса Сквайра, Шервуд добился заметного успеха в 1980-х, выступая в прог-поп-группе «World Trade». Альбом группы Open Your Eyes, вышедший в 1997 году, изначально планировался именно как совместная работа Сквайра и Шервуда. Однако в итоге диск был переработан и выпущен под вывеской Yes, главным образом по причинам контрактных обязательств. Музыканты группы, желая получить больше прав, подписали новый контракт с компанией «Beyond Music». В последовавшем концертном туре в репертуаре Yes присутствовало лишь несколько новых песен, акцент же был сделан на классических композициях, таких как «Siberian Khatru». К радости большинства поклонников, в состав группы был возвращён Стив Хау, что сделало звучание ещё более близким к 1970-м годам. Клавишные партии во время концертов исполнял приглашённый российский музыкант Игорь Хорошев (в дальнейшем он влился в состав Yes и принял участие в записи альбома The Ladder). Этот диск стал последней совместной работой группы и продюсера Брюса Фэйрберна.

Возвращение к звучанию 1970-х состоялось во многом благодаря новому клавишнику группы Игорю Хорошеву. Манера его игры имела заметное классическое влияние, также он активно использовал семплы британской команды The Prodigy. Роль Шервуда во время живых выступлений была сведена до исполнения бэк-вокала и партий ритм-гитары. Стив Хау отказался от исполнения соло-партий Рэбина, утверждая, что его стиль не совместим с этой задачей. Стив также упрекал Рэбина за недостаточно качественное исполнение классических гитарных партий из репертуара Yes, а также за излишнее смягчение звука команды, что последний, естественно, категорически отрицал. В 1999 году на DVD была издана запись концерта Yes в Лас-Вегасе. Песня «Homeworld (The Ladder)» из альбома The Ladder была использована в стратегической видеоигре Homeworld, выпущенной компанией Relic Entertainment.

Новое тысячелетие

В преддверии нового гастрольного тура 2000 года группу вынужден был покинуть Шервуд. Во время концертных выступлений музыканты Yes исполняли основательно подзабытую композицию времён Мораза «The Gates of Delirium». По окончании гастролей из команды был уволен Хорошев, причиной чего стало его сомнительное поведение вне сцены. Поводом для увольнения послужил инцидент, когда Игорь был обвинён в одновременном домогательстве двумя собственными охранницами (заметим, что в семидесятые или в восьмидесятые годы такое обвинение звучало бы абсурдно).

В 2001 году был издан студийный альбом Magnification. Во время записи участникам группы аккомпанировал симфонический оркестр, состоящий из 60 человек, а специальные партии и аранжировку написал знаменитый кинокомпозитор Ларри Груп. Вслед за выпуском альбома последовал гастрольный тур, во время которого к команде присоединился клавишник Том Брислин, призванный дополнить оркестр, не всегда способный адекватно интерпретировать клавишные партии из композиций Yes. В ходе концертного тура группа впервые выступила в Москве.

В 2002 году о своём возвращении в состав Yes, к вящей радости поклонников коллектива, заявил Рик Уэйкман. Начался мировой гастрольный тур, во время которого группа после 30-летнего перерыва вновь посетила Австралию. Музыканты Yes были рады вновь оказаться в центре внимания после периода относительного затишья. Своего апогея возрождённый интерес к творчеству коллектива достиг во время празднования 35-летнего юбилея группы в 2004 году. По итогам онлайн-голосования были определены самые популярные среди фанатов композиции группы. Следуя пожеланиями публики в концертный репертуар Yes, в частности, была включена песня «South Side of the Sky» из альбома Fragile, ранее весьма нечасто звучавшая со сцены.

Безмерная любовь преданной публики была ярко продемонстрирована музыкантам Yes во время их памятного выступления в нью-йоркском Madison Square Garden. В конце знаменитой композиции «And You And I», после исполнения Стивом Хау гитарного проигрыша, зал взорвался аплодисментами. Овация продолжалась очень долго, а когда музыканты собрались продолжить выступление, оказалось, что кто-то из поклонников успел позаимствовать гитару Хау, так что финальную часть песни пришлось исполнить клавишнику Уэйкману.

Возрождённый классический состав группы исполнил ряд своих лучших песен в акустических аранжировках на специально организованном концерте, который напрямую транслировался по спутниковому телевидению. Фрагменты этого выступления была позднее включены в документальный фильм Yesspeak.

В октябре 2002 года знаменитая песня «Owner of a Lonely Heart» появилась в популярной компьютерной игре Grand Theft Auto: Vice City.

11 ноября 2004 года имело место единичное выступление альтернативного состава Yes в лице Рэбина, Хау, Сквайра, Уайта и Джоффа Даунса. Концерт состоялся на стадионе Уэмбли и был посвящён 25-летию творческой деятельности вокалиста и продюсера Тревора Хорна. Удивило отсутствие в составе Yes Джона Андерсона, официальной причиной чего стало недомогание певца (по слухам же имело место нежелание акцентировать внимание на роли Хорна в успехе группы). Отказался от своего участия и Рик Уэйкман. Несмотря на эти противоречия, поклонники Yes были рады впервые после десятилетнего перерыва услышать исполнение гитариста Тревора Рэбина, вновь, как во время гастрольного тура Union, составившего дуэт со Стивом Хау.

В 2005 году DJ Max Graham сделал ремикс на песню «Owner of a Lonely Heart», который вошёл в лучшую десятку британского хит-парада.

С 2004 года дальнейшее существование группы было поставлено под большое сомнение. Хау, Сквайр, Уэйкман и Уайт выражали готовность приступить к работе над новым материалом, однако категорический отказ вокалиста Андерсона поставил крест на этих планах. Таким образом, музыканты Yes сосредоточились на сольной деятельности. Уайт сформировал новую группу, назвав её своим именем и включив в её состав Даунса. Дебютный альбом команды вышел в свет в апреле 2006 года. Крис Сквайр в 2004 году возродил коллектив 1960-х The Syn, в котором выступал до того, как им была основана группа Yes. В октябре 2006 года серию совместных концертов провели Джон Андерсон и Рик Уэйкман. Во время выступлений они исполняли наряду с собственными песнями и классические композиции из репертуара Yes. В начале 2007 года Шервуд, Кей и Уайт, призвав под свои знамёна гитариста Джимми Хауна, организовали группу Circa:. Дебютный альбом команды — Circa:2007— доступен на её [www.circahq.com официальном сайте]. Первый концерт группы состоялся в августе 2007 года в американском городе Сан Хуан Капистрано. Музыканты Circa: вначале представили на суд публики композиции из своего первого альбома, а затем исполнили часовое попурри, составленное из песен группы Yes.

Попытки организации объединённого концертного тура групп White, The Syn и Стива Хау не увенчались успехом в связи с визовыми проблемами британских участников, вызванными терактами 2005 года в лондонском метро. В мае 2006 года Сквайр заявил о своём уходе из The Syn, и в том же месяце бывшие участники команды Asia, включая Хау и Даунса, объявили о начале концертного тура, посвящённого 25-летию основания группы.

In The Present Tour

На 2008 год — год сорокалетия группы Yes — был запланирован мировой тур под названием «Close to the Edge and Back». Тур был отменён 4 июня вследствие проблем со здоровьем Джона Андерсона, находившегося несколько дней в коме в результате внезапного приступа астмы.[4]

Североамериканский тур, получивший название In The Present, начался 4 ноября 2008 в канадском Онтарио. В группу на время тура был приглашён новый вокалист — канадец Бенуа Давид (фр. Benoît David), певший в трибьют-группах, исполнявших песни Yes, а с 1999 года являвшегося лидер-вокалистом канадской прогрессив-рок-группы Mystery. Не принял участия в турне и Рик Уэйкман — вместо него поехал его сын Оливер. Концерты были заявлены как выступление «Howe, Squire and White of YES», хотя нередко упоминаются как просто концерты «YES»[5][6][7][8]. В официальном пресс-выпуске Сквайр отметил:

Это не попытка заменить Джона Андерсона, потому что, как всем известно, это невозможно. Мы выступаем с Бенуа, талантливым певцом, затем, чтобы слушатели, которые ждали четыре года, могли нас услышать.

Джон Андерсон через свой сайт выразил отрицательное отношение к этому турне группы и начал готовить к выпуску ряд собственных проектов с молодыми музыкантами.

2011 год и Fly from Here

В июле 2011, после десятилетнего перерыва, группа, совместно с вокалистом канадской прогрессив-рок-группы Mystery Бенуа Давидом, выпустила свой двадцатый студийный альбом Fly from Here. В его основу легла композиция We Can Fly from Here, написанная в период создания альбома Drama в 1980 году, но не вошедшая в него.

В конце 2011 года группа планировала приезд в Москву, но концерт был отменён из-за болезни одного из участников проекта.

2012 — настоящее время

В феврале 2012 к Yes присоединился вокалист группы Glass Hammer Джон Дэвисон, который заменил заболевшего Бенуа Давида.[9]

Весной 2013 года группа отправилась в турне по Северной Америке, во время которого исполняла целиком три выдающихся альбома — The Yes Album, Close to the Edge и Going for the One.[10][11][12]

7 марта 2013 в возрасте 65 лет скончался первый гитарист группы — Питер Бэнкс.[13]

Весной 2014 года группа провела тур по Европе. Гастроли прошли в Англии, Бельгии, Германии, Люксембурге, Швейцарии и т. д.

С января по март 2014 в Лос-Анджелесе состоялась запись 21-го студийного альбома группы (с новым вокалистом Джоном Дэвисоном)[14][15]. 24 марта стало известно и название нового альбома — Heaven & Earth. Одновременно с выходом альбома группа отправилась в летний тур по городам США.[16].

28 июня 2015 в возрасте 67 лет скончался один из основателей группы — Крис Сквайр[17].

Состав

Текущий состав

  • Стив Хау (Steve Howe) — гитара, бэк-вокал (1970—1981, 1990—1992, 1995—наши дни)
  • Алан Уайт (Alan White) — ударные, бэк-вокал (1972—1981, 1982—наши дни)
  • Джеффри Даунс (Geoff Downes) — клавишные (1980—1981, 2011—наши дни)
  • Билли Шервуд (Billy Sherwood) — гитара, клавишные, бэк-вокал (концертный участник — 1994, 1997—2000), бас-гитара (2015—наши дни)
  • Джон Дэвисон (Jon Davison) — ведущий вокал, гитара, тамбурин, клавишные (2012—наши дни)</small>

Классический состав

  • Джон Андерсон (Jon Anderson) — ведущий вокал, перкуссия, гитара, арфа (1968—1981, 1982—1988, 1990—2008)
  • Крис Сквайр (Chris Squire) — бас-гитара, вокал, бэк-вокал (1968—1981, 1982—2015)
  • Стив Хау (Steve Howe) — гитара, вокал (1970—1981, 1990—1992, 1995—наши дни)
  • Рик Уэйкман (Rick Wakeman) — клавишные (1971—1974, 1976—1980, 1990—1992, 1995—1997, 2002—2008)
  • Алан Уайт (Alan White) — ударные, бэк-вокал (1972—1981, 1982—наши дни)

Бывшие участники

  • Крис Сквайр (Chris Squire) — бас-гитара, вокал, бэк-вокал (1968—1981, 1982—2015)
  • Тони Кей (Tony Kaye) — клавишные, бэк-вокал (1968—1971, 1982—Июнь 1983, Октябрь 1983—1994)
  • Питер Бэнкс (Peter Banks) — гитара, бэк-вокал (1968—1970; умер в 2013)
  • Билл Бруфорд (Bill Bruford) — ударные (1968—Сентябрь 1968, Ноябрь 1968—1972, 1990—1992)
  • Тони О’Рейли (Tony O’Reilly) — ударные (Сентябрь 1968—Ноябрь 1968)
  • Патрик Морац (Patrick Moraz) — клавишные (1974—1976)
  • Тревор Хорн (Trevor Horn) — ведущий вокал, бас-гитара (1980—1981)
  • Тревор Рэбин (Trevor Rabin) — гитара, вокал, клавишные (1982—1994)
  • Эдди Джобсон (Eddie Jobson) — клавишные (Июнь 1983—Октябрь 1983)
  • Игорь Хорошев — клавишные, бэк-вокал (1997—2000)
  • Бенуа Давид (Benoît David) — ведущий вокал (2008—2012)
  • Оливер Уэйкман (Oliver Wakeman) — клавишные (2008—2011)

Сессионные музыканты

  • Том Брислин (Tom Brislin) — клавишные (2001—2002)

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:1100 height:auto barincrement:18 PlotArea = left:100 bottom:80 top:10 right:0 Alignbars = justify DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/01/1968 till:01/01/2017 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors=

 id:Lines               value:black      legend:Студийный альбом
 id:Lines2              value:yellow     legend:Концертный альбом
 id:Lines3              value:purple     legend:Видео концерт

Legend = orientation:horizontal position:top

Colors =

 id:Vocals        	 value:red         legend:Вокал
 id:Bass                value:blue       legend:Бас
 id:Guitars             value:green   legend:Гитара
 id:Keyboards           value:Purple  legend:Клавишные
 id:Drums               value:orange      legend:Ударные
 id:bars     value:gray(0.9)

Legend = orientation:vertical position:bottom columns:1 BackgroundColors = bars:bars ScaleMajor = increment:2 start:1968 ScaleMinor = unit:year increment:1 start:1968

LineData =

 at:01/07/1969 color:black layer:back
 at:01/01/1970 color:yellow layer:back
 at:01/07/1970 color:black layer:back
 at:01/02/1971 color:black layer:back
 at:01/11/1971 color:black layer:back
 at:01/02/1972 color:yellow layer:back
 at:01/09/1972 color:black layer:back
 at:01/12/1973 color:black layer:back
 at:01/12/1974 color:black layer:back
 at:01/05/1975 color:purple  layer:back
 at:01/08/1976 color:yellow layer:back
 at:01/07/1977 color:black layer:back
 at:01/09/1978 color:black layer:back
 at:01/10/1978 color:yellow layer:back
 at:01/06/1979 color:purple layer:back
 at:01/08/1980 color:black layer:back
 at:01/11/1983 color:black layer:back
 at:01/06/1984 color:yellow layer:back
 at:01/09/1987 color:black layer:back
 at:01/04/1991 color:black layer:back
 at:01/11/1991 color:yellow layer:back
 at:01/03/1994 color:black layer:back
 at:01/06/1994 color:purple layer:back
 at:01/03/1996 color:yellow layer:back
 at:01/10/1996 color:black layer:back
 at:01/11/1997 color:black layer:back
 at:01/09/1999 color:black layer:back
 at:01/10/1999 color:yellow layer:back
 at:01/09/2001 color:black layer:back
 at:01/11/2001 color:yellow layer:back
 at:01/07/2003 color:yellow layer:back
 at:01/01/2004 color:purple layer:back
 at:01/05/2004 color:purple layer:back
 at:01/12/2009 color:yellow layer:back
 at:01/06/2011 color:black layer:back
 at:21/07/2014 color:black layer:back

BarData =

 bar:squire text:"Крис Сквайр"
 bar:anderson text:"Джон Андерсон"
 bar:horn text:"Тревор Хорн"
 bar:david text:"Бенуа Дэвид"
 bar:davison text:"Джон Дэвисон"
 bar:bruford text:"Билл Бруфорд"
 bar:reilly text:"Тони О'Рейли"
 bar:white text:"Алан Уайт"
 bar:banks text:"Питер Бэнкс"
 bar:howe text:"Стив Хау"
 bar:rabin text:"Тревор Рэбин"
 bar:sherwood text:"Билли Шервуд"
 bar:kaye text:"Тони Кей"
 bar:wakeman text:"Рик Уэйкман"
 bar:moraz text:"Патрик Морац"
 bar:downes text:"Джеффри Даунс"
 bar:jobson text:"Эдди Джобсон"
 bar:khoroshev text:"Игорь Хорошев"
 bar:wakemanjr text:"Оливер Уэйкман"

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:anderson from:01/01/1968 till:01/03/1980 color:Vocals
 bar:anderson from:01/01/1968 till:01/03/1980 color:Guitars width:3
 bar:anderson from:01/01/1982 till:13/04/1988 color:Vocals
 bar:anderson from:01/01/1982 till:13/04/1988 color:Guitars width:3
 bar:anderson from:01/01/1990 till:01/06/2008 color:Vocals
 bar:anderson from:01/01/1990 till:01/06/2008 color:Guitars width:3
 bar:horn from:01/03/1980 till:01/03/1981 color:Vocals
 bar:david from:01/11/2008 till:01/02/2012 color:Vocals
 bar:davison from:01/02/2012 till:end color:Vocals
 bar:davison from:01/02/2012 till:end color:Guitars width:3
 bar:banks from:01/01/1968 till:01/09/1970 color:Guitars
 bar:howe from:01/09/1970 till:01/03/1981 color:Guitars
 bar:howe from:23/03/1990 till:05/03/1992 color:Guitars
 bar:howe from:01/11/1995 till:end color:Guitars
 bar:rabin from:01/01/1982 till:11/10/1994 color:Guitars
 bar:rabin from:01/01/1982 till:11/10/1994 color:Vocals width:3
 bar:sherwood from:01/06/1994 till:11/10/1994 color:Guitars
 bar:sherwood from:17/10/1997 till:04/08/2000 color:Guitars
 bar:sherwood from:17/10/1997 till:01/12/1997 color:Keyboards width:3
 bar:sherwood from:28/06/2015 till:end color:Bass
 bar:squire from:01/01/1968 till:01/03/1981 color:Bass
 bar:squire from:01/03/1980 till:01/03/1981 color:Vocals width:3
 bar:squire from:01/01/1982 till:28/06/2015 color:Bass
 bar:squire from:01/01/2001 till:28/06/2015 color:Vocals width:3
 bar:kaye from:01/01/1968 till:31/07/1971 color:Keyboards
 bar:kaye from:01/01/1982 till:01/06/1983 color:Keyboards
 bar:kaye from:01/09/1983 till:15/10/1994 color:Keyboards
 bar:wakeman from:31/07/1971 till:23/04/1974 color:Keyboards
 bar:wakeman from:23/08/1976 till:01/03/1980 color:Keyboards
 bar:wakeman from:23/03/1990 till:05/03/1992 color:Keyboards
 bar:wakeman from:01/10/1995 till:01/07/1997 color:Keyboards
 bar:wakeman from:01/04/2002 till:01/06/2008 color:Keyboards
 bar:moraz from:23/03/1974 till:23/08/1976 color:Keyboards
 bar:downes from:01/03/1980 till:01/03/1981 color:Keyboards
 bar:downes from:01/02/2011 till:end color:Keyboards
 bar:jobson from:15/06/1983 till:01/09/1983 color:Keyboards
 bar:khoroshev from:31/12/1997 till:04/08/2000 color:Keyboards
 bar:wakemanjr from:01/06/2008 till:01/02/2011 color:Keyboards
 bar:bruford from:01/01/1968 till:28/09/1968 color:Drums
 bar:bruford from:25/11/1968 till:01/10/1972 color:Drums
 bar:bruford from:23/03/1990 till:05/03/1992 color:Drums
 bar:reilly from:28/09/1968 till:25/11/1968 color:Drums
 bar:white from:01/10/1972 till:01/03/1981 color:Drums
 bar:white from:01/01/1982 till:end color:Drums

</timeline>

Дискография

Студийные альбомы

Издан Название Позиция в чартах
UK US
Июль 1969 Yes
Июнь 1970 Time and a Word 45
Март 1971 The Yes Album 7 40
Ноябрь 1971 Fragile 7 4
Сентябрь 1972 Close to the Edge 4 3
Декабрь 1973 Tales from Topographic Oceans 1 6
Ноябрь 1974 Relayer 4 5
Июль 1977 Going for the One 1 8
Сентябрь 1978 Tormato 8 10
Август 1980 Drama 2 18
Ноябрь 1983 90125 16 5
Сентябрь 1987 Big Generator 17 15
Апрель 1991 Union 7 15
Март 1994 Talk 20 33
Октябрь 1996 Keys to Ascension (концертно-студийный) 48 99
Ноябрь 1997 Keys to Ascension 2(концертно-студийный) 62
Ноябрь 1997 Open Your Eyes 151
Сентябрь 1999 The Ladder 36 99
Сентябрь 2001 Magnification 71 186
Июль 2011 Fly from Here 30 36
Июль 2014 Heaven and Earth

Концертные альбомы и сборники

Издан Название Позиция в чартах Вид
UK US
Май 1973 Yessongs 7 12 Концертный
Февраль 1975 Yesterdays 27 17 Сборник
Ноябрь 1980 Yesshows 22 43 Концертный
Ноябрь 1981 Classic Yes 142 Сборник
Ноябрь 1985 9012Live: The Solos 44 81 Концертный
Август 1991 Yesyears Сборник
Сентябрь 1992 Yesstory Сборник
Сентябрь 2000 House Of Yes — Live from the House of Blues 36 99 Концертный
Июль 2002 In a Word: Yes (1969 —) Сборник
Июль 2003 Yes Remixes Сборник
Июль 2003 The Ultimate Yes: 35th Anniversary Collection 10 131 Сборник
Август 2005 The Word is Live Концертный
Сентябрь 2007 Live at Montreux 2003 Концертный
Ноябрь 2011 In the Present — Live from Lyon Концертный
Декабрь 2014 Like It Is: Yes at the Bristol Hippodrome Концертный

Синглы

  • «Your Move» (1971), № 40 в США
  • «Roundabout» (1972), № 13 в США
  • «America» (1972), № 46 в США
  • «And You and I» (1972), № 42 в США
  • «Wonderous Stories» (1977), № 8 в Великобритании
  • «Going for the One» (1977), № 24 в Великобритании
  • «Don’t Kill The Whale» (1978), № 36 в Великобритании
  • «Owner Of A Lonely Heart» (1983), № 1 в США — 2 недели, № 28 в Великобритании
  • «Leave It» (1984), № 24 в США, № 56 в Великобритании
  • «It Can Happen» (1984), № 51 в США
  • «Love Will Find A Way» (1987), № 30 в США, № 73 в Великобритании
  • «Rhythm Of Love» (1987), № 40 в США
  • «Lift Me Up» (1991), № 86 в США
  • «Make It Easy» (1991)
  • «Saving My Heart» (1991)
  • «The Calling» (1994)
  • «Walls» (1994)
  • «Open Your Eyes» (1997)
  • «Homeworld (The Ladder)» (1999)
  • «If Only You Knew» (2000)
  • «We Can Fly» (2011)

Видеография

Год Название Режиссёр
1977 «Wonderous Stories»
1978 «Don’t Kill the Whale»
1978 «Madrigal»
1980 «Tempus Fugit»
1980 «Into the Lens»
1983 «Owner of a Lonely Heart»
1983 «Leave It»
1983 «It Can Happen»
1985 «Hold On» (live)
1987 «Love Will Find a Way»
1987 «Rhythm of Love»
1991 «Lift Me Up»
2001 «Don’t Go»
2011 «We Can Fly»
2011 «Live from Lyon» Philippe Nicolet
2014 «Like It Is»

Библиография

  • Yes: The Authorized Biography, Dan Hedges, London, Sidgwick and Jackson Limited, 1981
  • Yes: But What Does It Mean?, Thomas Mosbø, Milton, a Wyndstar Book, 1994
  • Yesstories: Yes In Their Own Words, Tim Morse and Yes, St. Martin’s Griffin Publishing, 15 May 1996
  • Music of Yes: Structure and Vision in Progressive Rock, Bill Martin, Chicago e La Salle, Open Court, 1 November 1996
  • Close To the Edge — The Story Of Yes, Chris Welch, Omnibus Press, 1999/2003/2008
  • Beyond and Before: The Formative Years of Yes, Peter Banks & Billy James, Bentonville, Golden Treasure Publishing, 2001
  • Yes: Perpetual Change, David Watkinson and Rick Wakeman, Plexus Publishing, 1 November 2001
  • Yes: An Endless Dream Of '70s, '80s And '90s Rock Music, Stuart Chambers, Burnstown, General Store Publishing House, 2002
  • Yes Tales: An Unauthorized Biography Of Rock’s Most Cosmic Band, Scott Robinson, in Limerick Form, Lincoln, Writers Club Press, iUniverse Inc., 2002
  • The Extraordinary World Of Yes, Alan Farley, Paperback, 2004
  • Bill Bruford: The Autobiography: Yes, King Crimson, Earthworks, and More, Bill Bruford, 6 March 2009, Jawbone Press, London
  • Mountains Come Out of the Sky: The Illustrated History of Prog Rock, Will Romano, 1 November 2010

Напишите отзыв о статье "Yes (группа)"

Примечания

  1. 1 2 3 Holm, Randall. [books.google.kz/books?id=xxz33ojFDE4C&pg=PA158&dq=Pulling+Back+the+Darkness+//+Call+Me+the+Seeker:+Listening+to+Religion+in+Popular+Music.&hl=ru&sa=X&ei=ca3ZUK_OLcPi4QTzlID4DQ&redir_esc=y#v=onepage&q=Pulling%20Back%20the%20Darkness%20%2F%2F%20Call%20Me%20the%20Seeker%3A%20Listening%20to%20Religion%20in%20Popular%20Music.&f=false Pulling Back the Darkness] // Call Me the Seeker: Listening to Religion in Popular Music. — Continuum International Publishing Group, 2005. — С. 158. — ISBN 0826417140.
  2. 1 2 3 Eder, Bruce. [www.allmusic.com/artist/yes-mn0000685647 Yes — Music Biography, Credits and Discography] (англ.). Allmusic. Проверено 14 августа 2012. [www.webcitation.org/69yjIPmL8 Архивировано из первоисточника 17 августа 2012].
  3. Loder, Kurt. The Yes Decade, Circus Magazine (17 October 1978).
  4. Per the press release, «Yes frontman and founding member Jon Anderson was admitted to the hospital last month after suffering a severe asthma attack. He has now been diagnosed with acute respiratory failure and was told by doctors this weekend that he needs to rest and not work for a period of at least six months or suffer further health complications. Upon receiving this news the band has determined that their tour plans need to be put on hold.» The tour had been planned to feature Anderson, Squire, Howe, and White, and to also include Oliver Wakeman sitting in on keyboards, in lieu of his father, Rick (who bowed out on the advice of his doctors.)
  5. creatives.as4x.tmcs.net/ticketmaster/tours/YESskyscraperNEW_160x600_v2.jpg
  6. www.ticketmaster.com/Howe-Squire-White-of-Yes-tickets/artist/1261256
  7. [www.ticketmaster.com/Yes-tickets/artist/736506 Yes tickets, concerts and tour dates. Official Ticketmaster site]
  8. www.ticketmaster.com/Howe-Squire-White-of-Yes-tickets/artist/1261437
  9. [www.headbanger.ru/news/11480?lng=en YES Recruit New Singer]
  10. [www.yesworld.com/20121210-tourpromo.aspx www.yesworld.com / Press Release "Rock Legends, Yes, Present Triple-Header 2013 Tour" – Los Angeles, California – December 10, 2012](недоступная ссылка — история). Yesworld.com (10 декабря 2012). Проверено 14 марта 2013. [web.archive.org/20130115223511/www.yesworld.com/20121210-tourpromo.aspx Архивировано из первоисточника 15 января 2013].
  11. Martin Kielty. [www.progrockmag.com/news/steve-howe-wanted-3-album-yes-tour-for-years/ Steve Howe Wanted 3-Album Yes Tour For Years]. Progrockmag.com (18 декабря 2012). Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6HKd2l6AJ Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
  12. Fanelli, Damian [www.guitarworld.com/yes-revisit-three-classic-albums-2013-north-american-tour Yes to Revisit Three Classic Albums on 2013 North American Tour]. GuitarWorld (10 декабря 2012). Проверено 12 декабря 2012. [www.webcitation.org/6HKd4A90J Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
  13. [psychosync.info/flash/r-i-p-peter-banks-1947-2013/ R.I.P. Peter Banks (1947–2013) | Psychosync, the Flash homepage]. Psychosync.info. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6HKd54NxM Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
  14. [www.lordsofmetal.nl/nl/interviews/view/id/4957 Lords of Metal ezine]. Lordsofmetal.nl. Проверено 24 апреля 2014.
  15. [twitter.com/asiageoff/status/441997244611317760 Twitter / asiageoff: See ya Los Angeles! Done my]. Twitter.com. Проверено 24 апреля 2014.
  16. [www.jambase.com/Articles/121132/Tour-Dates-Yes-U.S-Summer-Tour-2014 Tour Dates | Yes U.S Summer Tour 2014 on JamBase]. Jambase.com. Проверено 24 апреля 2014.
  17. [news.rambler.ru/kinomusic/30623047/ В США скончался один из основателей рок-группы Yes Крис Сквайр]

Ссылки

  • [www.yesworld.com Официальный сайт рок-группы Yes] (англ.)
  • [yesband.ru Русскоязычный сайт о Yes]  (рус.)
  • [www.agharta.net/Encyclopedy/yes.html Yes в энциклопедии www.agharta.net] (рус.)
  • [jonanderson.com/ Официальный сайт Джона Андерсона] (англ.)
  • [stevehowe.com/ Официальный сайт Стива Хау] (англ.)
  • [chrissquire.com/ Официальный сайт Криса Сквайра] (англ.)
  • [rwcc.com/ Официальный сайт Рика Вэйкмана] (англ.)
  • [alanwhite.net/ Официальный сайт Алана Вайта] (англ.)
  • [www.bondegezou.co.uk/iv/jeinterview.htm Интервью Джонатана Элиаса о записи альбома «Union»] (англ.)

Отрывок, характеризующий Yes (группа)

Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?