Yokosuka K1Y
| Yokosuka K1Y | |
|---|---|
 | |
| Поплавковый вариант K1Y2 | |
| Тип | учебный самолёт |
| Главный конструктор | Масасуке Хашимото |
| Первый полёт | 1925 |
| Начало эксплуатации | 1925 |
| Конец эксплуатации | 1942 |
| Статус | списаны |
| Основные эксплуатанты |  Императорский флот Японии
|
| Единиц произведено | 104 |
 Изображения на Викискладе
| |
Yokosuka K1Y (яп. 一三式練習機, учебный гидросамолёт тип 13) — учебный гидросамолёт Императорского флота Японии. Эксплуатировался с в 1920—1940 годах. Вместе с прототипами было выпущено 104 машины.
Содержание
История создания
В апреле 1924 года штаб авиации Имперского флота Японии заказал в 1-м арсенале флота (г. Йокосука) разработку учебного самолёта, для замены устаревшего Avro 504K. Никаких конкретных цифр в ТТХ не называлось, лишь обуславливалась возможность замены колесного шасси на поплавковое. Проект самолёта был готов к концу 1924 года, но поскольку заводские цеха арсенала ещё не были отстроены после землетрясения 1923 года, построение прототипов началось только летом 1925 года. К концу года были построены 2 прототипа и 4 предсерийные машины. Испытания прошли успешно, и самолет был принят на вооружение под названием «'„Учебный гидросамолёт морской Тип 13“»' (или K1Y1 — вариант с колесным шасси и K1Y2 — вариант с попалвковым шасси).
Производство
Поскольку арсенал не имел производственных мощностей для выпуска самолёта, заказ был передан фирме Nakajima, которую незадолго до этого основал бывший офицер арсенала Чукухей Накадзима.
Согласно контракту до 1928 года было выпущено 40 самолетов — 20 K1Y1 и 20 K1Y2. Но это количество не удовлетворила флот, тем более, что поплавковая версия самолета Yokosuka K2Y оказалась неудачной. Поэтому было выдано дополнительный заказ на постройку поплавковой версии K1Y1. До 1933 года было изготовлено 48 самолетов на заводах фирмы Kawanishi, а в 1933—1934 годах фирма Watanabe построила ещё 10 самолетов.
Эксплуатация
Самолет «K1Y» оказался в целом удачной машиной. Единственная проблема была с двигателем — японская промышленность 1920-х годов не могла обеспечить должное качество производства немецкого двигателя Benz Bz III, который выпускался по лицензии под названием «Gasuden Benz». Но, несмотря на это, самолет «K1Y» прослужил до начала 2-й мировой войны. Много списанных со службы машин использовались как гражданские.
Конструкция
Самолёт, разработанный под руководством Масасуке Хашимото, был одномоторным бипланом с полотняной обшивкой и двумя открытыми кабинами. Гидропланная версия, кроме двух главных поплавков, имела хвостовой поддерживающий поплавок. Такая схема для середины 1920-х годов была уже устаревшей.
Модификации
- K1Y1 — вариант с колёсным шасси
- K1Y2 — вариант с поплавковым шасси
Технические характеристики
- Экипаж: 2
- Длина: 8,68 м
- Размах крыла: 10,21 м
- Высота: 3,47 м
- Площадь крыла: 32,65 м²
- Профиль крыла:
- Масса пустого: 872 кг
- Масса снаряженного: 1 056 кг
- Нормальная взлетная масса:
- Максимальная взлетная масса:
- Двигатель Gasuden Benz
- Мощность: 1x 130 л.с.[1]
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 130 км/ч
- у земли:
- на высоте м:
- Крейсерская скорость: 106 км/ч
- Практическая дальность:
- Практический потолок:
- Скороподъёмность: м/с
- Нагрузка на крыло: кг/м²[1]
Напишите отзыв о статье "Yokosuka K1Y"
Примечания
- ↑ 1 2 Уголок неба:K1Y.
Литература
- Tadeusz Januszewski, Krzysztof Zalewski. Japońskie samoloty marynarki 1912—1945 ISBN 83-86776-50-1
Ссылки
- [www.airwar.ru/enc/other1/k1y.html E1Y]. Уголок неба: авиационная энциклопедия. Проверено 3 апреля 2016.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Yokosuka K1Y
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
