You’ll Never Walk Alone (песня)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«You’ll Never Walk Alone» (рус. Ты никогда не будешь один) — песня, написанная американскими композиторами Ричардом Роджерсом и Оскаром Хаммерстайном II для мюзикла «Карусель» в 1945 году. Песня также является гимном английской футбольной команды «Ливерпуль».





История создания

Песня написана Ричардом Роджерсом и Оскаром Хаммерстайном II [1] для мюзикла «Карусель» (1945) при трагичных обстоятельствах: умер лучший друг композитора, и на его похоронах и была написана эта песня. Своей популярностью обязана тому, что в разное время её записали и использовали в своих концертах известные исполнители, такие, как Фрэнк Синатра, Марио Ланца, Элвис Пресли и другие.

Огромное влияние на судьбу композиции оказало то, что в начале 1960-х свою версию «You’ll Never Walk Alone» записала известная ливерпульская бит-группа Gerry & The Pacemakers. 26 октября 1963 года сингл с этой песней занял первое место в Великобритании и продержался там четыре недели. Вскоре песня стала гимном болельщиков «Ливерпуля», который исполняется на стадионе за несколько минут до стартового свистка и перед сигналом об окончании матча. Слова You’ll Never Walk Alone появились на эмблеме клуба, а также были нанесены на ворота Шенкли, ведущие на стадион «Энфилд Роуд». Во всём мире название композиции сегодня ассоциируется именно с этой командой. Успехи «Ливерпуля» на внутренней и международной арене, а также хорошие взаимоотношения болельщиков мерсисайдцев и некоторых других команд (например, «Селтика» и дортмундской «Боруссии») помогли песне распространиться в футбольной среде. В результате к настоящему моменту «You’ll Never Walk Alone» можно также услышать на трибунах в исполнении болельщиков следующих футбольных клубов:

Существующие версии

Напишите отзыв о статье "You’ll Never Walk Alone (песня)"

Примечания

  1. [www.wikiakkords.ru/wiki/You%E2%80%99ll_Never_Walk_Alone Аккорды и текст].
  2. [ibdb.com/production.php?id=1694 Carousel]. IBDb.
  3. 1 2 [www.jgdb.com/decca3.htm#walkalone You'll Never Walk Alone]. Judy Garland Database.
  4. [www.youtube.com/watch?v=wlsUfOjVhrM You'll Never Walk Alone (original) - Christine Johnson 1945]. Youtube.
  5. [www.thejudyroom.com/decca/recordingslist.html Complete list of Judy's Decca Recordings]. The Judy Room.
  6. Согласно [www.jgdb.com/capstud.htm Judy Garland Database], записана для Capitol Records в исполнении Джуди Гарланд в сопровождении оркестра под управлением Норри Парамора 3 августа 1960. Выпущена на альбоме Judy in London в 1972, переиздана на следующих CD: Garland: The One and Only (1991), The London Sessions (1992) и Capitol Sings Rodgers and Hammerstein (1994)

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20081220063653/timesonline.typepad.com/fanzine_fanzone/2008/09/youll-never-wal.html Статья о песне как о футбольном гимне в «Таймс»] (недоступная ссылка с 04-09-2013 (3858 дней) — историякопия)  (англ.)
  • [liverpoolfc.ru/ynwa.php Рассказ о песне на LiverpoolFC.ru]  (рус.)
  • [www.liverbird.ru/chants/youll-never-walk-alone Рассказ о песне на Liverbird.ru]  (рус.)
  • [www.youtube.com/watch?v=-oo2TP4i5jg&feature=fvst Песня в исполнении Джонни Кэша] ссылка не рабочая
  • [www.youtube.com/watch?v=Xfgqi-UahE8 You’ll Never Walk Alone! Live! Celtic vs. Liverpool] (недоступная ссылка с 04-09-2013 (3858 дней))

Отрывок, характеризующий You’ll Never Walk Alone (песня)

– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.