Ys

</td></tr>

Ys
Студийный альбом Джоанны Ньюсом
Дата выпуска	14 ноября 2006 года
Записан	декабрь 2005 — июнь 2006
Жанр	фолк, авангардная музыка
Длительность	55:38
Продюсер	Ван Дайк Паркс
Страна	США
Лейбл	Drag City
Профессиональные рецензии
Allmusic The Guardian The Independent NME Pitchfork Media Rolling Stone
Хронология Джоанны Ньюсом
The Milk-Eyed Mender (2004) Ys (2006) Have One On Me (2010)

К:Альбомы 2006 года

Ys (произносится «ис») — второй студийный альбом арфистки Джоанны Ньюсом, вышедший 14 ноября 2006 года на лейбле Drag City. Диск назван по имени легендарного бретонского города Кер-Ис, расположенного на берегу залива Дуарнене и целиком ушедшего под воду.

Об альбоме

Ys был целиком записан по аналоговой технологии на магнитную ленту с двадцатью четырьмя дорожками. Окончательное сведение записи происходило на студии Эбби Роуд. Важную роль в записи сыграл Ван Дайк Паркс, который занимался аранжировкой четырёх из пяти треков альбома. Кроме того, им были сыграны партии для аккордеона. Записью голоса Джоанны и её арфы занимался Стив Альбини. После выпуска альбома Джоанна отправилась в турне, в ходе которого исполняла новые песни в сопровождении оркестра из 29 музыкантов.

Во время путешествия Билл Каллахан порекомендовал Джоанне послушать альбом Song Cycle, изданный Парксом, что подсказало ей способ аранжировки альбома Ys.

По словам певицы, на выбор названия косвенно повлияли стихийные бедствия 2004—2005 гг.: последствия урагана «Катрина» в Новом Орлеане и цунами на побережье Индийского океана.

Альбом исполнительницы попал в список работ, номинированных на престижную премию Shortlist Awards.

Оценка критиков

Пластинка была позитивно встречена критиками, получив очень высокие оценки. Так, например, Pitchfork Media поместил альбом на третье место в списке 50 лучших альбомов 2006 года, а песня «Emily» по мнению того же издания заняла девятое место в списке ста лучших песен года. При общей восторженной оценке критиков, американский Rolling Stone выставил альбому очень низкую оценку, но немецкая редакция этого же журнала назвала пластинку второй по значимости в 2006 году. К концу 2006 года альбом стал участником более 50 подобных списков «лучших альбомов года», в тридцати пяти из них он был включён в топ-10 альбомов. Кроме того, именно благодаря критикам из Pitchfork альбом попал в Интернет за два месяца до своего официального релиза. Случилось это из-за того, что запись хранилась на незащищённом сервере издания.

Список композиций

Слова и музыка всех песен Джоанна Ньюсом. 

№	Название	Длительность
1.	«Emily»	12:07
2.	«Monkey & Bear»	9:29
3.	«Sawdust & Diamonds»	9:54
4.	«Only Skin»	16:53
5.	«Cosmia»	7:15
55:38

Участники записи

Музыканты

• Билл Каллахан (англ. Bill Callahan) — бэк-вокал;
• Мэтт Картонис (англ. Matt Cartsonis) — банджо, мандолина;
• Грант Гейссман (англ. Grant Geissman) — гитара;
• Дон Хеффингтон (англ. Don Heffington) — ударные;
• Эмили Ньюсом (англ. Emily Newsom) — бэк-вокал;
• Джоанна Ньюсом — губная гармоника, лидер группы, вокал, арфа;
• Ван Дайк Паркс (англ. Van Dyke Parks) — аккордеон, аранжировка;
• Лиланд Склар (англ. Leland Sklar) — бас-гитара.

Джоанна Ньюсом	Лиланд Склар	Билл Каллахан

Оркестр

Briana Bandy — альт; Caroline Buckman — альт; Giovna Clayton — виолончель; Patricia Cloud — флейта; Peter Doubrovsky — контрабас; Jeff Driskill — кларнет; Erika Duke-Kirkpatrick — виолончель; Karen Elaine — альт; Phillip Fethar — гобой; Susan Greenberg — флейта;

Sharon Jackson — скрипка; Peter Kent — скрипка, концертмейстер; Gina Kronstadt — скрипка; Miriam Mayer — альт; John D Mitchell — фагот; Peter Nevin — clarinet; Robert O’Donnell, Jr. — труба; Bart Samolis — bass; Terrence Schonig — маримба, цимбалы; Edmund Stein — скрипка;

David Stenske — альт; David R. Stone — контрабас; Cameron Patrick — скрипка; Vladimir Polimatidi — скрипка; Julie Rogers — скрипка; Marda Todd — альт; Jessica Van Velzen — альт; John Wittenberg — скрипка; Shari Zippert — скрипка.

Другие

• Стив Альбини — звукоинженер;
• Tim Boyle — звукоинженер;
• TJ Doherty — сведение;
• Ричард Гуд (англ. Richard Good) — дизайн;
• Джоанна Ньюсом — продюсер;
• Jim O’Rourke — микширование;
• Ван Дайк Паркс — продюсер, дирижёр, оркестровые аранжировки;
• Джон Розенберг (англ. John Rosenberg) — дирижёр;
• William T. Stromberg — копиист;
• Benjamin A. Vierling — рисунки;
• Nick Webb — мастеринг.

Достижения

• Drowned in Sound — Top Ten Albums of 2006;
• Tiny Mix Tapes — Favorite Albums of 2006;
• Pitchfork Media — Top 50 Albums of 2006;
• The Wire — Records of 2006;
• Dusted Magazine — Favorite Albums of 2006;
• Stereogum — 2006 Gummy Awards;
• Uncut — Definitive Albums of 2006;
• Idolator — 2006 Jackin' Pop Critics Poll;
• Spin — 40 Best Albums of 2006;
• The Village Voice — 2006 Pazz & Jop Critics Poll;
• The Observer — Best Albums of 2006;
• Time Magazine — 10 Best Albums of 2006;
• Austin Chronicle — 2006 in Albums;
• PopMatters — Best Albums of 2006;
• Delusions of Adequacy — Top 10 Albums of 2006;
• Stylus Magazine — Top 50 Albums of 2006;
• Rate Your Music — Top Albums of 2006.

Ссылки

• [www.dragcity.com/products/ys Альбом Ys на сайте лейбла Drag City] — можно послушать фрагменты композиций с альбома.
• Rob Young. [www.thewire.co.uk/articles/56/ Joanna Newsom] (англ.). — Интервью с исполнительницей о новом альбоме Ys. Проверено 25 февраля 2010. [www.webcitation.org/671aktMbw Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].
• [radar.lv/node/247 И каким панком надо быть, чтобы после всего этого ругать альбом?] — выпуск передачи «Музпросвет» Андрея Горохова

Отрывок, характеризующий Ys

Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.