Z-100

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Z-100 — ранний микрокомпьютер производства Zenith Data Systems. Фактически это был переименованный микрокомпьютер Heathkit H-100. Продавался в виде комплекта деталей Heathkit (незадолго до этого приобретенная компанией Zenith Electronics и ставшая Zenith Data Systems) H-100, что оставляло стадию конечной сборки компьютерным энтузиастам.

Компьютеры Z-100 в первой половине 1980-х годов, в эру персональных компьютеров, стали одной из первых альтернатив наследникам IBM PC/XT/AT или семействам компьютеров, завоевавшим рынок. Задумывался как семейство: Z-120 (модель «всё-в-одном», с монитором в корпусе), Z-110 (низкопрофильная модель), — был схож по размерам с корпусами IBM PC, XT или AT, но немного короче, и комплектовался приподнятой подставкой на верхней поверхности корпуса, предназначенной для предохранения от соскальзывания монитора вбок или назад. Обе модели имели встроенную клавиатуру, которая тактильно и внешне повторяла клавиатуру пишущей машинки IBM Selectric, наиболее распространенную модель офисной машины того времени. Клавиатура имела изумительные чувствительность и отдачу, по которым несколько выпусков сходил с ума колумнист и автор журнала Byte Джерри Пурнелль.

Технические характеристики:

Z-100 был частично совместим с IBM PC, используя стандартный флоппи-дисковод. Работал под управлением не-IBM-овской версией MS-DOS, поэтому позволял запускать программы для MS-DOS. Но большинство коммерческого ПО для персональных компьютеров, использовали расширения IBM BIOS и не работали. Несколько компаний предлагали программные и аппаратные решения для запуска немодифицированных программ для IBM PC на Z-100.

Z-100 по графическим возможностям превосходил современные ему CGA (монохромный растровый 640 на 200 или 4-цветный 320 на 200), MDA (80 на 25 только текстовый режим) и даже Hercules (монохромный 720 на 348). Ранние версии AutoCAD выпускались для Z-100 из-за его передовых графических возможностей.

Производители запчастей также выпускали модификации для расширения памяти на материнской плате и позволяли установку математического сопроцессора Intel 8087.

В 1983 году Технологический колледж Кларксона (сейчас университет, Clarkson University) потребовал от всех первокурсников покупать Z-100 в качестве вступительных требований, что сделало его одним из первых учреждений обязавших студентов иметь собственный компьютер.


Напишите отзыв о статье "Z-100"

Отрывок, характеризующий Z-100

«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.