Z-7 Hermann Schoemann
Z-7 Герман Шёман (нем. «Z-7 Hermann Schoemann») — немецкий эскадренный миноносец типа 1934A.
Назван в честь капитан-лейтенанта Германа Шёмана, командира Фландрийской флотилии миноносцев, погибшего 1 мая 1915 года на миноносце «А-2», потопленном британским эсминцем «Лафорей» у Дувра.
Заложен 7 сентября 1935 года на верфи фирмы «DeSchiMAG» в Бремене. Спущен на воду 16 июля 1936 года и 9 сентября 1937 года вступил в строй. После вступления в строй был приписан ко 2 дивизиону эскадренных миноносцев Кригсмарине. По состоянию на сентябрь 1939 года бортовой № 23.
Содержание
История службы
В июле 1938 года совершил переход из Киля в Эккернфёрде с Гитлером, Герингом и Кейтелем на борту, а позже, в тот же месяц, плавание в Норвегию с заходом в Согне-фьорд и Ёйо.
19 августа 1938 года участвовал во флотском смотре с участием рейхсканцлера Гитлера и регента Венгрии адмирала Хорти.
С 30 сентября по 23 октября 1938 года совместно с тяжёлым крейсером «Адмирал Шеер» совершал плавание в Средиземное море.
1 ноября 1938 года вошёл в состав 2-й флотилии эскадренных миноносцев кригсмарине.
С началом Второй мировой войны, с октября 1939 года по февраль 1940 года действовал в Северном море и Балтийских проливах. 23 декабря 1939 года получил лёгкие повреждения в результате столкновения с эсминцем «Эрих Штейнбринх» в районе Вильгельмсхафена, впоследствии находился в ремонте до апреля 1940 года.
В июне 1940 года участвовал в операции «Юно». После окончания операции проходил капитальный ремонт до марта 1941 года.
В июле — августе 1941 года действовал в Арктике. 13 июля 1941 года, совместно с эсминцами «Карл Гальстер», «Рихард Битзен», «Ганс Лоди» и «Фридрих Эккольдт», потопил в Баренцевом море советский сторожевой корабль «Пассат». 24 июля того же года совместно с эсминцами «Карл Гальстер», «Рихард Битзен» и «Фридрих Эккольдт» потопил в Баренцевом море советское гидрографическое судно «Меридиан». В сентябре — ноябре 1941 года эсминец «Герман Шеман» находился в очередном ремонте.
В феврале 1942 года участвовал в операции «Церберус», легко повреждён британской авиацией. После окончания операции вновь был переведён в Арктику, где и действовал до конца своей боевой карьеры.
2 мая 1942 года был тяжело повреждён в бою с поврежденным британским лёгким крейсером «Эдинбург» и эсминцем «Форестер». Был оставлен экипажем и затоплен подрывными зарядами и торпедами германского эсминца «Z-24» в Баренцевом море. 73°30′ с. ш. 35°10′ в. д. / 73.500° с. ш. 35.167° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=73.500&mlon=35.167&zoom=14 (O)] (Я) Потери в бою составили — 8 убитых и 45 раненых.
Командиры корабля
| Имя и звание | Время службы |
|---|---|
| корветтен-капитан/фрегаттен-капитан Эрих Шульте Мёнтинг | 9 сентября 1937 — 25 октября 1938 |
| корветтен-капитан Теодор Дитмерс | 26 октября 1938 — 15 июля 1940 |
| нет командира | 16 июля 1940 — 19 октября 1940 |
| корветтен-капитан Генрих Виттиг | 20 октября 1940 — 2 мая 1942 |
Напишите отзыв о статье "Z-7 Hermann Schoemann"
Примечания
- ↑ Реальный калибр орудия составлял 128 мм.
Ссылки
- [www.wunderwaffe.narod.ru/Magazine/MK/2004_05/index.htm С. В. Патянин Эсминцы типа «Леберехт Маасс»]
- [www.wunderwaffe.narod.ru/WeaponBook/Germ_DD_1/08.htm Грановский Е., Морозов М., Дашьян А. Германские эсминцы в бою: Действия эскадренных миноносцев ВМФ Германии в 1939—1945 гг. Часть 1]
- [www.wunderwaffe.narod.ru/WeaponBook/Germ_DD_2/index.htm Грановский Е., Морозов М. Германские эсминцы в бою: Действия эскадренных миноносцев ВМФ Германии в 1939—1945 гг. Часть 2]
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Z-7 Hermann Schoemann
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
