ZAM
Поделись знанием:
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
ZAM — семейство компьютеров, спроектированных Институтом математических машин в Варшаве, производились в 1960—1970 годы на опытном заводе института (польск. Zaklad Doswiadczalny Instytutu).
Выпущенные типы
- ZAM-2, 12 штук
- ZAM-21, прототип изготовлен в Варшаве и 2 штуки выпущены в 1966 году на Вроцлавском электронном предприятии «Mera-Elwro» (польск.).
- ZAM-41, 16 штук
Экспериментальные
Запланированные
- ZAM-11 — мини-компьютер для управления технологическими процессами
- Машины с командами с плавающей запятой:
ZAM-2 являлся серийной версией компьютера XYZ, а ZAM-3M экспериментальным компьютером с использованием диодо-ферритовых схем переключения.
Компьютеры ZAM-11 и выше принадлежат к семейству компьютеров с возрастающей производительностью. Семейство компьютеров использовало общее программное обеспечение. В компьютерах семейства было много общих модулей расширения.
Модули
- 1-4 модулей оперативной памяти на ферритовых сердечниках ёмкостью 8K слов 24-битных, цикл чтения: 10 мкс, время доступа: 6 мкс (внимание, доступные сведения касающиеся скорости противоречивы).
- 1-4 модулей памяти на магнитных барабанах — модуль PB-5 емкостью 32K слов 24-битных.
- Модуль стола оператора со считывателем перфоленты и перфоратором.
- Модуль считывателя перфоленты и перфоратора.
- 1-2 модули считывания перфокарт.
- Модуль перфоратора для перфокарт.
- Модуль телетайпа
- Модуль строчного принтера
- Память на магнитной ленте— 2, 4, 8 приводов PT-2
- Канал реального времени
Примечание:
- количество модулей указано для компьютера ZAM-41, ZAM-21 производился в минимальной комплектации
- количество модулей ленточной памяти могло быть более 8
- в большинстве комплектаций не было перфоратора для перфокарт
- в вычислительном центре Военной технической академии (польск.) компьютер ZAM-41 был укомплектован двумя строчными принтерами, но не известно могли ли принтеры работать одновременно.
Сохранившиеся
- ZAM-21 в Музее техники в Варшаве
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "ZAM"
Отрывок, характеризующий ZAM
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
