Земельное антифашистское вече народного освобождения Хорватии

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ZAVNOH»)
Перейти к: навигация, поиск
 История Хорватии

Ранняя история

Дославянская Хорватия

Белые хорваты

Иллирия • Паннония • Далмация

Средние века

Средневековая Хорватия

Приморская Хорватия
(Красная Хорватия)

Паннонская Хорватия
(Славонская бановина)

Далматинские княжества

Захумье • Травуния • Пагания

Королевство Хорватия

Уния с Венгрией

Дубровницкая республика

Габсбургская монархия

Королевство Хорватия (в составе Габсбургской империи)

Королевство Славония

Иллирийские провинции

Королевство Далмация

Австрийское Приморье

Королевство Хорватия и Славония

Государство словенцев, хорватов и сербов

Югославия

Государство словенцев, хорватов и сербов
(Создание Югославии)

Хорватия в Югославии

Королевство Югославия
(Хорватская бановина)

Независимое государство Хорватия

ЗАВНОХ

СР Хорватия

Хорватская весна

Война в Хорватии

Республика Сербская Краина

Республика Герцег-Босна

Республика Хорватия


Портал «Хорватия»

Земельное антифашистское вече народного освобождения Хорватии (хорв. Zemaljsko antifašističko vijeće narodnog oslobođenja Hrvatske), ЗАВНОХ, ZAVNOH — руководящий комитет антифашистского партизанского движения Хорватии в период Второй мировой войны.





Предыстория

После оккупации Королевства Югославия нацистскими войсками и создания на территории Хорватии государства «Независимое государство Хорватия» в стране развернулось широкое партизанское антифашистское движение под руководством Иосипа Броз Тито. Первый хорватский партизанский отряд был создан в день нападения Германии на СССР 22 июня 1941 года под городом Сисак. В ноябре 1942 года состоялось первое заседание Антифашистского вече народного освобождения Югославии, в котором принимали участие представители хорватских антифашистских отрядов. Тогда же началась подготовка к созданию хорватского антифашистского вече.

Создание и деятельность

Первое заседание ЗАВНОХ состоялось 13 июля 1943 года. Председателем вече был избран известный писатель Владимир Назор. Главная роль в создании ЗАВНОХ принадлежала активистам Крестьянской партии Хорватии и хорватским коммунистам. При этом 41 член ЗАВНОХ (37% от общего числа) был сербом по-национальности[1]. Противниками партизанских отрядов в Хорватии кроме немецких и итальянских частей были усташи, осуществлявшие геноцид сербов, евреев и цыган, и сербские националистические отряды четников, осуществлявшие террор мирного населения.

Капитуляция Италии 8 июня 1943 года вызвала всеобщее восстание в Далмации, где партизаны постепенно взяли под контроль всё Адриатическое побережье. ЗАВНОХ отменило все договоры между усташами и Италией, по которым Италии передавалась значительная часть хорватской территории. Вторая сессия ЗАВНОХ состоялась в октябре 1943 года, третья сессия — в мае 1944 года. На третьей сессии ЗАВНОХ провозгласил себя высшим законодательным и исполнительным органом Хорватии. Одной из целей деятельности ЗАВНОХ было налаживание сербско-хорватских отношений, крайне обостренных из-за геноцида сербов хорватскими усташами. 14 октября 1943 года была принята резолюция о полном равноправии сербов и хорватов в Хорватии, подтвержденная и на третьей сессии ЗАВНОХ[1].

26 ноября — 5 декабря 1944 года отряды партизан вели тяжёлые бои против объединённых сил немцев и четников за Книн. С его падением завершилось освобождение Далмации.

Заключительное четвёртое заседание ЗАВНОХ состоялось 21 августа 1945 года. На нём Земельное антифашистское вече народного освобождения Хорватии было преобразовано в Народный парламент Хорватии, ставший национальным парламентом Социалистической Республики Хорватии, вошедшей в состав СФРЮ.

ЗАВНОХ и Конституция Хорватии

В ныне действующей хорватской конституции есть ссылка на решения антифашистского Веча. В главе 1 Конституции, излагающей исторические основания права хорватского народа на независимое государство, среди прочего сказано следующее:

Идея национального государства, основанная на историческом праве хорватского народа на полный суверенитет, выражена в:

... Создании основ государственного суверенитета в ходе Второй мировой войны, в соответствии с решениями Земельного антифашистского веча народного освобождения Хорватии (1943), как противовес провозглашению Независимого государства Хорватия (1941), а затем в Конституции Народной Республики Хорватии (1947) и всех последующих конституциях Социалистической Республики Хорватия (1963-1990)[2]

См. также

Напишите отзыв о статье "Земельное антифашистское вече народного освобождения Хорватии"

Примечания

  1. 1 2 [www.jadovno.com/intervjui-reportaze/articles/istina-o-ucescu-hrvata-u-nob-u.html#.VbuD7tDchP1 Истина о учешћу Хрвата у НОБ-у] (серб.). Проверено 31 июля 2015.
  2. [www.usud.hr/default.aspx?Show=ustav_republike_hrvatske&m1=27&m2=50&Lang=en Текст Конституции Хорватии  (хорв.) (англ.)]

Литература

  • Фрейдзон, В. И. История Хорватии. Краткий очерк с древнейших времён до образования республики. — Санкт-Петербург: Алетейя, 2001. — С. 256-257. — 318 с. — ISBN 5-89329-384-3.

Отрывок, характеризующий Земельное антифашистское вече народного освобождения Хорватии

– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.