Zaans museum

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)
Заанский музей

Заанский музей - музей, который находится в городе Заандам на территории Заансе-Сханс (Нидерланды). Он  был создан в 1998 году с целью сохранения культурного наследия этого региона. В 2009 году Музей был расширен за счет павильона Веркаде - de Verkade Experience ("Впечатление о Веркаде").

В 2016 году Заанский Музей открыл три  объекта, которые рассказывают живую историю Заансе-Сханс: Бондарная Мастерская ("de Kuiperij "), Йиспер Домик (het Jisperhuisje) и Дом Ткача ("het Wevershuis "). Еще одна постройка музея  Заансе-Сханс - это домик царя Петра Первого в центре Заандама.

В музее содержатся коллекции культурно-исторического наследия региона,  представляющие  бытовую и промышленную культуру. В 2015 году в коллекцию музея была добавлена картина Заанского периода (4 июня-8 октября 1871) французского импрессиониста Клода Моне, под названием  "Форзаан и Вестерхем" ("De Voorzaan en de Westerhem").

Заанский Музей тесно связан с территорией Заансе-Сханс, являясь ее не только физической , но и духовно-содержательной частью.  Своей целью музей ставит предоставление возможности углубить (туристическое) посещение Заансе-Сханс, предоставив картину, которая связывает архетипичное представление о Голландии с фактической историей региона Заансрек.





Коллекция

В музее представлены коллекции, связанные с культурой и историей региона. В его основе лежит коллекция Общества по сохранению и расширению Заанской антикварной коллекции Якоба Хонига Янсона Младшего (de Vereniging tot Instandhouding en Uitbreiding der Zaanlandse Oudheidkundige Verzameling Jacob Honig Janszoon Junior). В Заанском музее содержатся две коллекции: бытовой культуры и промышленной культуры. В коллекции бытовой культуры представлена традиционная одежда этого края, Заанская расписная мебель и предметы обихода из Заанских домов. В промышленной коллекции содержится наследие Заанских промышленных предприятий , таких как Веркаде (Verkade), Браензил (Bruynzeel), Хониг (Honig), Альберт Хайн (Albert Heijn ) и Ласси (Lassie).

Объекты & Экспонаты

Заанский Музей

Постоянная экспозиция Заанского музея в настоящее время представлена пятью выставками:  "Сделано в Заане"  ("De Zaanstreek maakt het"), "Типично Заанское" ("Typisch Zaans"), "Моне и Заанский пейзаж" ("Monet en het Zaanse Landschap"), "Говорят памятники" ("Monumenten Spreken ") - (Заанский регион во время Второй Мировой Войны) и "Впечатление о Веркаде" ("Verkade Experience").  В процессе подготовки находится новое введение в постоянную коллекцию музея, в котором образ "Старой Голландии" представлен для туристов в качестве важной причины посетить Заансе-Сханс; его открытие ожидается в 2017/2018 году.

На территории Заансе-Сханс находятся три объекта под открытым небом Заанского Музея: Дом Ткача ("het Wevershuis "), Бондарная мастерская ("de Kuiperij "), Йиспер Домик (het Jisperhuisje).

De Zaanstreek maakt het (Сделано в Заане)

Постоянная экспозиция выставки "Сделано в Заане" рассказывает об истории промышленности региона Заанстрек. В семнадцатом и восемнадцатом веке Заанстрек славился своим количеством ветряных мельниц и судоверфей. В девятнадцатом веке внешний вид региона Заанстрек изменился с появлением множества фабрик, построенных на берегах реки Заан.

Прокладка Канала в Северное море (1876), постройка морского порта, шлюза и железнодорожных путей в начале двадцатого века сделали возможным то, что в период с 1918 по 1965 год Заанские фабрики и продовольственная промышленность смогли стать важнейшей и известнейшей индустриальной отраслью Нидерландов. Заанстрек также называют "кладовой Нидерландов".

Verkade Experience (Впечатление о Веркаде)

Коллекция Verkade Experience сформирована из коллекции предприятия семьи Веркаде. Данная коллекция содержит фотографии, витрины, упаковки, афиши и три действующие линии производства шоколада, бисквита и чайных свечей.  Здесь же находится сокровищница, в которой демонстрируются подлинные акварели для альбомов с картинками Веркаде.

Monet en het Zaanse landschap (Моне и Заанский пейзаж)

В 2015 году музей приобрел картину Заанского периода (4 июня - 8 октября 1871) французского импрессиониста Клода Моне, под названием "Форзаан и Вестерхем" ("De Voorzaan en de Westerhem"). Картина изображает вид на реку Форзаан, расположенную к югу от шлюзов в центре Заандама. Вдоль острова Вестерхем проплывают корабли.  На острове крутятся лесопильные мельницы: Баккер, Рооде Лееу и Нотенбоом. Моне написал  три версии этой картины.  Позднее этот стиль картин-серий назовут одним из признаков импрессионизма - стиля, в котором экспериментировал Моне в Заанстреке. В письме  своему другу - художнику Камилю Писсарро - Моне говорил: "Заандам - очень поразителен, впечатлений для картин здесь хватит на всю жизнь. Домики всевозможных цветов,  сотни мельниц и восхитительные лодки".

Картина "Форзаан и Вестерхем" включена в презентацию Заанского Музея о Заанском пейзаже в качестве источника вдохновения для художников. Кроме того, интерактивная презентация демонстрирует все 25 картин и 9 эскизов, которые Моне создал в 1871 году в Заандаме, в натуральную величину.  Картина "Форзаан и Вестерхем" является частью постоянной выставки картин и галереи портретов жителей Заана (несмотря на то, что картина не входит в данную категорию, она занимает почетное место в этой презентации). Коллекция портретов состоит из изображений членов Заанских семей: успешных предпринимателей Заана, бургомистров, фабрикантов и художников.  Кроме того, в коллекции есть отдельные работы известных и менее известных жителей Заана.

Typisch Zaans (Типично Заанское)

Постоянная выставка "Typisch Zaans" ( "Типично Заанское") демонстрирует реконструкцию выставки 1874 года, которая лежит в основе настоящей коллекции Заанского Музея. Местные историки и коллекционеры описывали Заанстрек в книгах и коллекциях, тем самым сохраняя самобытную историю этого региона. В августе и сентябре 1874 года в ратуше Заандама проходила выставка под названием "Tentoonstelling van Zaanlandsche Oudheden en Merkwaardigheden" ( "Выставка Заанского антиквариата и редкостей"). Современная реконструкция этой выставки девятнадцатого века показывает восприятие жителей того времени  что же для них являлось характерным и "типично Заанским".

Monumenten spreken (Говорят памятники)

Выставка "Говорят памятники" рассказывает историю о Второй Мировой Войне в регионе Заанстрек. Выставка рассказывает о двадцати восьми военных мемориалах и памятниках героям сопротивления в Заанстреке. Эти мемориалы связаны с событиями Второй Мировой Войны. В 28 мини-документальных фильмах очевидцы рассказывают об этих событиях. Эти документальные фильмы созданы Обществом "Говорят памятники" (Stichting Monumenten Spreken).

Wevershuis (Дом Ткача)

Дом Ткача - это один из объектов Заанского Музея на Заансе-Сханс.  Главной темой Дома Ткача является ремесло изготовления парусины в девятнадцатом веке. В восемнадцатом веке здесь жили две семьи и стояло пять ткацких станков. Настоящая выставка демонстрирует ситуацию, где живет одна семья и стоят два ткацких станка.

До начала двадцатого века Домик Ткача выполнял функцию домашней ткацкой мастерской. Тогда этот дом стоял на улице Дорпстрат в Ассенделфе. В 2015 году дом был реконструирован на территории Заансе-Сханс.

De Kuiperij (Бондарная мастерская)

Бондарная мастерская - это один из объектов Заанского Музея на Заансе-Сханс. Центральной темой Бондарной мастерской является бондарное ремесло в период около 1960 года. Интерьер этой мастерской принадлежал бондарне и предприятию по торговле бочками  - S.R. Tiemstra en Zonen (С.Р. Тимстра и Сыновья) из Оостзанерверф (Oostzanerwerf). После смерти последнего владельца бондарни - Яна Тимстры имущество мастерской было полностью передано в Заанский Музей. Бочки - кадки использовались для хранения масла, молока, укуса, растительного масла, рыбы, фруктов, овощей, джина, рома и различных сортов пива и вина.

Het Jisperhuisje (Йиспер Домик)

Йиспер Домик - это один из объектов Заанского Музея на Заансе-Сханс. В этом рыбачьем домике из местечка Йисп в Заанском Музее показан жизненный уклад жены рыбака в период до промышленной революции (в середине девятнадцатого века). Дети и взрослые здесь могут перенестись в прошлое, облачившись в Заанские костюмы того периода. Данный домик является копией, оригинал которой датируется 1860 годом. Оригинал можно увидеть в музее в городе Энкхаузен  - het Zuiderzeemuseum, Enkhuizen.

Honig Breethuis (Хониг Бритхаус)

Часть коллекции Заанского Музея находится в Хониг Бритхаусе (Honig Breethuis).

Здесь посетители могут увидеть как жила Заанская семья предпринимателей -производителей бумаги в 1830 году. Музей расположен на Лагедайк, в Заандайке (de Lagedijk in Zaandijk)

Здание & Расположение

Заанский Музей с момента своего открытия расположен в современном здании в 16.500 м3 . Это здание было спроектировано архитектором Кором ван Хилло (Cor van Hillo).  11 марта 2009 музей расширился: к нему был добавлен новый флигель  -  павильон Веркаде (de VerkadeExperience). Заанский Музей расположен на территории Заансе-Сханс, лежащей на польдере Калверполдер (de Kalverpolder) - природном заповеднике Staatsbosbeheer (государственной организации по охране природы и лесов).

В 2001 году музей был отмечен на ежегодном вручении Европейской Премии  - Музей Года (European Museum of the Year Award). Жюри в первую очередь отметило современную и открытую  архитектуру  здания, его расположение по отношению к исторической реконструкции Заансе-Сханс, а также  образовательные программы музея  и презентацию постоянной коллекции.  За световой дизайн презентации было получено два приза:  de Award of Merit van de Edison Award 2000 (Премия Эдисона 2000) и International Illumination Design Award 2001 (Международная Премия за  Дизайн Освещения 2001).

Будущие выставки  & музейные объекты

Old Holland (Старая Голландия)

В процессе подготовки находится новое введение в постоянную коллекцию музея, в котором образ "Старой Голландии" представлен для туристов в качестве важной причины посетить Заансе-Сханс; его открытие ожидается в 2017/2018 году.

Hembrug Museum (Музей Хембруг)

В середине 2016 в Заанский Музей войдет музей Хембруг (het Hembrug Museum). В течение 2017 года часть коллекции будет демонстрироваться  в двух трансформаторных будках на территории Хембруг. Монументальные здания, объекты, фотографии, фильмы и документы рассказывают об истории бывших Артиллерийских заводов (Artillerie Inrichtingen) и территории Хембруг как военного, логистического центра Линии оборонительных сооружений Амстердама (de Stelling van Amsterdam).  В течение многих лет этот центр являлся крупнейшим работодателем в Заанстаде.

Kunsthal Zaandam (Зал Искусств Заандам)

Заанский Музей совместно с муниципалитетом города Заанстад создает зал искусств в старой части города Заанстад. Коллеция этого зала представит своим посетителям (в особенности иностранным гостям) типично голландские произведения искусства, которые непосредственно связаны с архетипичным имиджем Голландии.

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Zaans museum"

Отрывок, характеризующий Zaans museum

– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.