Трубецкой, Николай Сергеевич

Николай Сергеевич Трубецкой
Дата рождения:	4 (16) апреля 1890(1890-04-16)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	25 июня 1938(1938-06-25) (48 лет)
Место смерти:	Вена
Направление:	русская философия, культурология, лингвистика
Значительные идеи:	евразийство, фонологическая теория, структуральный метод

Князь Никола́й Серге́евич Трубецко́й (19 апреля (1 мая) 1890, Москва — 25 июня 1938, Вена) — русский лингвист; известен также как философ и публицист евразийского направления.

Биография

Принадлежал к дворянскому роду Трубецких, восходящему к Гедимину; сын ректора Московского университета князя С. Н. Трубецкого и племянник князя Е. Н. Трубецкого, брат писателя и мемуариста князя В. С. Трубецкого (Владимира Ветова).

С тринадцати лет посещал заседания этнографического отдела Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. В пятнадцать лет опубликовал первую научную работу, выполненную под научным руководством археолога С. К. Кузнецова: «Финская песнь „Kulto neito“ как переживание языческого обычая» (Этнографическое обозрение. — 1905. — Т. XVII, № 2/3). В 1907 году начал сравнительно-исторические и типологические исследования грамматического строя северокавказских и чукотско-камчатских языков; материалы, собранные в ходе этой работы, продолжавшейся вплоть до революции, в годы Гражданской войны погибли («пошли дымом»; впрочем, советский кавказовед Е. Бокарёв сообщал, что видел их в Ростове незадолго до Второй мировой войны) и были впоследствии восстановлены Трубецким в эмиграции по памяти.

В 1908 году окончил экстерном Пятую Московскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета, посещая занятия по циклу философско-психологического отделения. С 1909 года учился вместе с Б. Л. Пастернаком, по утверждению которого Трубецкой увлекался тогда русской религиозной философией и неокантианством Марбургской школы. Затем перевёлся на отделение западноевропейских литератур и наконец — на отделение сравнительного языкознания, где стал учеником Ф. Ф. Фортунатова. В 1912 году закончил первый выпуск отделения сравнительного языковедения и был оставлен на университетской кафедре.

В 1913—1914 годах стажировался в университете Лейпцига, где изучал младограмматическую школу. Вернувшись, сдал магистерские экзамены и стал преподавать в Московском университете в качестве приват-доцента. Революция 1917 года застала его во время научной поездки на Кавказ и он остался в Кисловодске; в 1918 году преподавал в качестве доцента в Ростовском университете.

Эмиграция

В 1920 году эмигрировал в Болгарию; преподавал в Софийском университете; издал сочинение «Европа и человечество», в котором близко подошёл к выработке евразийской идеологии. Обсуждение этой книги в софийском семинаре, в котором участвовали П. П. Сувчинский, Г. В. Флоровский, П. Н. Савицкий привело к рождению евразийской идеологии, о чём было заявлено в сборнике «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Книга 1» (София, 1921).

В 1923 году переехал в Вену, преподавал в Венском университете. Жил Трубецкой в квартире на Dorotheergasse 12 на 3-м этаже, а в 1934 году переехал на Kleeblattgasse 4. В 1920-х — 1930-х годах — активный участник евразийского движения, один из его теоретиков и политических лидеров. Наряду с П. П. Сувчинским и П. Н. Савицким входил в руководящие органы евразийства (Совет Трех, Совет Пяти, Совет Семи). До 1929 года участвовал во всех программных евразийских сборниках («Исход к Востоку» (1921), «На путях» (1922), «Россия и латинство» (1923), «Евразийский временник. Книга 1» (1923), «Евразийский временник. Книга 2» (1925), «Евразийский временник. Книга 3» (1927)), в периодических изданиях евразийцев (журнал «Евразийские хроники», газета «Евразия»). Соавтор коллективных евразийских манифестов («Евразийство (опыт систематического изложения)» (1926), «Евразийство (формулировка 1927 года)»). Выпустил ряд книг в Евразийском книгоиздательстве («Наследие Чингисхана» (1925), «К проблеме русского самосознания» (1927)). Как идеолог евразийства разрабатывал концепции многополярного мира, славяно-туранских культурных взаимодействий, монгольского влияния на русскую политическую историю и культуру, идеократии, учения о правящем отборе в государстве.

В 1929 году в знак протеста против просоветской и прокоммунистической направленности газеты «Евразия» вышел из состава руководящих органов евразийского движения. Не участвовал в создании (1932) и работе Евразийской партии, но продолжал поддерживать личные контакты с П. Н. Савицким, участвовал в работе теоретических евразийских семинаров и в 1930-х годах начал печататься в евразийских изданиях (журнал «Евразийские тетради» и др.). Тогда же совместно с Р. О. Якобсоном разрабатывает теорию евразийского языкового союза и вообще евразийского учения о языке в связи с географическим фактором, на основе онтологического структурализма, сформировавшегося в идейном пространстве Пражского лингвистического кружка.

Параллельно в 1920-1930-х гг. преподавал в Венском университете славянские языки и литературу, занимался научной деятельностью. В конце 1920-х — начале 1930-х разработал фонологическую теорию. Был одним из участников и идейных лидеров Пражского лингвистического кружка, одним из создателей школы славянского структурализма в лингвистике. В своих лекциях по истории русской литературы высказывал революционные идеи о необходимости «открытия» древнерусской литературы (наподобие открытия русской иконы), о применении формального метода к произведениям древней и средневековой литературы (в частности к «Хождению за три моря» Афанасия Никитина), о метрике русских былин.

Был непримиримым противником коммунизма, воцерквленным православным христианином. Выполнял обязанности старосты русской Никольской церкви в юрисдикции митрополита Евлогия (Георгиевского) (в конце 1920-х в ведении Московской Патриархии). По выходе 1 июля 1928 года из юрисдикции Евлогия настоятеля храма архимандрита Харитона (Дроботова), ввиду невозможных для исполнения политических требований лояльности советской власти, «князь Н. С. Трубецкой, состоящий церковным старостой сей церкви, немедленно донёс Митрополиту Евлогию о выходе Архимандрита Харитона из канонического подчинения Митрополиту Евлогию и последний, по одному донесению мирянина, вопреки священным канонам, <…> уволил Архимандрита Харитона от должности, с запрещением священнослужения и преданием церковному суду.»

В 1930-х гг. выступал в печати против национал-социализма, видя в нём своеобразный «биологический материализм», столь же несовместимый с православным мировоззрением, как и марксистский «исторический материализм». В ответ на попытки бывшего евразийца А. В. Меллера-Закомельского, жившего в Германии, сблизить позиции правого евразийства и русского национал-социализма Н. С. Трубецкой выступил с теоретической антинацистской статьей «О расизме». Критиковал «арийскую теорию в лингвистике», доказывая, что индоевропейского праязыка не существовало, а сходства языков индоевропейской семьи можно объяснить их влияниями друг на друга в ходе исторического развития. Эти идеи, высказанные им в статье «Мысли об индоевропейской проблеме», стали причиной доноса в гестапо со стороны пронацистски настроенного австрийского лингвиста.

В 1938 году после аншлюса Австрии подвергся притеснениям со стороны гестапо, вызывался на допрос, был арестован на трое суток, в его квартире был произведен обыск. По признанию П. Н. Савицкого, от концлагеря его спас только титул князя. Однако значительная часть его научных рукописей была конфискована во время обыска и впоследствии утрачена. Не перенеся этой потери, Николай Сергеевич Трубецкой скончался от инфаркта миокарда, в больнице.

Мировоззрение

Важное место в мировоззрении Трубецкого занимают вопросы национальной самобытности. Вслед за Данилевским в своей ранней работе "Европа и человечество" (1920) он критикует отождествление интересов и ценностей "романогерманцев" с интересами и ценностями всего человечества. В вопросах национальной политики он предостерегает от крайностей шовинизма (проповеди национальной исключительности) и космополитизма (отрицания национального фактора). Существуют автономные культурные образования и подлинная коммуникация между ними возможна только через "антропологическое смешение", в противном случае будет лишь суррогат заимствования.

К теме "евразиатства" подходит весьма аккуратно, путём переосмысления русской истории в работе "Наследие Чингисхана" (1925). Трубецкой отрицает значимость и жизнеспособность Киевской Руси в деле построения России. СССР является геополитическим продолжением "монгольской монархии, основанной великим Чингисханом". Естественной частью этого образования он считал также Бессарабию и китайский Туркестан. Система степи и континентальный климат образует единое геоклиматическое пространство "от Тихого океана до устьев Дуная" - Евразию. Китай, Персия и Индия к Евразии не относятся. Единая экология создает необходимость единого государства, которое построил Чингисхан. Русское государство является преемником "продолжателем исторического дела Чингисхана". Самого Чингисхана Трубецкой называет не столько великим завоевателем, сколько "великим организатором" и относит его к "туранской расе". Евразийскую этику он строит на триаде: верность, преданность и стойкость. "Материальное благополучие" равно как и "упорный физический труд" при этом ценностью не является и характеризует "натуры низменные, подлые". Ценятся героизм, аристократия, иерархия и фатализм, которые свойственны истинному кочевнику. Особо отмечает Трубецкой в монгольской монархии веротерпимость, где сосуществовали различные религии: шаманизм, буддизм, ислам и христианство.

"Монгольское нашествие" Трубецкой оценивает положительно, полагая, что именно "татарщине" русский народ обязан своим духовно-религиозным подъемом. Также благодаря монголам Россия заимствовала такие понятия как деньги, казна и ямщики. В период "татарского ига" Россия стала "провинцией монгольского государства". Конец "ига" представлял собой не что иное как "замену ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву" или превращение "северо-западного улуса монгольской монархии" в Московское царство. При этом Россия обогатила евразийскую государственность православной идеологией, в центре которой стояла идея царя как "носителя особого рода Божьей благодати". Правитель оказывался в тесной и неразрывной связи с Церковью, которая следила за праведностью его жизни ("бытовым исповедничеством")

Деятельность Петра Первого ("европеизация") оценивается Трубецким негативно за отмену патриаршества, введение "бесстыдных" с его точки зрения декольте для женщин и пропаганду безбрачного сожительства. Необходимое заимствование техники способствовало духовному порабощению России. Нация разделилась на "образованное общество" (европеизированная часть) и "простой народ" (неевропеизированная часть), между которыми располагалась "полуинтеллигенция". Европеизация в народ шла через "солдатчину" и "школы". Раскол нации привел к революции, в которой отчасти произошел возврат к евразийскому проекту. В частности коммунисты СССР сделали ставку на союз с "азиатскими странами" против империализма европейской цивилизации и на расширение автономии "туранцев". В полной мере воплотить идею Евразии в СССР все же не удалось. Препятствием для этого оказался сам коммунизм с идеей всемирной пролетарской солидарности. Ценность общечеловеческой цивилизации роднит все антирусские и антиевразийские силы, поскольку превращает "народы мира" в европейцев первого, второго и третьего сорта.

В целом, русскую культуру Трубецкой рассматривает как "славяно-туранскую". Под туранским элементом он понимал "урало-алтайские" народы, которые делятся на пять групп: угро-финны, самоеды, тюрки, монголы и маньчжуры.

В последние годы своей жизни Н.С.Трубецкой разочаровался в идеологических построениях своей молодости.

«Я постоянно перечитываю свои произведения евразийского периода, а также переписку этого времени. И многое мне теперь кажется ребячеством. Мы преувеличенно ценили свою собственную молодость, считали её главным своим преимуществом по сравнению со «старыми грымзами» и, благодаря этому культу собственной молодости, искусственно задерживали своё развитие....К целому ряду вопросов, к которым я прежде подходил с самоуверенной определенностью,я теперь подхожу с холодным скептицизмом...В прежнее время я брался говорить о чем угодно...Теперь, пересматривая свои и наши прежние писания, я многое воспринимаю как ребяческую отсебятину.Это относится ко многим моим богословским писаниям (например,«Соблазн единоверия» или письмо к Булгакову), но также и к писаниям историческим и  государствоведческим, как печатным, так и ненапечатанным....'Мы оказались великолепными диагностами,недурными предсказателями,но очень плохими идеологами-в том смысле, что наши предсказания,сбываясь, оказываются кошмарами. Мы предсказали возникновение новой евразийской культуры.Теперь эта культура фактически существует, но оказывается совершеннейшим кошмаром, и мы от неё в ужасе, причем нас приводит в ужас именно её пренебрежение известными традициями европейской культуры(например,положение науки и пр.)»

(Письмо П.Н.Савицкому. 8-10 декабря 1930. Цит.по: Соболев А.В. «О русской философии», СПб, 2008 с.334, 339).

«При всем желании,я все-таки стою не в евразийстве, не внутри его, а вне его.Головой сознаю, что ЕА [евразийство] очень хорошая вещь, что это есть единственно правильный подход к русской проблеме, но душой я этого никак не переживаю,-не то что раньше, когда я принимал ЕА близко к сердцу.Поэтому я думаю, что творческого участия в евразийской работе я теперь принимать не способен.»

(Письмо П.Н.Савицкому. 28 апреля 1936. Цит.по: Соболев А.В. «О русской философии», СПб, 2008, с.445-446).

«Перечитал свою «Европу и человечество» и считаю,что в настоящее время лучше об ней не напоминать. Во-первых, в ней есть много наивного (все-таки я был тогда еще очень молод, - первые главы написал еще студентом). А кроме того, сейчас многое в ней воспринимается совсем иначе.Сейчас «Европа и человечество» невольно оказывается какой-то теоретической базой под идеологией японского адмирала Суэцугу, - чего я вовсе не желаю...Всякое возбуждение нероманогерманцев против романогерманцев в настоящее время опасно, ибо может быть использовано японцами в борьбе против англосаксов, а следовательно и в борьбе за мировую гегемонию...Вот я и думаю, что лучше всего сейчас спрятать «Европу и человечество» под сукно до поры до времени. О ней уже забыли — и слава Богу.Когда нужно будет, можно будет и напомнить.»

(Письмо П.Н.Савицкому. 10 января 1938. Цит.по: Соболев А.В.«О русской философии», СПб, 2008, с.483-483). Вместе с тем, даже при таком критическом настрое, Н.С. Трубецкой и в 30-е годы продолжал публиковаться в евразийских изданиях (таких как пражские "Евразийские тетради") и поддерживать переписку с лидером евразийства П.Н. Савицким. В 1930-е гг. им были написаны и опубликованы в евразийских изданиях такие статьи как "Об идее-правительнице идеократического государства", "Упадок творчества", "Мысли об автаркии", "О расизме". Кроме того Трубецкой и в поздний период продолжал признавать правоту евразийства как научной концепции: Головой сознаю, что ЕА [евразийство] очень хорошая вещь, что это есть единственно правильный подход к русской проблеме

(Письмо П.Н.Савицкому. 28 апреля 1936. Цит.по: Соболев А.В. «О русской философии», СПб, 2008, с.445-446). Отсюда можно заключить, что Трубецкой разочаровался именно в евразийской идеологии и политической практике, но не в евразийстве как таковом.

Библиография

• «Евразийство и белое движение». — 1919.
• [gumilevica.kulichki.net/TNS/tns05.htm «Об истинном и ложном национализме»] = сб. «Исход к Востоку». — София, 1921. — С. 71-85.
• [derzava.com/trubetskoj-n-s-russkaya-problema-1922-g.html Русская проблема.] — 1922
• [sprach-insel.com/index.php?option=com_content&task=view&id=34&Itemid=61 Фонология и лингвистическая география.]
• [sprach-insel.com/index.php?option=com_content&task=view&id=49&Itemid=61 Отношение между определяемым, определением и определённостью.]
• [derzava.com/trubetskoj-n-s-evropa-i-chelovechestvo.html «Европа и человечество»]
• [www.angelfire.com/nt/oboguev/images/nstslav.htm Общеславянский элемент в русской культуре]
• [derzava.com/art_desc.php?aid=288 «Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока»]. Берлин, 1925, 60 с.

Литература

• Алпатов В. М. Москва лингвистическая / Научный совет Российской Академии наук по изучению и охране культурного и природного наследия. — М.: Изд-во Института иностранных языков, 2001. — С. 20—24. — 104 с. — (Природное и культурное наследие Москвы). — 500 экз. — ISBN 5-88966-028-4.
• [www.hrono.ru/avtory/hronos/teslja_aa.php Тесля А. А.] [www.hrono.ru/statii/2010/ir_evraziistvo.php К истории «И. Р.»]

Ссылки

• [philologos.narod.ru/trubetzkoy/trubetzkoy.htm Сетевая библиография Н. С. Трубецкого]
• [gumilevica.kulichki.net/TNS/index.html Научные труды Н. С. Трубецкого]
• [feb-web.ru/feb/person/person/feb/trubeckoy.htm Трубецкой Николай Сергеевич: Биография] // Фундаментальная электронная библиотека «Русская литература и фолькло»". Наука о литературе и фольклоре. Personalia. — М., 2010.
• Вестстейн, Виллем. [www.ka2.ru/nauka/weststeijn_1.html Трубецкой и Хлебников.] // Евразийское пространство. Звук, слово, образ. Языки славянских культур. — М., 2003. — С. 237—248
• [press-post.net/kultura-ili-karikatura Культура или карикатура? К украинской проблеме] (О полемике Н. С. Трубецкого с Д. И. Дорошенко).
• [evrazia.info/modules.php?name=News&file=article&sid=225 Обзор евразийской идеологии (Основные понятия и краткая история)]
• [ru.rodovid.org/wk/Запись:226633 Трубецкой, Николай Сергеевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков