Агаев, Ахед Гаджимурадович

Ахед Агаев
лезг. Агьед Гьажимурадович Агъаеван
Имя при рождении:	Ахед Гаджимурадович Агаев
Дата рождения:	22 марта 1924(1924-03-22)
Место рождения:	Ахты, Ахтынский район, Дагестанская АССР, РСФСР, СССР
Дата смерти:	2003(2003)
Страна:	СССР, Россия
Язык(и) произведений:	русский

Ахе́д Гаджимура́дович Ага́ев (лезг. Агьед Гьажимурадович Агъаеван; 22 марта 1924, Ахты — 2003) — советский, российский философ, филолог, писатель, публицист, общественный деятель. Заслуженный деятель науки РСФСР и Дагестанской АССР. Кандидат филологических наук, доктор философских наук, профессор. Член Союза писателей России, лауреат Республиканский премии имени Э. Капиева и мировой международной премии Дж. Сороса, кавалер ряда боевых и трудовых наград. Монографии и статьи Агаева издавались за рубежом: в ГДР, Польше, Болгарии, Чехословакии, Венгрии и Румынии.

Биография

Ахед Агаев родился 22 марта 1924 года в селении Ахты в Дагестане. Его отец, Гаджимурад Клинжев, был известным селекционером-садоводом. По окончании средней школы 17-летним юношей он ушёл воевать добровольцем на Великую Отечественную войну. До конца войны служил в авиации лётчиком-истребителем и был награждён многими боевыми орденами и медалями. Ахед Агаев окончил военную авиашколу пилотов, а затем и военное авиаучилище летчиков-истребителей и до весны 1948 года Ахед Агаев занимался освоением новой техники и методов пилотирования. С 1948 года он стал работать секретарём Ахтынского РК ВЛКСМ. В эти годы Ахед Агаев начал писать статьи и очерки для районной и республиканской газет. В 1959 году Ахед Агаев оканчивает факультет журналистики Высшей партийной школы в Москве, после чего числится в аппарате Дагобкома КПСС. Затем организовал в Дагестанском государственном университете кафедру философии, которой руководил почти сорок лет. В настоящее время кафедра носит его имя. В 1963 году Ахед Агаев блестяще защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук в Азербайджанском государственном университете. Последние 8 лет жизни Ахед Агаев был советником председателя Народного Собрания Республики Дагестан. Умер учёный в 2003 году, похоронен в Махачкале.

Трудовая деятельность

Из-под пера Ахеда Агаева вышло более 100 научных книг и статей, он подготовил десятки известных учёных. Ахед Агаев был крупным специалистом в СССР по межнациональным отношениям. Занимаясь исследованием национальной литературы, он впервые написал книги об Етиме Эмине, Сулеймане Стальском, Алибеке Фатахове, статьи о Махмуде из Кахаб-Росо, Батырае, Гамзате Цадаса, Расуле Гамзатове, а также о русских поэтах и писателях — М. Лермонтове, В. Маяковском, М. Горьком. Вскоре Агаев начинает творить и в художественной прозе. Из-под его пера выходит первая повесть «Надежда», посвящённая любви русской учительницы и лезгина, преодолевшей многие препятствия. Ахеда Агаева можно считать зачинателем лезгинской художественной прозы. В 1950-х годах публикуются его повести «Половодье» и «Люди и судьбы», а в 1961 году массовым тиражом выходит роман «Лезгины» — первый роман на лезгинском языке. Одновременно Агаев начинает выступать в печати и как литературный критик. Художественные произведения — повесть «Надежда», романы «Лезгины», «Расколотое солнце», монографии о Нажмудине Самурском, шейхе Магомед-эфенди Ярагском. Заведуя кафедрой дагестанских литератур Дагестанского государственного университета, он занялся изучением фундаментальных проблем развития малых народов и опубликовал в 1965 году монографию «К вопросу о теории народности», которая привлекла внимание научной общественности СССР и получила высокую оценку выдающихся философов. Логическим завершением исследования теории народности явилась диссертация А. Агаева на соискание учёной степени доктора философских наук, успешно защищённая в 1966 году в Ереванском государственном университете. На автореферат было получено более 30 отзывов из Москвы, Ленинграда, Фрунзе, Баку, Могилёва, Липецка, Киева, Ростова-на-Дону. На защите выступили 4 официальных и 10 неофициальных оппонентов. В жарких дискуссиях незаметно пролетело 9,5 часов, и лишь к полуночи совет по историческим и философским наукам завершил свою работу. Талант писателя, учёного и организатора проявился у Ахеда Агаева и при подготовке издания северокавказской зональной серии книг по проблемам дружбы народов. В 1972—1980 годах он являлся председателем редколлегии этой серии из 15 книг. Объём опубликованных им работ составляет около 300 п.л., а их общий тираж — около 15 млн экземпляров. С 1994 до 2003 года работал профессором этой же кафедры.

Взгляды

Критика «механицизма» и «догматизма» марксистской философской школы прослеживается уже в ранних работах Ахеда Агаева. Основным предметом исследований Агаева являлось изучение тенденций образования и функционирования этнических общностей.

Монографии

• Агаев А.Г. К вопросу о теории народности. — Махачкала, 1965.
• Агаев А.Г. Нация, её сущность и самосознание. — 1967.
• Агаев А.Г. Функция языка как этнического признака. Язык и общество. — М., 1968.
• Агаев А.Г. Дагестанское единство: история и современность. — Махачкала, 1978.
• Агаев А.Г. Нациология — философия национальной экзистенции. — 1992.
• Агаев А.Г. Философия совести. — Махачкала, 1995.
• Агаев А.Г. Философия и методология науки. — Махачкала: ИПЦ ДГУ, 1996.
• Агаев А.Г. Магомед Ярагский — мусульманский философ. — Махачкала, 1996.
• Агаев А.Г. Теория культуры межнационального общения: логико-методологические проблемы. — Махачкала, 1997.

Увековечивание памяти

• Именем учёного названа одна из улиц в его родном селе.
• Кафедра Философии Дагестанского государственного университета названа в честь Ахеда Агаева.

Ссылки

• [biographical-encyclopedia.info/Биографическая_энциклопедия/126830/Агаев_Ахед_Гаджимурадович Агаев, Ахед Гаджимурадович] // Большая биографическая энциклопедия. — 2009.
• Ханбабаев К. [gazeta-nv.info/content/view/2808/216/ Жизненное кредо Ахеда Агаева] // Настоящее время. — 4 сентября 2009 года. — № 34.

Отрывок, характеризующий Агаев, Ахед Гаджимурадович

Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.