Подгорный, Иван Дмитриевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Подгорный.
Иван Дмитриевич Подгорный
Дата рождения

29 марта 1914(1914-03-29)

Место рождения

Таганрог, область Войска Донского, Российская империя

Дата смерти

11 ноября 1996(1996-11-11) (82 года)

Место смерти

Москва, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

ВВС

Годы службы

1931 — 1987

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

генерал-полковник авиации
Командовал

235-я истребительная авиационная дивизия
4-й истребительный авиационный корпус
3-й гвардейский истребительный авиационный корпус
24-я воздушная армия

Сражения/войны

Бои на Халхин-Голе
Великая Отечественная война

Награды и премии

Иван Дмитриевич Подгорный (29 марта 1914 — 11 ноября 1996) — советский военачальник, генерал-полковник авиации (1956).





Биография

Родился Иван Дмитриевич Подгорный в 1914 году, в Таганроге области Войска Донского.

Начало службы

В мае 1931 года был призван в РККА, тогда же вступил в ВКП(б), в 1931 году окончил Ленинградскую школу переподготовки командиров запаса, в 1932 году — 11-ю Луганскую военную школу пилотов. Служил в ВВС Кавказской Краснознамённой армии: с октября 1932 года — пилот 2-й истребительной эскадрильи, с января 1934 года — командир звена, вр. и.д. командира авиационного отряда, вр. и.д. командира эскадрильи, лётчик-инспектор по технике пилотирования и теории полета авиации в 119-й авиационной эскадрильи. В 1936 году проходил сборы лётчиков-инструкторов при 1-й военной школе летчиков им. А. Ф. Мясникова (Кача). В апреле 1938 года был назначен лётчиком-инспектором по технике пилотирования и теории полета управления 60-й истребительной авиационной бригады Закавказского военного округа (ЗакВО). В мае 1939 года капитан И. Д. Подгорный становится командиром истребительной эскадрильи в составе ВВС 1-й армейской группы, участвовал в боях на Халхин-Голе, где он лично совершил 83 боевых вылета. После окончания боёв, с 1939 года — командир 36-го истребительного авиационного полка 27-й истребительной авиационной дивизии ЗакВО. С октября 1940 года — командир 46-го истребительного авиационного полка (иап) 14-й смешанной авиационной дивизии (сад) Киевского особого военного округа (КОВО). Перед войной заочно поступил в Военную академию командно-штурманского состава ВВС (окончил в 1941 году, уже в ходе войны). На 22 июня 1941 года 46-й иап имел в своем составе 56 самолётов И-153 и И-16 (в том числе 10 неисправных), базировался в Дубно, на аэродроме Млынов.

Великая Отечественная война

Перед началом Великой Отечественной войны майор И. Д. Подгорный уехал в Монино, на сборы слушателей-заочников Военной академии ВВС, в его отсутствие полком временно командовал заместитель — капитан И. И. Гейбо. В ночь на 22 июня 1941 года И. Д. Подгорный позвонил заместителю, и приказал объявить боевую тревогу. 46-й иап вступил в бой в 4 часа утра 22 июня 1941 года, сбивая немецкие бомбардировщики, нарушавшие границу[1]. В 4.25 утра (или 4:55) командир звена полка старший лейтенант Иван Иванович Иванов таранил немецкий бомбардировщик — это был первый таран в Великой Отечественной войне[2]. И. Д. Подгорный прибыл в полк в 10.00 и сразу же приступил к руководству полком, пытался установить отсутствовавшую связь с дивизией. К 14.00 бои разгорелись в воздухе над Дубно, в первый день войны лётчики полка совершили по 7-8 боевых вылетов, ими было сбито 15 самолётов противника, но и сами они понесли потери. Затем 46-й иап в составе 14-й сад ВВС Юго-Западного фронта, участвовал в приграничном сражении на Западной Украине, вылетал на перехват бомбардировщиков и на прикрытие штурмовиков в районе Луцк—Дубно—Ровно.

13 июля 1941 года 46-й иап был отведён на переформирование в Ростов-на-Дону, получил истребители ЛаГГ-3. В августе 1941 года недолго входила в состав 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО Московской зоны ПВО, в том же месяце был переведён в состав 8-й смешанной авиационной дивизии (15 августа 1941 года переформирована в 8-ю истребительную авиационную дивизию) на Ленинградский фронт, участвовал в боях в районе Новгорода, Гатчины и других.

26 сентября 1941 года 46-й иап был подчинён 7-му истребительному авиационному корпусу ПВО, защищавшему небо Ленинграда, базировался на Комендантском аэродроме.

В октябре 1941 года 46-й иап был передан во 2-ю смешанную авиационную дивизию Ленинградского фронта, участвовал в боях под Ленинградом до конца 1941 года, затем выведен в резерв.

После переформирования, в мае 1942 года 46-й иап был включён в состав новой 235-й истребительной авиационной дивизии (иад), 18 мая 1942 года И. Д. Подгорный был назначен её командиром. 235-я иад входила в состав 1-й воздушной армии Западного фронта, 13 июня 1942 года была передана в состав 8-й воздушной армии Сталинградского фронта. 20 сентября 235-я иад была включена в состав 1-го истребительного авиационного корпуса, ещё находившегося на стадии формирования. В состав дивизии входили 3-й гвардейский, 181-й и 239-й авиаполки, на вооружении которых находились истребители Ла-5. 16 октября корпус завершил формирование, и вошёл в состав 3-й воздушной армии Калининского фронта. Корпус, вместе со всем фронтом, готовился к наступлению на великолкуском направлении (Великолукская операция), учёба молодых лётчиков совмещалась с боевыми вылетами.

В ноябре 1942 года 235-я иад была внезапно передана новому 2-му смешанному авиационному корпусу (Сталинградский фронт)[3]. В его составе 235-я иад участвовала в Сталинградской битве, лётчики дивизии совершили 4787 боевых вылетов и в 958 воздушных боях сбили 184 самолёта противника. И. Д. Подгорный лично участвовал в воздушных боях, произвел 97 боевых вылетов. 2 февраля 1943 года дивизии было присвоено почётное наименование Сталинградской.

12 февраля 1943 года И. Д. Подгорный был назначен командиром 4-го истребительного авиационного корпуса (иак) в составе 2-й воздушной армии Воронежского фронта, принимал участие в оборонительном этапе Курской битвы.

18 июля 1943 года 4-й иак был передан в состав 5-й воздушной армии Степного фронта, продолжая участие в Курской битве, с 20 июля части корпуса прикрывали с воздуха наступавшие войска Степного фронта, с 3 августа 4-й иак участвовал в Белгородско-Харьковской операции Курской битвы. Позднее, командуя корпусом И. Д. Подгорный участвовал в битве за Днепр, в Кировоградской, Корсунь-Шевченковской и Уманско-Ботошанской операциях. 2 июля 1944 года 4-й иак был преобразован в 3-й гвардейский истребительный авиационный корпус, участвовал в Ясско-Кишиневской операции, за отличия в которой 15 сентября 1944 года корпусу было присвоено почётное наименование Ясского. После этого 3-й гвардейский истребительный Ясский авиационный корпус участвовал в Дебреценской, Будапештской, Балатонской, Венской, Братиславо-Брновской и Пражской операциях.

Несмотря на командные должности, И. Д. Подгорный лично участвовал в воздушных боях, на 15 сентября 1944 года совершил 127 боевых вылетов, лично сбил 5 самолётов противника.

После войны

В 1948 году И. Д. Подгорный окончил Академию Генштаба, с августа 1948 года — командир 33-го истребительного авиационного корпуса ПВО, с июня 1949 года — командир 66-й воздушной истребительной армией ПВО, с июля 1949 года — командир 40-й воздушной истребительной армии ПВО, с декабря 1949 года — командир 32-й воздушной истребительной армии ПВО, с октября 1951 года — командир 24-й воздушной армии[4], с мая 1954 года — командир 52-й воздушной истребительной армии ПВО.

В январе 1958 года назначен помощником по ВУЗам главнокомандующего Войск ПВО страны, одновременно, с июля 1960 года — начальник ВУЗов Войск ПВО страны, с декабря 1960 года — начальник Главного штаба Войск ПВО страны и 1-й заместитель главнокомандующего Войск ПВО страны, с мая 1963 года — 1-й заместитель главнокомандующего Войск ПВО страны по вопросам ПВО Стран Варшавского Договора (СВД).

С сентября 1981 года — консультант Группы генеральных инспекторов Министерства Обороны СССР. С ноября 1987 года в запасе.

Депутат Верховного Совета СССР четвёртого созыва — с 14 марта 1954 года по 16 марта 1958 года.

Умер 11 ноября 1996 года в Москве.

Звания

Награды

Россия

СССР

Напишите отзыв о статье "Подгорный, Иван Дмитриевич"

Примечания

  1. ↑ Это решение было принято лично И. И. Гейбо, он же и сбил один из первых «Юнкерсов».
  2. ↑ Возможно, не самый первый.
  3. ↑ 1-му иак пришлось из-за этого переделать весь план наступления.
  4. ↑ По другим данным с 3 октября 1951 года по 27 мая 1954 года командовал 16-й воздушной армией.

Документы

  • [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
[www.podvignaroda.ru/?n=12046923 Комплект наградных документов на орден Красного Знамени (приказ от 05.11.1942)]. [www.webcitation.org/6G2L1tgCH Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
[www.podvignaroda.ru/?n=46956220 Указ ПВС СССР от 28.04.1945 о награждении орденом Красного Знамени]. [www.webcitation.org/6G2L9GDrv Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
[www.podvignaroda.ru/?n=46443335 Указ ПВС СССР от 30.04.1945 о награждении орденом Красного Знамени]. [www.webcitation.org/6G2L80nBk Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
[www.podvignaroda.ru/?n=12055516 Указ ПВС СССР о награждении орденом Суворова 2 степени]. [www.webcitation.org/6G2L3CEYp Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
[www.podvignaroda.ru/?n=20787764 Комплект наградных документов на орден Кутузова 2 степени]. [www.webcitation.org/6G2L4OOCD Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
[www.podvignaroda.ru/?n=46327520 Указ ПВС СССР о награждении орденом Богдана Хмельницкого 2 степени]. [www.webcitation.org/6G2L6oW1I Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
[www.podvignaroda.ru/?n=1524287228 Информация о вручении ордена Отечественной войны 1 степени из карточки награждённого к 40-летию Победы]. [www.webcitation.org/6G2LAQjK5 Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013]..

Литература

  • Гречко С. Н. Решения принимались на земле. — М.: Воениздат, 1984.
  • Давтян С. М. Пятая воздушная. Военно-исторический очерк боевого пути 5-й воздушной армии в годы Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1990.
  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 406—408. — ISBN 5-901679-08-3.
  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь / В. П. Горемыкин. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 2. — С. 740-741. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0341-0.
  • Костенко Ф. А. Корпус крылатой гвардии. — М.: Воениздат, 1974.
  • Красовский С. А. Жизнь в авиации. — М.: Воениздат, 1968.
  • Якименко А. Прикрой, атакую! В атаке — «Меч». — М.: Яуза, Эксмо, 2005.

Ссылки

  • [www.pobeda34.ru/info/publication/3843 Биография на сайте Пресс-Центр «Победа»].
  • [www.generals.dk/general/Podgornyi/Ivan_Dmitrievich/Soviet_Union.html Биография на сайте generals].
  • [airaces.narod.ru/winter/geybo1.htm Отбоя не будет… Статья об И. И. Гейбо на сайте «Красные Соколы»].

Отрывок, характеризующий Подгорный, Иван Дмитриевич

– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Подгорный,_Иван_Дмитриевич&oldid=77193944»