Пуйя Раймонди
| Пуйя Раймонди | |||||||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
|
Puya raimondii Harms, 1928 | |||||||||||||||||||||
| Охранный статус | |||||||||||||||||||||
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вымирающие видыIUCN 3.1 Endangered: [www.iucnredlist.org/details/168358 168358 ] | |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Пуйя Раймонда[2], вернее, Пуйя Раймонди (лат. Púya raimóndii) — вид однодольных растений рода Пуйя (Puya) семейства Бромелиевые (Bromeliaceae). Впервые описан Антонио Раймонди в 1874 году в составе рода Pourretia, впоследствии переименован в его честь.
Синонимичное название — Pourretia gigantea Raimondi, 1874, nom. inval.
«Королева Анд» Пуйя Раймонда является крупнейшим растением семейства бромелиевых и отличается необычным соцветием высотой до 10 м[3].
Содержание
Распространение и среда обитания
Встречается на территории Перу и Боливии[4], в Андских горах[3][5].
Раймонди не собрал гербарного образца этого растения. Лектотип хранится в Ботаническом музее Берлин-Далем, был собран в 1903 году Августом Вебербауэром в районе Кахамаркилья в предгорьях Кордильеры-Негры[6].
Ботаническое описание
Листья заострённые, растут плотной группой. Шипы, служащие защитой от животных, размещены среди листьев[3].
Цветонос высотой до 10 м имеет более 8 тысяч беловато-зелёных цветков; отцветающие цветки окрашиваются в пурпурный оттенок. Растение начинает цвести лишь на 80—150 годах жизни[3].
Пуйя Раймонда является монокарпиком, погибающим после цветения и плодоношения. Растение производит 8—12 млн переносимых ветром семян, но обычно лишь несколько из них прорастают, так как в сырой почве время жизни семян составляет всего несколько месяцев[3].
Вид растёт на высотах 3000—4800 м, где обычно очень холодно, а почвы дренированные и каменистые; однако растение хорошо приспособлено к росту в столь неблагоприятных условиях. В его соках содержится особое химическое вещество, действующее как антифриз, что позволяет ему переживать существенные перепады температур в разное время суток[3].
Значение
Сердцевина иногда собирается местными жителями на корм скоту. Древовидные части применяются для изготовления простой мебели и в качестве топлива. В отдельных боливийских деревнях листья используют для обустройства заграждений; в Перу же листья изредка используются также для защиты сырцовых стен домов от дождя[5].
В некоторых населённых пунктах провинций Пуно и Куско (Перу) выращивается в качестве декоративного растения[5].
Природоохранная ситуация
Численность экземпляров снижается и составляет порядка 800 тысяч в Перу и 30—35 тысяч в Боливии. Субпопуляции растения сильно изолированы друг от друга, и причиной их уменьшения являются как естественные, так и антропогенные (пожары, использование растений в качестве топлива и стройматериалов) факторы. По данным Международного союза охраны природы, вид считается вымирающим («endangered»)[5].
Охраняется государством в Перу[5].
Напишите отзыв о статье "Пуйя Раймонди"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса однодольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Однодольные».
- ↑ Растения. Новейшая иллюстрированная энциклопедия по зеленому царству планеты. Под редакцией Джанет Маринелли. АСТ, Астрель, Dorling Kindersley ISBN 5-17-035343-X, 5-271-13441-5, 0-7513-4797-3; 2006.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.arkive.org/queen-of-the-andes/puya-raimondii/ Queen of the Andes videos, photos and facts - Puya raimondii | ARKive]
- ↑ [apps.kew.org/wcsp/namedetail.do?name_id=260146 World Checklist of Selected Plant Families: Royal Botanic Gardens, Kew]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.iucnredlist.org/details/168358/0 Puya raimondii (Queen of the Andes, Queen of the Puna)]
- ↑ [plants.jstor.org/stable/10.5555/al.ap.specimen.b%2010%200247173 Lectotype of Puya raimondii Harms]. JSTOR.
Отрывок, характеризующий Пуйя Раймонди
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
