Собор Рождества Пресвятой Богородицы (Ростов-на-Дону)

Кафедральный собор
Кафедральный собор во имя Рождества Пресвятой Богородицы
Страна	Россия Россия
Город	Ростов-на-Дону Ростов-на-Дону
Конфессия	православие
Епархия	Ростовская и Новочеркасская епархия
Автор проекта	К. А. Тон
Строительство	1854—1860 годы
Сайт	[sobor.rostoveparhia.ru/ Официальный сайт]

Кафедральный собор во имя Рождества Пресвятой Богородицы — кафедральный собор Ростовской и Новочеркасской епархии, памятник архитектуры. Расположен по адресу: г. Ростов-на-Дону, ул. Станиславского, 58 ([rostovwebcam.ru/cams/cam3.html внешний вид в реальном времени]).

Предыстория

В конце XVIII века, после масштабного переселения в Солдатскую слободу окрестных солдат, мещан и купцов, было решено построить в той же слободе, возле нынешнего Центрального рынка (в те времена базара, а впоследствии Старого базара) храм Рождества Пресвятой Богородицы. Храм был заложен 20 февраля 1781 года, а открыт 5 сентября 1781 года. И начало строительства, и готовый храм освящал протоиерей Иоанн Андреев. Однако, 27 декабря 1791 года от удара молнии храм сгорел.

Тогдашний городской голова — купец М. П. Наумов ходатайствует перед митрополитом Гавриилом — главой Екатеринославской епархии, курировавшей в то время территорию нынешнего Ростова, о строительстве новой церкви. И в 1795 году на том же месте строится церковь Рождества Пресвятой Богородицы, имеющая статус купеческой. На её территории размещается ещё одна, так называемая тёплая церковь Трёх Святителей. В 1822 году указом Святейшего Синода церковь становится соборной.

История

В связи с быстрым ростом населения города, в 1854 был высочайше утверждён Проект новой каменной церкви вместо пришедшей в ветхость каменной с деревянными куполами соборной церкви.

Собор был построен в период с 1854 по 1860 год по типовому проекту архитектора К. А. Тона и внешне схож с другими храмами, построенным по его проектам: храмом Христа Спасителя в Москве, несохранившимися до наших дней Введенским храмом Семеновского полка в Санкт-Петербурге и Святодуховским кафедральным собором в Петрозаводске. Непосредственную «посадку» храма на местности выполнил архитектор А. С. Кутепов.

Главным попечителем строительства являлся церковный староста Константин Михайлов-Нефедов. На средства потомственного почётного гражданина Ростова И. С. Панченко были расписаны стены собора, приобретены иконы, изготовлена дорогая церковная ограда и установлены ценные кресты на купола.

В 1887 году построена четырёхъярусная колокольня (см. раздел «Колокольня»).

В 1937 году собор был закрыт, и на его территории разместился зоопарк, а впоследствии складские помещения. В 40-е годы XX века были разрушены верхние ярусы колокольни.

Снова собор открыт в 1942 году, в условиях оккупации. В 1950 году в соборе был произведен ремонт и восстановлены росписи, в 1988 г. проведена реконструкция внутреннего убранства храма.

В 1999 году, к 250-летию города Ростова, восстановлена колокольня в её первоначальном виде.

Внешний вид и внутреннее убранство храма

Пятикупольный каменный храм. В плане собор имеет форму креста, построен в русско-византийском стиле. Трехъярусный иконостас в восточной части собора выполнен в виде часовни, увенчанной шатром и главкой. На подворье собора расположено три храма: сам собор, малый требный храм во имя Иоанна Предтечи и крестильня Святителя Николая; а также колокольня и несколько служебных зданий: епархиальное управление, резиденция владыки Ростовской епархии, канцелярия и епархиальные отделы и комиссии; духовно-просветительный центр во имя Святителя Димитрия, митрополита Ростовского, издательство Ростовской-на-Дону епархии и типография, магазины церковной утвари и духовной литературы.

Колокольня

В 1875 году с западной стороны собора была заложена колокольня. Её проект был выполнен войсковым архитектор-инженером А. А. Кампиони при участии художника-архитектора Д. В. Лебедева. Строительство осуществлялось на средства купцов П. Р. Максимова и С. Н. Кошкина, табачного фабриканта и мецената В. И. Асмолова и уже ставшего тогда церковным старостой И. С. Панченко и было окончено в 1887 году.

Колокольня имеет высоту 75 м. В её проекте были использованы элементы классицизма и ренессанса. Главка купола синего цвета, украшена позолоченными звёздами. В верхнем ярусе были установлены четырёхциферблатные часы с четвертным боем. В средних ярусах размещаются колокола, первые из которых были повешены 15 октября 1887 года. Главный колокол, отлитый на средства И. С. Панченко в Москве на заводе Н. Д. Финляндского, весом 1032 пуда (16,5 т) был повешен 22 октября. Этот колокол был украшен четырьмя изображениями: Рождества Пресвятой Богородицы, великомученика Пантелеимона Целителя, Иверской иконы Божией Матери и Святого евангелиста Иоанна Богослова. Считается, что звон с колокольни был слышен за 40 вёрст.

В 1882 году на первом ярусе был устроен малый храм-крестильня во имя Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца.

Во время Великой Отечественной войны возникли опасения, что колокольня может быть использована немцами как ориентир для артиллерии и авиации, и в июле 1942 года, на основании решения обкома ВКП(б), были взорваны два верхних яруса. А в 1949 году был разобран и второй ярус.

Колокольня была восстановлена в 1999 году. Над проектом восстановления работал архитектор Ю. Н. Солнышкин. Новые колокола были изготовлены на МП «Вера» (г. Воронеж). При этом новые колокола отличаются от своих предшественников названиями и меньшими размерами. Теперь они были названы в честь небесных покровителей тогдашних духовных и светских руководителей региона:

• колокол Великомученика Пантелеимона Целителя; вес колокола 4 тонны, имя связано с бывшим владыкой епархии;
• колокол Святого равноапостольного князя Владимира; вес колокола 2 тонны, имя связано с бывшим губернатором;
• колокол Архистратига Михаила; вес колокола 1 тонна, имя связано с мэром Ростова;
• колокол Преподобного Сергия Радонежского; вес колокола 0,5 тонны, имя связано с бывшим настоятелем собора;
• колокол Рождества Пресвятой Богородицы; вес колокола 0,25 тонны.

Несмотря на то что эксплуатация самой колокольни была начата в 1999 году, восстановление интерьеров первого яруса было окончено только 4 декабря 2011 г., когда часовня Николая Чудотворца была вновь освящена.

Соборная площадь

Перед собором, между улицам им. Станиславского и Московской, расположена Соборная площадь, история которой неразрывно связана с историей храма.

17 апреля 1890 года там был установлен памятник Александру II с написью на пьедестале: «Император Александр II. Благодарные граждане Ростова-на-Дону». Памятник был возведён по проекту М. О. Микешина. Высота памятника составляла 10 м, а вес бронзовой скульптуры — 250 пудов (4 т). В 1920 году памятник закрыли фанерным ящиком с красной звездой, а в 1924 снесли.

В 1999 году, примерно на месте снесённого памятника императору, был возведён памятник Святителю Димитрию Ростовскому. Авторы: скульптор В. Г. Беляков и архитектор Н. Ф. Гмыря. Памятник, по настоянию администрации Ростова-на-Дону, был поспешно установлен в дни празднования 250-летия города. Эта акция вызвала неоднозначную оценку. Памятник критиковали за низкий художественный уровень, неудачное расположение, надписи на нём, облачение Святителя. Многие ростовчане — историки, искусствоведы, архитекторы, художники, журналисты, краеведы, писатели и часть прихожан — считают, что памятник Святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому нужно было установить на территории бывшей крепости, к примеру, в Первомайском парке, либо в районе улицы имени С. Шаумяна, ранее носившей название Димитриевской, по имени святителя.

Ссылки

• [www.zemnaya-krasota.ru/Rostov-na-Donu/Sobor_Rozhdestva_Presvyatoj_Bogoroditsy.html Собор Рождества Пресвятой Богородицы]
• [sobory.ru/article/index.html?object=06365 Ростов-на-Дону. Кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы]
• [www.palomniki.su/countries/ru/g18/rostov-on-don/cathedral-rozhdestva-pb.htm Кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы]
• [rslovar.com/content/%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%81%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D1%80-%D1%80%D0%BE%D0%B6%D0%B4%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0-%D0%BF%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%B2%D1%8F%D1%82%D0%BE%D0%B9-%D0%B1%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D1%86%D1%8B Е. И. Малаховский «Храмы и культовые сооружения Ростова-на-Дону, утраченные и существующие» (на сайте «Ростовский словарь»)]

Отрывок, характеризующий Собор Рождества Пресвятой Богородицы (Ростов-на-Дону)

– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.