События сентября 1917 года в Ташкенте

События сентября 1917 года в Ташкенте явились первой попыткой Советов солдатских и рабочих депутатов города взять всю полноту власти в свою руки и отстранить от управления Туркестанским краем Туркестанский комитет Временного правительства, возглавляемый Владимиром Петровичем Наливкиным.

Хронология события

11 сентября 1917 года на волне эйфории от подавления мятежа генерала Л. Г. Корнилова Ташкентский Совет принял 11 сентября 1917 года резолюцию о необходимости перехода власти к Советам, было решено 12 сентября 1917 года провести в Ташкенте митинг. Однако, возглавляемый Наливкиным Туркестанский комитет был категорически против митинга и запретил на три дня в городе митинги, шествия и собрания.

Вопреки запрету митинг в городе состоялся, и на нём была принята резолюция о переходе власти к Советам, а в качестве органа власти в Туркестанском крае был избран Временный революционный комитет.

Временный революционный комитет совместно с Ташкентским исполнительным комитетом Совета рабочих и солдатских депутатов «выбрал» командующим войсками Туркестанского военного округа поручика Перфильева, а последний в свою очередь «назначил» командующим штаба округа полковника Белецкого и начальником Ташкентской школы прапорщиков прапорщика Назарова, «устранив» с должностей прежних командиров — помощника командующего войсками — полковника Рыжикова, начальника штаба — полковника Маккавеева и командира школы прапорщиков — подполковника Савицкого.

Председатель исполнительного комитета Н. И. Чернецкий дал в Персию, в Хиву и по всему краю телеграммы о том, что в Ташкенте установлена «новая» власть, которой все должны подчиняться. Члены Временного революционного комитета стали называть называли себя «членами правительства».

В тот же день по приказу Туркестанского комитета и руководства краевого совета члены вновь образованного Временного революционного комитета были арестованы, что вызвало волну возмущения рабочих и солдат Ташкентского гарнизона. На следующий день арестованные были освобождены и власть в Туркестанском крае фактически перешла в руки Исполкома Ташкентского совета и Временного революционного комитета.

В ответ на это В. П. Наливкин объявил себя временным главнокомандующим войсками Туркестанского Военного Округа и обратился с просьбой о вооруженной помощи в Петроград во ВЦИК Съезда Советов и лично к А. Ф. Керенскому, однако, при этом в своей просьбе о помощи одновременно требовал «немедленно назначить командующего войсками из Петрограда».

Поскольку часть властных рычагов оставались в руках Туркестанского комитета, в том числе контроль над почтой и телеграфом, 17 сентября 1917 года В. Наливкин ультимативно предложил Ташкентскому Совету признать власть Туркестанского комитета временного правительства, и 18 сентября выступая на заседании Совета, он настаивал на безоговорочной поддержке Временного правительства, отказываясь от компромиссов. Однако под давлением представителей предприятий и гарнизона города, явившихся на заседание Совета с целью его поддержки, Наливкин вынужден был пойти на уступки и подписал соглашение с Советом.

19 сентября 1917 года стало известно об отправке в Ташкент войск под командованием генерала П. А. Коровиченко. 24 сентября в Ташкент прибыл первый эшелон, который был торжественно встречен на вокзале членами Туркестанского.

Коровиченко был объявлен генеральным комиссаром Временного правительства по управлению Туркестанским краем и назначен командующим войсками Туркестанского Военного Округа. В. П. Наливкин ушел в отставку с поста руководителя Туркестанского края.

В городе установилось двоевластие - с одной стороны Туркестанский комитет Временного правительства, имевший поддержку в лице правительственных войск генерала Коровиченко, с другой - Ташсовет с избранными Исполкомом и Ревкомом, поддерживаемый рабочими города и многочисленными солдатами ташкентского гарнизона. Двоевластию был положен конец после вооруженного захвата всей полноты власти Ревкомом и Советом рабочих и солдатских депутатов города, руководимыми коалицией большевиков и левых эсеров в ноябре 1917 года.

Ссылки

• Газета «Туркестанские ведомости», хронология сентябрьских событий 1917 года в Ташкенте;

• [www.uzcapital.uz/history/september.html Хронология событий Сентябрь 1917 год. Ташкент];

• [oldtashkent.ru/?action=pages&podrazdelid=18&podrid=13 «Сентябрьские события». Выдержки из архивных материалов, свидетельствующие о происходящих в сентябре 1917 в Ташкенте событиях на сайте «Ташкентъ» Евгения Смехова].

Отрывок, характеризующий События сентября 1917 года в Ташкенте

Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!