Эскадренные миноносцы типа V-99
Эскадренные миноносцы типа V-99 — тип эскадренных миноносцев, состоявший на вооружении Военно-морского флота Германии в период Первой мировой войны. Всего было построено 2 эсминца этого типа. Построены вокруг механизмов, которые заказали для «Новиков» Германским заводам. Они стали первыми кораблями немецкого флота, официально классифицированными как эсминцы (Zerstörer)[1]. До них немецком флоте не существовало понятия эсминец (Zerstorer), вместо него использовался термин (Torpedo Boot) который переводится неоднозначно: миноносец/торпедный катер.
Содержание
Энергетическая установка
На кораблях типа в качестве ГЭУ была установлена паротурбинная ЭУ мощностью 42 104 л. с., состоящая из 2 турбин и 4 военно-морских нефтяных двухсторонних котлов. Максимальные запасы топлива на эсминцах типа составляли 519 тонн нефти.
Вооружение
Миноносцы вооружались 4х1 88-мм орудиями (позднее заменёнными на аналогичное число 105-мм скорострельных орудий). Торпедное вооружение эсминцев состояло из 6x500-мм торпедных аппаратов и 24 мин заграждения.
Список миноносцев типа
| Название | Дата закладки | Дата спуска на воду | Дата вступления в состав флота | Примечания |
|---|---|---|---|---|
| V-99 | 1914 | 9 февраля 1915 | 20 апреля 1915 | |
| V-100 | 1914 | 8 марта 1915 | 17 июня 1915 |
4 августа 1915 года «V-99» и «V-100», прорвавшиеся через минные заграждения, вступили в бой с эскадренным миноносцем «Новик», который артиллерийским огнём нанес им серьёзные повреждения. «V-99», повреждённый огнём «Новика», подорвался на минах, выбросился на берег у Михайловского маяка и через 2 часа был подорван командой. Результат этого боя, подтвердил необходимость иметь на миноносцах мощную дальнобойную артиллерию. Оставшиеся уничтожители были перевооружены на 105/45-мм орудия (80 снарядов на ствол). Это события дало толчок на перевооружение германских миноносцев более мощной артиллерией.
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типа V-99"
Примечания
- ↑ Gröner, Erich. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945 Band 2: Torpedoboote, Zerstorer, Scyntllboote. — Bernard & Graefe, 1983. — С. 58.
Литература
- Трубицын С. Б. Эскадренные миноносцы и миноносцы Германии (1871—1918). — СПб., 2000.
- Gröner, Erich. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945 Band 2: Torpedoboote, Zerstorer, Scyntllboote. — Bernard & Graefe, 1983. — 224 с. — ISBN 3-7637-4801-6.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типа V-99
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
