Абдулов, Марсель Хабибович

Марсель Хабибович Абдулов
Министр лесного хозяйства Башкирской АССР депутат Верховного Совета БАССР 9, 10, и 11 созывов.
1966 — 1991
Рождение:	8 мая 1931(1931-05-08) дер. Куранча, Нуримановский район, Башкирская АССР
Смерть:	21 ноября 2007(2007-11-21) (76 лет) Уфа
Партия:	КПСС
Образование:	Башкирский сельскохозяйственный институт
Награды:

Марсель Хабибович Абду́лов (8 мая 1931, дер. Куранча, Башкирская АССР — 21 ноября 2007, Уфа) — советский российский лесовод, государственный деятель. Лауреат Государственной премии РФ (1991), заслуженный лесовод РСФСР (1978). Министр лесного хозяйства Башкирской АССР в 1966—1991 гг., депутат Верховного Совета БАССР 10, 9 и 11 созывов.

Образование

В 1953 году Марсель Хабибович окончил Башкирский сельскохозяйственный институт по специальности инженер-лесовод.

Карьера

• 1953-54 — старший лесник Нуримановского лесхоза;
• 1954—1961 — директор Красноключевского лесхоза, начальник инспекции лесного хозяйства и охраны лесов Башкирской АССР;
• 1966—1991 гг. — министр лесного хозяйства БАССР;
• 1991—1996 гг. — директор Башкирского регионального центра Международного института леса.

Награды

Награждён орденами Трудового Красного Знамени (1966, 1976), Дружбы народов (1981), «Знак Почета» (1971).

Труды

Автор 56 печатных работ, включая 2 монографии.

Внес вклад в развитие лесного хозяйства РБ: лесовосстановление, создание лесосеменной базы и защитных агролесомелиоративных насаждений (93 тыс. га), облесение эродированных земель.

Инициатор разработки и внедрения комплексного ведения лесного хозяйства по природным зонам, заготовки и переработки пищевых продуктов леса, создания промышленных плантаций лекарственных растений. По его инициативе были построены первый в России лимонарий и цех по переработке пищевых продуктов леса, действующие и сейчас.

Память

В мае 2015 в Уфе на здании Центра защиты леса РБ, где ранее находилось Министерство лесного хозяйства Башкирской АССР, установлена мемориальная доска первому министру лесного хозяйства БАССР.

Отрывок, характеризующий Абдулов, Марсель Хабибович

– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.