Аверинское городище

Городище
Аверинское городище
Страна	Россия
Область	Воронежская
Статус	Археологический памятник Федерального значения  Объект культурного наследия РФ № 3600000462

Аверинское городище — городище у хутора Аверино Острогожского района Воронежской области на мысу берега реки Потудань и яром, примыкающей к нему с южной стороны. Описано в с XIX в. Площадь Аверинского городища почти 12 гектар. С трех сторон (с четвёртой обрыв к реке) городище имеет вал и ров протяженностью около 1 км. Нынешняя высота вала от 0,3 м в юго-западной части до 1,0 — 1,5 м в северной части, эта высота на фоне остатка рва глубиной 0,2 — 0,5 м. Ширина основания на момент раскопок от 16 м с юга и до 20 м в северной и северо-восточной частях.

Основная поверхность городища интенсивно распахивается при земледелии с 1971 года, но увидеть его можно весной и осенью по валу, имеющем ярко выраженный красно-оранжевый цвет, повсюду есть камни, а также мелкие и крупные обожженные куски грунта и с вкраплением древесных углей. Глубоких следов рвов практически не осталось.

Остатки камней от вала: www.panoramio.com/photos/original/71945015.jpg

Городище получило научное освещение после исследований Воронежской лесостепной скифской экспедиции, руководимой П. Д. Либеровым в 1965, 1971 и 1974 году. Частичные раскопки на городище проводились и экспедицией Воронежского госуниверситета под руководством В. И. Беседина в 1982 году. Эти археологические экспедиции и обнаружили на стрелке мыса материалы Воронежской культуры эпохи бронзы, раннего железного века и эпохи средневековья. Находки на поверхности городища встречались очень редко и они незначительны (фрагменты обработанных камней из песчаника, части стенок лепных сосудов скифоидного типа), что в общем также свидетельствует об использовании городища частично как жилое или в качестве убежища.

В связи с огромными разрушением вала от многолетнего распахивания, в юго-западной части городища отряд археологической экспедиции ВГПУ под руководством В. Д. Березуцкого произвели охранные раскопки в 1993 и 1995 годах в южной и частично западной части городища.

В процессе всех раскопок было выявлено, что в целом укрепления представляют собой вал, ограниченный с двух сторон рвами. Внутренний ров имел в профиле форму трапеции и что при его постройке была произведена частично подрезка мыса с обеих сторон рва. Ширина в основании (днище) около 0,5 м, а по верху, с учётом начала подрезок уже 2,0 — 2,35 м, средняя глубина в материке — 1,35 м. Внутреннее заполнение боков рва состояло из чернозема с частицами крошки и небольших кусков обожженной глины и древесных углей. В боках рва было найдено до десятка мелких частей стенок лепной посуды скифского типа, а на дне рва средних размеров стенка амфоры кирпичного цвета. Внешний ров трапециевидной формы имел несколько ступенек с обеих сторон. Боковина внешнего рва с внутренней стороны создают три наклонные ступеньки: первая шириной до 4 м, вторая до 3 м. Над обоими ступеньками боковины рва фиксируется слоем жёлтой глины смешаной с черноземом. Третья и последняя ступенька имела ширину от 2,4 — 2,6 м и переходила в плоское дно рва шириной до 0,65 м. Серия ступенек материка отмечена и с внешней стороны рва: три наклонные, и одна горизонтальная. Первая шириной 2,1 м, вторая 1,5 м, которая и переходила в горизонтальную ступеньку шириной 0,5 м которая и упиралась в дно, имея ширину 1,05 м. Внешний ров в общем имел следующие размеры: ширина верхней части — до 10 м, глубина от современной поверхности — 2,85 м. Заполнение состояло из чернозема с значительной примесью обожженной глины. Есть и частично заплыв рва, образованный возможно оседанием боковин. На дне внешнего рва найдена небольшая стенка амфоры кирпичного цвета, аналогичная по своим характеристикам тому фрагменту, что был найден во внутреннем рве. Высота вала от уровня материка составляет 1,1 м. Ширина основания от начала материка — 13 м. Раскопки показали что центральной части вала, ближе к внешнему рву на глубине 0,35 м от поверхности было скопление больших кусков обожженной глины, спекшихся друг с другом, с вкраплением мелких древесных углей. Такие же вкрапления углей были позднее найдены археологами и в грунте оборонительного вала на Городище Россошки 1 "Крутцы", а также на Аверинском городище были при раскопках обнаружены значительные следы деревянной конструкции схожей с найденными конструкциями на Городище Россошки 1 "Крутцы" . Таким образом, возможна следующая реконструкция оборонительных сооружений. Для устройства вала площадка была предварительно освобождена от грунта до материка, о чём свидетельствует отсутствие следов почвы в районе внешнего рва и вала. Почва есть только с внутренней стороны оборонительных укреплений за внутренним рвом.

Интересным представляется обнаружение в центральной части вала, ближе к внешнему рву, скопления кусков обожженной глины. После проведения широкомасштабных работ утвердилась точка зрения, что в большинстве случаев археологи имеют дело со следами сгоревших деревянных конструкций, в результате чего и образовалась обожженная глина. Неясна и функция внутреннего рва. Незначительные размеры его не позволяют однозначно отнести ров к оборонительным конструкциям. Не найдены в процессе раскопок перед этим рвом и остатки канавок для закрепления деревянной стены или следов деревянных конструкций. Непонятна и последовательность строительства рвов. Вероятнее всего, внутренний и внешний рвы функционировали одновременно. Но выявлено что были в этом валу и так называемые места проходов (ворота) которые выходили на север, на юг и на запад, причем перед воротами на запад находился источник (колодец ?) непонятного происхождения, при попытке раскопок его происхождение точно выяснить не удалось.

так выглядит источник сегодня; www.panoramio.com/photos/original/71936219.jpg

Такая же система укреплений, состоящая из вала и двух рвов по его обеим сторонам, отмечена на соседнем Мостищенское городище где и находится Мостищенский лабиринт - "Святилище". Причем оба эти городища существовали одновременно. При раскопках также определено что большая часть Аверинского городища была нежилой, а основную массу находок составляют части грубых лепных горшков. Возможно здесь был довольно большой загон для скота. А Аверинское городище составляло вместе с Мастищенским городищем единый хозяйственный комплекс который использовался как оборонительное сооружение для всех ближайших возможно родственных поселений а также и как сельскохозяйственный комплекс.

Вероятно что Аверинские укрепления были сожжены при нападении кочевыми скифами и покинуты жителями одновременно с Мостищенским городищем. При этом происхождение обожженных кусков глины внутри вала связано вероятно со специальным приемом сооружения валов. В связи с этим интересно отметить, что на Мостищенском городище для укрепления вала, а также для закрепления деревянной стены использовался меловой камень. Ещё предстоит выяснить, с какими причинами связаны различные приемы устройства оборонительных сооружений на этих городищах.

Ссылки

• Либеров П. Д. Отчет о работе Воронежской Лесостепной экспедиции в 1974 г. - Архив И А РАН. Р-1. № 5257.
• Беседин В. И. Отчет об исследовании городищ у с. Сенное и хут. Аверино в 1982 г. - Архив ИА РАН.
• Березуцкий В. Д. Отчет об охранных раскопках на Аверинском городище в 1995 г. - Архив ИА РАН.

Отрывок, характеризующий Аверинское городище

В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.