Алабугина, Анна Алексеевна

Анна Алексеевна Алабугина
Дата рождения:	8 февраля 1908(1908-02-08)
Место рождения:	деревня Балта, Томская губерния, Российская империя
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	29 октября 1972(1972-10-29) (64 года)
Место смерти:	Новосибирск, РСФСР, СССР
Награды и премии:

Анна Алексеевна Алабугина (8 февраля 1908 года, деревня Балта, Томская губерния, Российская империя — 29 октября 1972 года, Новосибирск, РСФСР, СССР) — колхозница, Герой Социалистического Труда (1949). Депутат Верховного Совета РСФСР.

Биография

Родилась 8 февраля 1908 года в крестьянской семье в деревне Толма Томской губернии. Закончив два класса начальной школы, работала с 1924 года по 1926 год домработницей в Новониколаевске. В 1926 году возвратилась в родную деревню, где помогала своим родителям в их единоличном хозяйстве. В 1930 году вступила в колхоз «Союз строителей». В 1935 году была назначена звеньевой льноводческого звена.

В 1948 году льноводческое звено под руководством Анны Алабугиной собрало 6,5 центнеров волокно льна и 6,74 центнеров семян льна с участка площадью 7 гектаров. За этот доблестный труд она была удостоена в 1949 году звания Героя Социалистического Труда.

В 1951 году была избрана депутатом Верховного Совета РСФСР.

После развода переехала в посёлок Стационно-Ояшинский, где продолжила свою трудовую деятельность. В начале 70-х годов XX столетия серьёзно заболела. Скончалась 29 октября 1972 года и была похоронена на Заельцевском кладбище в Новосибирске.

Награды

• Герой Социалистического Труда — указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 марта 1949 года;.
• Орден Ленина (1949);

Литература

• Новосибирцы — Герои Отечества, Новосибирск, 2010

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=17346 Алабугина, Анна Алексеевна]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Алабугина, Анна Алексеевна

То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.